На линии огня - Валентин Георгиевич Сержантов

мы установили палатку, набили стружкой матрацы. Натаскали щепок и затопили «буржуйку». Палатку со всех сторон обсыпали опилками. Зажгли фонарь. А Василий все читал нам из томика Маяковского. При этом старался выбрать такое, чтоб на злобу дня, удивить нас: «Бог — наш бег…»

На другой день в отделе кадров посмотрели на мой костыль и предложили заняться организацией школы горняков. Мне, Васе и Коле Франчуку дали направление к директору будущей школы Ивановскому. Он посмотрел на нас через толстые линзы очков и сказал: «Будем строить бараки для общежитий и учебных занятий. Соберите комсомольцев, объясните». Пошли мы по палаткам, собрали комсомольцев. Организовали ячейку. Меня выбрали секретарем. Вася стал комсомольским агитпромом. И началась стройка наша.

Николай Гастилович

В разводьях ранней весенней распутицы 1931 года встречала Магнитка и нас — ишимских одноклассников. Валя Ступина, Володя Шахлин, Тося Вечерова, Валя Гек, Николай Акулин — в один день покинули мы свой маленький зеленый городок, где по вечерам духовой оркестр надсадно играл в саду вальс «На сопках Маньчжурии». Теперь, оглушенные дробным стуком топоров, лопат, тачек, смотрели во все глаза на развороченную землю, штабеля леса, кирпича и ощущали в душе такой же хаос: «И это город?..»

Из Оренбурга прибыли Дуся Величко, Коля Садчиков, Фрося Бадерская, Володя Калашников… Из дали дальней — из Винницкой области — прибыли братья Александр и Вульф Дорманы, из Кыштыма — Тося Пыхова, из Миасса — Зоя Добрынина, из Троицка — Вера Кротова.

Письмо из Москвы, апрель 1977 г.

…Приезжали и сразу же включались в строительство. Школы-то еще не было. О мастерках понятия не имели. Глину-раствор бросали на стену руками и разравнивали доской. Помню от извести у меня на руках образовались язвы и долго болели. Но горпромуч уже тогда учил нас: «Не пищать!»

После окончания горпромуча работала на экспресс-анализе руды в паре с Тосей Вечеровой, потом в лаборатории доменного цеха на анализе шлаков. В 1935 году уехала учиться в Уральский индустриальный институт, на инженерно-экономический факультет. Моей специальностью стала экономика, планирование и организация работы в черной металлургии. А Магнитка — любовь моя, первая и неповторимая…

Вера Кротова

Прошлое любишь не потому, что оно было, а потому что в нем начинались ростки будущего, которым и ты помогал. Ночью в бараке дрожали окна от взрывов на горе Атач. Там хозяйничали перфоратор и аммонал. Взрывали и крошили в осколки пятисоттонные валуны горной породы. Под мощными прожекторами шумели моторы буровых станков.

От барака до горы — рукой подать. Привычный теперь путь. Пока нет занятий, помогаем укладывать шпалы. Привыкаем к названиям своих будущих профессий.

Письмо из Магнитогорска, 17 октября 1978 г.

…Помните, как проходил профотбор? На доске чертили замысловатые фигуры и тут же их закрывали. Мы должны были по памяти воспроизвести рисунок в тетради. По этим рисункам определяли, кого в какую группу направить. Нас с братом Сашей определили в группу чертежников-конструкторов, и мы благодарны за это судьбе. В 1938 году оба закончили без отрыва от производства институт, получив звание горных инженеров. Во время войны мы с Александром участвовали в разработке проекта по реконструкции блюминга на прокатку броневого листа. После войны под моим руководством разработан проект установки для дробления и сортировки горячего агломерата. Всего у меня 11 авторских свидетельств на изобретения. Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

Профессия конструктора стала для нашей семьи династической. И третий мой брат, приехав в Магнитку, стал конструктором. И среди наших сыновей и дочерей — три инженера-конструктора, два программиста, есть и строитель.

Вульф Дорман,

начальник проектного отдела научно-исследовательского института метизной промышленности

Не всем тот своеобразный профотбор определил профессию на всю жизнь. Не каждый попал в свое «яблочко». Но главное сделано. Первая школа трудовых резервов на Магнитке открыта.

В стране еще не изжиты следы голода, и хлеб едим по карточкам. Еще не во что обуть будущих специалистов, и завхоз выдает ботинки на деревянной подошве. Но великая целеустремленность ленинской партии наполняет душу и сердце горячей верой в завтрашний день.

В морозную ночь наши ребята, возвращаясь по степи с практики на рудоиспытательной станции, попали в пургу. В кромешной тьме, в снежной круговерти сбились с дороги, потеряли друг друга. Кто-то ввалился в сени, стуча деревяшками ботинок. Еще один, еще… Но где Коля Гастилович со своим костылем? Несколько парней собрались на поиски. Девчата надели на них свои теплые кофты, укутали платками. Колю обнаружили на рудоиспытательной станции с отмороженной рукой. Но он улыбался:

— Ребята, я не раз бывал в таких переделках…

Прижавшись к горячей батарее, он впервые поделился горестными воспоминаниями о своем полусиротском детстве. В девятнадцатом году старший брат Антон добровольцем ушел с отрядом Красной Армии. В голодном двадцать первом умерла мать, а следом — братишка. В отчаянии за себя, за сестренку семилетний мальчик забрался на крышу двухэтажного здания, чтобы достать из печной трубы галок. Скользя по обледенелой крыше, схватился за трубу, она развалилась… Раздробил ногу, сломал лопатки, пробил грудь. Три года провел в больницах и детских приютах…

На другой день комсомольская организация горпромуча обратилась с письмом в Свердловский горком комсомола с просьбой помочь «…активному и выдержанному комсомольцу, редактору стенной газеты Николаю Гастиловичу оказать содействие в приобретении протеза». Весной пришел из Свердловска вызов. Коля привез протез и навсегда расстался с костылем.

Письмо из Минска, июль 1978 г.

…С Магнитки началась моя жизнь по направлениям и мобилизациям. В 1934 году окружком комсомола направил меня на учебу в Московский юридический институт. После института работал в Уфе, Хабаровске, Архангельске директором и преподавателем юридических школ. В 1944 году окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б) и направлен в ЦК КП Белоруссии. Был заместителем прокурора республики, председателем Минского облсуда. Президиум Верховного Совета СССР присвоил мне звание Государственного советника юстиции третьего класса. Тогда это приравнивалось к воинскому званию генерала.

Ты спрашиваешь о семье. Жена — тоже юрист, член коллегии областного суда. Сыновья — инженеры. Старший на заводе электровычислительных машин. Младший — уполномоченный «Интерфлюга» (ГДР).

Николай Гастилович

На встречу в Магнитку в семьдесят пятом году Николай Гастилович приехать не смог. В те дни он провожал в последний путь своего брата Антона. Начав армейскую жизнь с рядового солдата, он стал генерал-полковником, командующим знаменитой 18-й армией.

…На исходе зимы тридцать второго года нас постигло большое несчастье. Тяжелый валун, скатившийся в забой, придавил Васю Зинкова из группы машинистов. Печально и торжественно стояли мы в клубе горняков у гроба погибшего