По обе стороны океана - Даниил Григорьевич Гуревич

высокая крепкая грудь. Валя Зарецкая была идеальна. И мне вдруг не захотелось отдавать ее Ситкевичу. С какой стати. Я подошел к ней и представился. У нее была узкая и теплая ладонь. И улыбка у нее была мягкая и доверчивая. Она заговорила первая:

– Мне Лена сказала, что вы плаваете.

– Да.

– Это, должно быть, очень увлекательно.

– Очень. А знаете, что мне больше всего нравится? – спросил я.

– Что?

– Постоянное ожидание и постоянное движение. Ты пришел в порт, постоял пару дней и уже ждешь, когда пойдешь в следующий.

– А новые страны, города, люди? Это ведь здорово! Я очень люблю книги о море Виктора Конецкого.

Я провел с ней всего несколько минут, но мне уже было с ней интересно. Как это разительно отличалось от моих ощущений рядом с Викой.

– Сейчас в кафе я встречусь с девушкой, – неожиданно для себя самого сказал я. – Ее зовут Вика. Мы раньше встречались, но уже давно расстались.

– А зачем вы мне это говорите? – удивленно спросила Зарецкая.

– Я хочу, чтобы вы знали, что сейчас я ни с кем не встречаюсь.

– Хорошо. – Это было все, что она сказала.

Мы пришли раньше, и Надя посадила нас за столик на четверых. Я заказал Зарецкой кофе, а себе рюмку коньяка.

– Только не подумайте, что я любитель выпить.

– Я знаю, что нет. Мне Лена говорила.

– А что еще она обо мне говорила?

– Абсолютно все. Где вы находитесь, с кем встречаетесь.

– Вообще-то, я три года встречался только с Викой.

– Значит, она придумывала.

– О, это она может. Моя сестра – фантазерка.

Валя засмеялась. Тут в зале показался Ситкевич. Он был при полном параде: в форме, фуражке, с неизменным пустым портфелем в руке. Когда он увидел нас, его большое лицо расплылось в радостной улыбке. Меня он проигнорировал и сразу протянул руку Зарецкой.

– Генрих.

– Валя.

– Зови официантку, – скомандовал он мне.

– Да нет, – ответил я. – Зови сам. У тебя это лучше получается.

Пока мы с ним препирались, в зал вошла Вика. Она покрасила волосы в нелепый рыжий цвет и сразу перестала быть собой. Пока она шла к нашему столику, я представил, что пройдет не так уж много времени и она станет точной копией своей мамаши: толстой, некрасивой и ограниченной. Хотя ограниченной она была всегда. Я перевел взгляд на Валю. День и ночь. Нет уж. Самовлюбленный и женатый Ситкевич ее недостоин. Вика села за столик, и я ее представил. О чем мы вели разговор, неважно. Важны были две вещи. Первое: когда мы выходили, Ситкевич предложил Зарецкой подвести ее домой на своей машине, на что та категорически отказалась. Она не переносит машины. Ее в них укачивает, и она ездит только на общественном транспорте. Ситкевич обиделся и удалился. С Викой я попрощался, не договариваясь о новой встрече. А когда я предложил проводить Зарецкую домой, она сказала, что едет к родителям, которые живут очень далеко, на Пороховых. Тогда я предложил взять такси. Она сразу согласилась. Похоже, со мной ее в такси не укачивало. Мы договорились встретиться завтра. Я спросил, не хочет ли она пойти в ресторан. Она ответила, что хочет. Она никогда не была в ресторане. Только в столовой. Мы пошли в «Метрополь». Он был рядом с «Лакомкой», и там была довольно вкусная кухня. Когда она взяла меню и стала говорить мне, что она хочет заказать, я понял, что она выбирает блюда подешевле. Я улыбнулся и стал ей сам предлагать, что заказать. За обедом я выяснил, что живет она в Московском районе, около станции метро «Московская», на улице Галстяна, в одном из двух больших угловых домов, выходящих на проспект. Оказалась, что она живет в доме, где был детский магазин. В соседнем доме, где был универмаг, жил Стас. А я жил в десяти минутах ходьбы на Орджоникидзе. Все это я посчитал знаком судьбы. У нее была большая семья: родители, младшая сестра и брат. Семью она свою любит и, несмотря на расстояние, минимум раз в неделю навещает. Папа у нее плотник, а мама работает билетером в кинотеатре «Звездочка». Сама она очень любит кино и бесплатно смотрит все новые фильмы. Окончив школу, она хотела поступать в институт, но не могла себе это позволить. У них большая семья, и нужно было скорее зарабатывать деньги. Она пошла в Экономический техникум, а вечерами подрабатывала продавщицей в знаменитом магазине «Восточные сладости» на Невском проспекте.

Я вспомнил, как при нашем знакомстве Вика хвасталась, что она была в Париже, что у нее дядя адмирал. И все это было ложью. Валя же знала, из какой семьи я происхожу, но тем не менее о своей семье говорила без намека на какую-либо неловкость. Она спросила, могу ли я взять ее в театр к отцу. Она очень любит театр, но позволить себе ходить часто она не может. На судне я попытался взять себе отпуск на месяц, но мне отказали. Начальник радиостанции Миша Коваленко уходил в длинный отпуск, и я должен был его заменить. Мне, конечно, совершенно не хотелось расставаться с Валей, но и стать начальником радиостанции было довольно лестно. Когда я сказал Вале, что скоро ухожу в рейс, она явно огорчилась. Но я пообещал, что при первой же возможности возьму отпуск. Самым приятным в новом назначении была каюта. Довольно большая, с диваном и широким иллюминатором: она ни в какое сравнение не шла с моей каморкой, три четверти которой занимала койка. Вахта с восьми до двенадцати тоже была очень удобна. Хотя я и любил свою вахту первого радиста, особенно ее вторую половину – с полуночи до четырех. На флоте она называлась «собачьей». Моя вахта совпадала с вахтой моих друзей: второго помощника капитана Валеры Клочко и второго механика Игоря Егорова. Закончив связь с радиоцентром, я шел на ходовой мостик, который простирался от одного борта надстройки до другого. Застекленный по всей ширине, он освещался лишь светом луны, наружными огнями и светящимися экранами навигационных приборов. Валера сидел в дальнем левом углу на высоком капитанском кресле и смотрел на слабо освещенную палубу и протянувшуюся до самого горизонта лунную дорожку, по которой, рассекая морскую гладь, двигалось наше судно. Иногда к нам присоединялся Игорь.

Коваленко вернулся через месяц, и я сразу же ушел в месячный отпуск, во время которого мы виделись с Валей каждый день. Я встречал ее после работы, и мы сразу шли обедать. Каждый раз в новый ресторан. Валя уже больше не выбирала блюда