Мечников. Том 12. Щит мира - Игорь Алмазов

Помню, как возмущался мой знакомый проктолог. Мы учились на одном курсе, преподаватель анатомии много раз валил его на зачётах, когда тот пытался сдать строение черепа. Когда мы начали работать, он всё время ругался.

«Я работаю с прямой кишкой! Тут черепом даже и не пахнет! И зачем всё это было?»

Тогда я не знал, что ему ответить. Зато сейчас бы обязательно сделал отсылку на катакомбы Боткиных. Вот уж где мне действительно пригодились все университетские знания!

Когда мы прорвались через девятый этаж с очередным стражем, нам, наконец открылся проход в подземную библиотеку. В то самое место, которое приходило ко мне в видениях.

— Боткины явно были сумасшедшими, — покачал головой Павлов. — Кто в здравом уме будет создавать такую систему защиты?

— Это не безумие, а осторожность, — не согласился Кирилл.

Моё мнение находилось где-то посередине. Я бы сказал, что Боткины были до безумия осторожными. Видимо, не хотели, чтобы кто-то узнал их тайны. А ведь Решетов меня даже не предупредил, что его родственники организовали такую полосу препятствий! Он упоминал ловушки, но никакой конкретики не сообщил.

Скорее всего, Василий Ионович не знал, до чего дошла его семья. Всё-таки изгнали его почти полвека назад. Многое изменилось за это время.

— Вы только посмотрите! — Павлов подлетел к одной из книжных полок. — «Трансмутация». «Преобразование органов». «Рецепты психоделических зелий». Да тут ведь все книги — запрещённые! Вся эта библиотека находится в списке незаконной литературы.

— Да, — кивнул я и достал книгу, которая сразу же бросилась мне в глаза. — Например, вот это. Ничего вам не напоминает, господа?

Книга называлась коротко — «Души». Я даже открывать её не стал. По обложке понял, с чем я имею дело. Под названием трактата красовалась фигура рыцаря. Очень похожего на тех стражей, чью лекарскую магию я вытягивал последние несколько часов.

— Погоди… — Кирилл выхватил у меня из рук эту книгу. — Ты на что намекаешь, Алексей?

— Я говорил вам. У меня появились подозрения ещё при встрече с первым стражем. Эти каменные изваяния когда-то были живыми людьми, — объяснил я.

— Хочешь сказать, их тела окаменели? — не поверил мне Павлов. — Глупость какая-то.

— Нет. Тела создали скульпторы. Или геоманты. Но в этот камень вселили настоящие людские души. Поэтому их было так легко вытянуть. Это — обычная жизненная энергия. То, с чем работают лекари, — пояснил я.

И все эти души я сразу же выпустил. Лишил себя приличного запаса маны, но освободил заключённых в камне людей. Они отправились к своим богам.

Проклятье… Я ещё удивлялся экспериментам, которые Боткины проводили под своим госпиталем. А что же тогда творилось здесь?

Ситуация на самом деле очень спорная. Лично я осуждаю такие методы изучения. Эксперименты на людях должны быть запрещены. Вот только в моём мире история развернулась иначе. Огромное количество данных медицина получила только благодаря этим экспериментам. В первой половине двадцатого века на людях испытывалось воздействие ядов, высоких и низких температур и прочих повреждающих факторов.

Дало ли это пользу медицине? Да.

Можно ли было так поступать? Очевидно, нет.

Продвигать науку нужно, и с этим я согласен. Но лучше искать мирные методы исследований. Гуманные способы, из-за которых не будут гибнуть десятки или даже сотни людей.

Пока Владимир и Кирилл изучали тайную библиотеку Боткиных, я прошёл в дальнюю часть комнаты и раскрыл сундук, в котором находились их артефакты.

Вот они! Пять зелёных, наполненных магией кристаллов. Панацеи. Один такой кристалл содержится в капсуле, поддерживающей жизнь в голове Павла Петровича Романова.

Но пять кристаллов… Если я смогу правильно ими воспользоваться, мне удастся найти Асклепия. И лучше это сделать прямо сейчас. До того, как Тёмный бог снова попытается внедриться в моё тело.

До того, как мои руки вновь покроются кровоточащими фразами.

Я понимаю, почему Тёмный бог всё это время мешал мне поехать в Санкт-Петербург. Думаю, он боится. Боится, что я найду Асклепия и узнаю, как избавить мир от некротики раз и навсегда.

Но это случится уже сегодня. Я узнаю правду.

— Алексей, ты помнишь, что нужно делать? — послышался голос Гигеи.

— Кажется, я тебя предупреждал. Держись от меня подальше, — мысленно произнёс я. — Даже от моего сознания. Есть риск, что Тёмный бог может тебе навредить через моё тело.

— Плевать на Тёмного бога! — воскликнула Гигея. — Уж если помирать, то вместе! Я лишь хотела убедиться, что ты помнишь, как искать моего отца. Нужно поместить артефакты…

— Последовательность я помню. Не переживай. Через минуту мы узнаем, где находится Асклепий, — ответил я.

А затем разложил вокруг себя панацеи. Кирилл и Владимир вмешиваться в мой ритуал не стали. Остановились в двух метрах за моей спиной. Уверен, у них ко мне много вопросов. Но ответы я дам им позже.

Сначала нужно узнать правду.

Я направил в лекарские кристаллы свою магию. Несколько раз повторил про себя имя прародителя медицины — Асклепия.

А затем получил искомую информацию.

Асклепия нет. В нашем мире его нет. Он находится совсем в другом месте.

— Нет… — прошептала Гигея. — Не может этого быть… Он… Как он там оказался?

Асклепий в Тёмном мире…

— Сочувствую, Гигея. Похоже, всё это время мы не понимали самого главного, — произнёс я.

— Он в заложниках… Тёмный бог держит его у себя! — предположила богиня.

— Нет, Гигея. Похоже, твой отец и есть Тёмный бог.

Глава 15

— Алексей Александрович, вы выглядите встревоженным, — обратился ко мне Павлов. — Могу я чем-то…

— Не надо, не лезьте к нему, — перебил Владимира мой старший брат. — Думаю, он сейчас занят тем, что вам знать не следует.

— Следует, — не согласился я. — Просто дайте мне ещё несколько минут. Я говорю с лекарскими богами, Владимир Харитонович. В том числе и с твоим прежним союзником Махаоном. Нам удалось узнать кое-что важное.

Важное — не то слово.

— Алексей, почему ты молчишь? — позвала меня Гигея. — Объясни мне, что ты увидел? Что показали тебе панацеи? Ты же знаешь, что я не всегда могу смотреть твоими глазами. Тем более ты заблокировал мне доступ!

— Я это сделал, чтобы защитить тебя и остальных богов от распространения некротики через моё тело, — объяснил я. — Всё встало на свои места, Гигея.