Стратег из ниоткуда - Михаил Александрович Атаманов

Остальные семеро моих бойцов были совсем невыразительными — взглянешь и тут же забудешь. Хилые, старые, апатичные, полубольные и побритые наглого из-за вшей. Единственным их желанием было, чтобы тяготы армейской службы поскорее закончились. Признаться, это настроение мне не понравилось сразу, в том числе из-за услышанных вчера от некоторых рассуждений на тему «можно ведь сбежать по дороге на войну». Тем не менее, я постарался не выдать своих негативных чувств к подчинённым и всячески подбадривал их. И сразу же предупредил хитрого Арона и всех остальных, пересказав им то, что сам ранее услышал от нашего командира.

Что предстоит нам трёхдневный переход к южной границе королевства к расположенной в горной местности небольшой крепости Алтын-Кала, где и будет проходить наша дальнейшая служба. Идти мы будем сперва по дикому опасному лесу, а затем по холмистой голой местности, причём шагать все эти дни придётся быстро и долго. Оружие нам сейчас выдадут, и мы действительно покинем пределы хорошо охраняемого лагеря, но вот во время марша стеречь нас будут особо рьяно, особенно в первый день при движении по лесу. Каждый раз на этом участке пути какие-нибудь новобранцы пытаются убежать, но их неизменно ловят и вешают. К тому же с нами поедет святая Стелла, обладающая магией обнаружения и способная перемещаться очень быстро, так что шансов сбежать нет абсолютно никаких. У призванной героини просто руки чешутся провести показательную казнь кого-нибудь из беглецов, и я очень рассчитываю, что этими беглецами окажетесь не вы. Потому как мне как десятнику вовсе не хочется лишаться глаза из-за безрассудных действий подчинённых, и я тоже буду за всеми вами приглядывать.

Надеюсь, моя речь подействовала. По крайней мере, мужики задумались над моими словами и откровенных глупостей совершать были не должны.

* * *

Копьё как копьё, ничего необычного. Заострённый листообразный металлический наконечник на ошкуренной и обожжённой над костром деревянной палке двухметровой длины. Вместе с копьём мне выдали пять тонких лёгких метательных дротиков, пустой бурдюк для воды, запасную более плотную рубаху «на холодное время года», чистые тряпки «перевязать рану, если чего», а также котомку с сухарями и полосками сушёного мяса.

Имелись у меня вопросы насчёт «холодного времени года» — хватит ли обычной плотной рубахи для защиты от морозов, и вообще насколько сурова зима в этих краях? Но я вовремя прикусил язык, поскольку таким интересом мог выдать себя как пришельца из иного мира. Поэтому уступил место следующему бойцу, и пока остальные новобранцы получали оружие и всё необходимое, пошёл на расположенную совсем рядом тренировочную площадку. Там покрутил полученное копьё, определил центр тяжести и баланс, сделал им несколько пробных уколов в ростовую мишень и остался более-менее доволен. Сражаться и убивать им было возможно. Укрепить бы конечно дополнительно древко возле наконечника, чтобы его не могли перерубить мечом или топором, но такие изыски тут в дешёвой легкой пехоте были не приняты. Ничего, этим я и сам мог заняться на привалах или уже в конечной точке маршрута.

А вот дротики меня заинтересовали. Тоненькие примерно метровой длины палки с тяжёлым весьма острым наконечником, летели они при броске всегда остриём вперёд и даже более-менее туда, куда я хотел. Кольчужный, а тем более пластинчатый, металлический доспех такой дротик не пробьёт, но вот стёганую безрукавку при достаточно сильном броске прошьёт однозначно. При попадании же в плоть войдёт очень глубоко, и извлечь его потом будет крайне проблематично из-за стреловидной формы наконечника.

Ко мне подошла Варья, хотя дочь кузнеца было и не узнать в её новом наряде. Металлический остроконечный шлем, длинная кожаная куртка до колен, спереди и сзади обшитая металлическими чешуйками. Крепкий пояс, высокие кожаные сапоги, но главное тяжеленный двуручный молот через плечо — таким если уж суметь как следует размахнуться и ударить, то противника не спасут ни щит, ни полные рыцарские латы!

— Ты уже стал десятником, Альвар Длинный! — восхитилась моя знакомая, сразу определив моё новое звание по характерной форме. — Ничего, я тоже однажды обязательно стану десятником. И даже выше поднимусь! И хорошо, что мы идём вместе, так как ты станешь свидетелем моих ратных подвигов!

Ого! Вот это настрой у дочери кузнеца! Мне бы таких в мой десяток вместо апатичной унылой серой массы.

— Не обижают тебя? — поинтересовался я у Варьи, на что девушка лишь весело рассмеялась. — Ты же знаешь, меня только тронь, получишь в ответ! К тому же со мной во втором отряде два брата-близнеца Арен и Орен из деревни Рыжее Заболотье. Помнишь их, с нами вместе ехали в повозке? Так вот, они всегда рядом и охраняют меня словно родные братья, никому не дают ко мне подойти.

Мне хотелось подольше поболтать со знакомой, но нам пришлось прервать общение, поскольку прокатившийся по лагерю звук сигнального рожка оповестил о том, что отряды должны уже строиться и готовиться к выступлению. Варья пожелала мне удачи и поспешила в свой второй отряд. Я же подобрал дротики, побежал и занял своё место в шестом отряде лёгкой пехоты. Из всех бойцов в колонне мы шли замыкающими — и сотня тяжёлой пехоты шла впереди, и лучники, да и телеги обоза тоже катились перед нами.

— Эх, придётся нам в пыли по такой жарище тащиться… — прокомментировал такое построение колонны наш командир. — Но нет худа без добра. Святая Стелла не захочет плестись сзади в пыли, а поскачет впереди вместе со своим слугами, так что нам тут позади будет гораздо спокойнее!

* * *

Снова сигнальный рожок, и наша колонна двинулась в путь. Три одинаковых по сути бесконечно долгих дня, во время которых мы шагали от рассвета и до заката лишь с небольшим перерывом на обед и отдых в середине дня. Сперва топали в жару и пыль, и благо дорога почти всё время шла через густой тенистый лес, иначе мы бы просто сгорели на солнце. За весь этот день мы встретили лишь пару небольших посёлков, обитатели которых при появлении королевских солдат почему-то разбегались и прятались в лесу. Совсем не такую реакцию я ожидал увидеть от местного населения при виде отправляющейся на войну собственной армии. Пусть и не хлеб-соль, но хотя бы пожелания удачи и возвращения с победой, ну и махание платочками вслед уходящим в боевой поход солдатам. Не любили тут армию, эх не любили. И видимо имелись на то причины…

На второй день лес стал редеть, а вскоре и вовсе закончился. Начались луга и