Тайна Гуччи. Правда, которая ждала своего часа - Аллегра Гуччи

Согласно твоему стратегическому видению, Мелло сократит количество магазинов, в которых можно купить продукцию Gucci, с более чем тысячи до 180, а ассортимент товаров с 22 тысяч до семи. И все это, чтобы вернуть бренду лоск эксклюзивности и исключительной избирательности. В интервью WWD Моранте рассказал: «Назначение Доун Мелло было чем-то вроде государственного переворота. Приезд американки, ее переезд из Флоренции в Милан… Многие во Флоренции качали головами, недоумевая, что происходит, ведь новый курс Gucci – это что-то кощунственное. Но Мелло знала свое дело. Когда она впервые увидела лоферы Gucci, которые в то время производили только из черной или коричневой телячьей кожи, то сказала, что хочет видеть их как минимум в пяти-шести цветах и из двух-трех материалов». «Им это удалось, и это был успех», – вспоминает журналист WWD. Такого же успеха удалось добиться при перезапуске другой легенды Gucci – сумки Bamboo с бамбуковой ручкой. Моранте уверен: эта революция – твоя заслуга.

Но достичь результатов так быстро и последовательно, как ожидала Investcorp, не удалось, и в компании забеспокоились. «Маурицио считали слишком покладистым, – продолжал Моранте в интервью WWD, – а его управление казалось некоторым хаотичным. Замедление темпов роста на год, которое сегодня назвали бы просто смешным, оказалось достаточным, чтобы испортить отношения между Немиром и Маурицио. Конечно, ошибки были: компания нуждалась в увеличении капитала. В общем, напряжение между Investcorp и Маурицио нарастало, несмотря на три года прочных деловых отношений».

Решающим в этой игре («смертельной схватке», как мрачно предрекали газеты) стала еще одна «передислокация», касающаяся тогдашнего генерального директора Gucci Americas Доменико де Соле. В 1993 году он отвернется от тебя, позволив Investcorp создать положение, в котором тебе не оставалось ничего, кроме как продать акции компании, а ему тем самым заработать должность генерального директора.

Я храню копию письма, датированного 16 апреля 2004 года, которое уважаемый Фабио Франкини Бауман написал Де Соле спустя много лет после того поворотного момента. Поводом стало то, что Де Соле ушел из Gucci, покинул кресло президента и исполнительного директора компании. Это две страницы, написанные от руки мелким, ровным, разборчивым почерком. Спокойное по тону письмо, шедевр стиля и иронии. Напоминает модный в 70-е лозунг, который, говорят, зародился в XIX веке и имеет анархистское происхождение: «Смех похоронит вас всех». Каждый раз, когда перечитываю это письмо, у меня тут же поднимается настроение: поэтому я и возвращаюсь к нему.

Уважаемый адвокат Де Соле,

когда-то мы очень часто общались (даже ночью вы звонили мне домой). С тех пор, как Вы покинули мой офис в Милане после бурной встречи, прошло много лет (десять, а то и больше), а еще больше с момента убийства доктора Маурицио Гуччи. В душах тех, кто его действительно любил, поселилась невосполнимая пустота. За все эти годы я не раз читал заезженные и не соответствующие действительности (по крайней мере, частично) утверждения о том, что Вы – единственный, кто помог Gucci восстать из пепла (единственным несогласным был голос А. Моранте) и привел ее к тем успехам, о которых так много рассказывают. Если бы Вы были человеком с большой буквы и прежде всего отыскали бы в себе хоть каплю благодарности к тем, кто дал Вам работу и доверился в 80-е годы, вывел на позиции, которые стали трамплином в Вашей менеджерской карьере, Вам следовало бы – прежде чем покинуть компанию раз и навсегда – публично обратиться к памяти и личности доктора Гуччи, чтобы окончательно восстановить картину событий и отдать лавры успеха тем, кто их действительно заслуживает. Не ожидаю, что Вы сделаете то, о чем я Вас прошу (поскольку за эти годы в ваших заявлениях, которые я тщательно собирал, – даже тех, что были переданы в правоохранительные органы, – не было ни малейшего упоминания о том, чем Вы обязаны доктору Гуччи), но хочу в это верить. Это было бы отличным способом, хоть и запоздалым, выразить благодарность за то, что Вы от него получили. В заключение хочу сказать: помните, что человеческие поступки быстро забываются, в отличие от добрых дел. Особенно тех, что исправляют вопиющую несправедливость и остаются незабываемыми.

С наилучшими пожеланиями…

Великий Фабио.

Вернемся в 1993 год. Ваши пути с семейным бизнесом, который встал на ноги благодаря твоей заботе, разошлись. Прощай, Gucci. Но смысл твоей жизни не затерялся во мраке обиды. Ты был одним из тех людей, которые иногда побеждают, а иногда извлекают урок. В твоей голове, в твоем сердце были другие планы и новые мечты. Если бы только тебя не убрали с дороги самым несправедливым, бесповоротным, а для меня – самым мучительным образом. Если бы только у тебя было время реализовать свои новые проекты, побыть со своими дочерями и внуками. То время, на которое имеют право все живые существа, которое было украдено у тебя и у нас и которое жизнь никогда не сможет вернуть.

9

Фильм, упущенная возможность

Дорогой папа,

ты не поверишь. Дедушка Родольфо – потрясающий актер 1920–1940-х годов, снявшийся в десятках фильмов под сценическим псевдонимом Маурицио Д’Анкора, – мог бы этим гордиться. Только подумай: в конце 2021 года выходит фильм о нашей семье, международный проект. Об итальянской семье, которая подарила миру итальянское мастерство и вкус, made in Italy. Семье ремесленников, для которых работа и компания всегда были на первом месте. Эх, как было бы здорово рассказать эту историю…

Но «Дом Gucci» превзошел все ожидания, изобразив нашу семью в самом худшем свете, сделав очень плохую карикатуру на нее.

Я выдержала 2 часа и 37 минут фильма, после чего ушла из кинотеатра разочарованная, расстроенная и грустная. Том Форд, бывший креативный директор Gucci, который пришел в компанию в 1990 году, начал со слов «Я выжил…» свою рецензию, опубликованную в американском издании Air Mail. Талантливый техасец (в фильме его играет Рив Карни) тоже стал одним из персонажей странного криминального триллера режиссера Ридли Скотта.

Признав, что ему, по понятным причинам, трудно «отделить реальность от этой глянцевой, лакированной мыльной оперы» (не слишком обнадеживающее вступление), Форд выносит отрицательный вердикт. «Это фарс или захватывающая история о жадности?» – написал он. Каждый раз, когда в кадр входили Аль Пачино (в роли Альдо Гуччи) и Джаред Лето (в почти клоунском образе Паоло Гуччи), явно переигрывая, дизайнер вспоминал шоу Saturday Night Live. Актерское мастерство Лето он называет «погребенным под латексными накладками». Форд говорит о том, что сценарий словно находится во власти актерского состава: «Складывается впечатление, что некоторые роли растянуты в угоду