Музыка как предмет логики - Алексей Федорович Лосев

образом в мере [нуждалась] и сама эта [измеряющая] величина, и [это – для того], чтобы движение было измерено в своем количестве, [в своем пространственном протяжении], на основании того, что есть количество того, с точки зрения чего производится измерение. Кроме того, время, по этому учению, будет числом [пространственной] величины, сопровождающей движение, но не самой величиной, сопровождающей движение. И что же это за число, не составленное ли из единиц? Необходимым образом возникает трудность, как же такое число может измерять. Однако, если даже кто-нибудь и определит, как [такое число измеряет], он определит в качестве измеряющего [начала] не [просто] время, но количественно-определенное время. А последнее не тождественно с временем [просто], так как одно дело сказать о времени [просто], другое – о количественно-определенном времени: прежде чем говорить об определенном количестве, необходимо сказать, что такое есть то, что [измеряется] этим определенным количеством. Число же, однако, измерившее движение, есть время вне движения [так же], как и число десять, примененное к лошадям, берется [само по себе], без всякого отношения к лошадям. Что же есть это число [на самом деле], не сказано, [несмотря на то, что] оно еще до измеривания есть то, что есть, как и десятка.

Скажут: [время есть число], которое измеряет движение, сопутствуя ему, с точки зрения более раннего или позднего моментов. – Однако еще не ясно, что такое это число, [измеряющее] с точки зрения раннейшего или позднейшего момента. А между тем очевидно, что измеряющее с точки зрения раннейшего или позднейшего момента будет измерять всецело с точки зрения [ничего иного как] времени, [будет ли оно пользоваться] точками или еще каким-нибудь способом. Следовательно, это число измеряющее движение при помощи понятий „раньше“ и „позже“, будет держаться за время и будет связано с ним, чтобы измерять [движение]. Ибо „раньше“ и „позже“ будут браться или в локальном смысле, как напр., начало стадия, или необходимо брать его во временном смысле, так как вообще „раньше“ есть время, кончающееся „теперь“, а „позже“ есть то время, которое с „теперь“ начинается. Значит, время есть нечто другое, чем число, измеряющее с точки зрения „раньше“ и „позже“ не только любое движение, но также и точно установленное.

Затем, почему после присоединения числа, будь оно в соответствии с измеренным или измеряющим (ибо измеряющее и измеряемое может оказаться тождественным), почему с возникновением этого числа должно появляться время, а не должно появиться, когда есть [только] движение и наличны относительно этого движения моменты „раньше“ и „позже“? [Ведь это было бы то же самое], как если бы кто-нибудь утверждал, что величина не может быть большой настолько, насколько она есть, если под нею не будут понимать вещь, обладающую такой величиной. Но если время бесконечно и таковым и называется, то как же может существовать относительно него число, если не мерить, взявши [только] некую часть его, в которой время налично [уже] до его измерения? Почему оно не может быть до существования измеряющей души? Или станут говорить, что возникновение его зависит от души? Но если говорить об измерении, то в такой зависимости нет совершенно никакой нужды, так как время налично в своем количестве даже тогда, когда его никто не измеряет. Скажут: что душа есть то, что пользуется величинами для измерения [времени]. Но какое отношение имеет это к понятию времени»?

Основные аргументы этой главы таковы. Время не есть число и мера, точнее, счет движения по следующим основаниям.

1) Если мы будем измерять какой-нибудь мерой разные движения, и быстрые и медленные, то мы получим ряд именованных числ, которые ничем не будут отличаться вообще от чисел, даже когда они счисляют лошадей и быков; эти числа будут относиться ко времени, но сами временем не будут.

2) Не поможет делу, если мы под мерой будем понимать непрерывно-становящуюся меру, ибо в таком случае мера эта будет измерять пройденный путь, а не самое время; если же линию (как меру движения) будем брать не отдельно от движения, а вместе с ним, то окажется неопределенным,

· a) чтó чем измеряется, измеренное ли движение измеряющей линией или обратно,

· b) и чтó из этих двух начал окажется временем.

3) Но возьмем равномерные движения. И в отношении к ним необходимо сказать, что,

· a) раз они измеряются каким-нибудь количеством, это количество должно иметь для себя в свою очередь меру своего измерения, и измеряющее тут число будет указывать на длину пути, но не на самое движение;

· b) кроме же того, число это будет не просто временем, а временем как определенной количественной величиной, и, значит, будет известна эта величина, а то, что измерено величиной, останется неизвестным; и

· c) как число лошадей есть прежде всего число само по себе и не есть лошадь, так и число, измеряющее время, не есть время, но просто отвлеченное и неподвижное число.

4) Равным образом, время не есть число, если даже последнее измеряет движение, непрерывно следуя за ним, с точки зрения «раньше» и «позже», так как это и значит, что мы получили определение времени как числа, которое измеряет движение с точки зрения времени же.

5) Вообще не доказано, что время нуждается в числе, если оно уже до него обладает моментами «раньше» и «позже». Иначе надо допустить, что не может быть вообще никакой величины, если она не измерена.

6) Время бесконечно: след., число к нему неприменимо. Если же число применяется ко времени, то – ко времени не вообще, но – лишь к отдельным промежуткам времени. Но в отдельных промежутках времени, хотя в них уже заключено время вообще, измеряется как раз не время вообще, а лишь его количество в данном случае, время же как таковое остается в этих измерениях неизмеренным и не затронутым.

7) Время, в своем чистом качестве времени, не нуждается и вообще в душе и в психических процессах, его измеряющих, ибо оно налично до всякого измерения, и из того, что душа пользуется числами при измерениях времени, ровно ничего не вытекает для понятия времени самого по себе.

Итак, время не есть ни движение, ни мера движения, ни вообще какая-то акциденция какой-то неведомой субстанции, но оно само есть нечто, что заслуживает самостоятельного анализа [14].

3. Время не есть вещь и не есть психическое состояние.

Что же такое время? Какие необходимы тут категории, чтобы из их совокупности получилась эта сложная категория времени?

1.

Мы сталкиваемся прежде всего с временными вещами. Этот стол, эти книги, этот дом существует во времени. Важно ли для смысла времени, чтобы существовали этот