Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов

Фильм делали: три классных режиссера, три дельных оператора и три никудышных сценариста — что обычно для хоррора, на который ходят не за правдой характеров, а за неправдой обстоятельств, дрожью в коленках и сосаловом под ложечкой. Стандарты жанра требуют от потенциальных жертв беспечности, рвачества, скудоумия, разврата, бурного отдыха и щенячьего удальства — чтобы в момент появления акулы-людоеда зритель думал: так вам и надо, прощелыгам, — а сочувствие включал только по мере приближения челюстей к случайным попутчицам с тонким лицом. С задачей показать людей отзывчивых, благородных и бескорыстных (какие только и ходят в походы третьей категории на кудыкину гору) сценаристы не справились, так как были изначально заточены на прощелыг и никого другого в своей жизни не встречали.

Психотест. Как выйти экстремалам из налетевшей метели?

Правильный ответ: самого выносливого вперед, торить лыжню, командир и кто покрупнее замыкающими, слабых в центр.

Как решают задачу сценаристы? Командир кричит «За мной, не отставать!» и все тут же теряют в пурге оказавшуюся в хвосте девочку. Долго потом ищут, волнуя зрительские сердца.

Разговоры только о любви и войне. О событиях, фильмах, песнях 58-го авторы не знают ничего — поэтому четыре походных серии наполнены сплошным ми-ми-ми и атмосферной музычкой А. Петрова к «Я шагаю по Москве», снятому в 1963-м.

Образцы речи: «Как думаешь, природа — она живая?». «Я хотела, чтоб этот холод проник в меня и боль заморозил». «Давай не будем раны бередить». «Стихи пишет. Романтик, наверное».

Майор ГБ спрашивает «Как же так?» и часто вскрикивает от страха.

В апреле 45-го в земле Бранденбург он же интересуется у встречной, где здесь немцы. Правильный ответ: «Ты в Германии, товарищ. Немцы здесь везде».

Он же спустя годы на предложение сходить в Мавзолей язвит: «На трупы не насмотрелась?» Справка: офицеры ГБ поголовно состояли в КПСС, вылететь из которой за такие заявочки было парой пустяков.

Мансей весь фильм зовут остяками, хотя остяки — ханты, а манси — вогулы. Студенты из экономии жмутся сходить в кино, хотя билет во все окраинные клубы стоил в те годы десять копеек. К кузову таежного (!!) грузовика приставлена лесенка. Идиот-майор дарит сыну погибшего друга «вальтер» со спиленным бойком, хотя трофейное оружие подлежало сдаче, а после преследовалось по статье «хранение» (про боек на пистолете не написано, с таким вполне можно брать магазин).

Всю эту словесную клюкву, как могут, компенсируют режиссеры с операторами. Пускают лимузин с фарами по снежной пустыне. Приводят розыскника в безлюдный архив с гулкими полами и вьюговеем за окном. Снимают его через амбразуры вскрытых сейфов. Дают обреченную группу глазами незнакомцев из тайги. Вводят в сюжет ликвидаторов беглых ЗК под началом Евгения Ткачука, который один, осклабившись, напугает любого до икоты. Добиваются от кастинг-директоров стопроцентного внешнего сходства артистов с погибшими студентами.

Ребят по-настоящему жалко.

Пока они снова не открывают рот и снова не оказываются артистами, имитирующими давние события с помощью неудачных реплик прескверных сочинителей.

Но поскольку фильмы этого жанра ориентированы на зрителя истероидного склада, для которого три огненных шара в небе важнее речевых несуразиц, суд просит присяжных вышеприведенный текст во внимание не принимать.

Пляшущие человечки «Оптимисты», 2020. Реж. Алексей Попогребский

По всему, эта история для нас и не предназначалась.

Сценарист Михаил Идов в шестнадцать лет съехал в США и слушал сценарное дело в Мичигане. Сценарист Михаил Шприц тоже съехал, кончил Мюнхенскую художку и запустил в производство аниме про пионеров-героев «Первый отряд». Нешто б они не попытались пристроить сюжет о холодной войне в самую хлебную киноиндустрию мира?

Всяк бы попытался. Кто и не Михаил.

Отсюда у сценария столь конвертируемое рабочее название «Московское время» и по-голливудски вольное обращение с чужой фактологией. В недрах МИДа создается отдел с неясными полномочиями, задачей сближения сверхдержав через обучение наших барбосов гольфу и прямым выходом на главу международного отдела ЦК (то, что раньше звалось «умный еврей при императоре»). Видя мост меж двумя мирами непосредственно в себе, Идов и Шприц насыщают отдел лицами с собственной биографией убежденных перебежчиков. Во главе оказывается беглая из США латышская коммунистка Рута Блаумане (Идов из Риги), под ее началом трудятся французский реэмигрант из белой среды Андрей Мурашов, еврейское недоразумение Аркаша Голуб и для колорита и социал-фашизма — патриотический морячок Леня Корнеев, один из всех подзаборник и потому оказавшийся к финалу самой большой сукой.

Отсюда же такое количество узловых событий и лиц, близких американской публике: американская выставка в Сокольниках, американская коммунистка во главе отдела МИД (ха-ха), ее муж-полковник, лично летевший с Чкаловым в Ванкувер, промельк переехавшего в США Сергея Хрущева, наконец, начальник ино-отдела ЦК, которому вместо занимавшего эту должность Б. Н. Пономарева дано полное имя главкома СА в Афганистане В. И. Варенникова. Плюс экстремумы холодной войны в трактовке американского агитпропа: насилие над Будапештом, Стена по указке Москвы и замыслы кремлевскими ястребами новой войны.

Но идея «Мы с Мишкой спасаем мир от соотечественников» в Голливуде не прокатила, там своих Мишек некуда девать, и ее начали перелицовывать под нас. Зная советское прошлое в объемах креативного инопланетянина, Михаилы начали с умным видом громоздить задорную чепуху. Премьера фильма «Нормандия-Неман» в окраинном зале с участием Громыко, но без режиссера Древиля. Отказ ехать на фильм о себе ветеранов «Нормандии». Приезд самого вздорного со скандалом по поводу не реабилитированного брата (где этот поц сидел все семь лет со смерти Сталина?). «Мы ржали, и нас несло», скажут Михаилы в разнообразных интервью. Под конец они даже разоблачат неизвестный науке антихрущевский заговор.

Главное — убедить зрителя, что все рожденные в СССР (не только протагонисты) готовы каждую секунду предать друзей, сослуживцев, цех, страну и доверившуюся заграницу и спать при живой жене со всеми особями противоположного пола. Новый шеф Бирюков живет с дикторшей Волиной, которая в минуту душевного беспорядка уступает поэту Покровскому, который лезет на все, что движется. Измена толкает его в объятия заместительницы, которая и без того тайком от мужа-авиатора скрещивается с женатым особистом. Влюбленный в маляршу Голуб от расстройства пилится в подсобке с буфетчицей, пассией замминистра Шуйко. Идея, что человек без почвенной привязки и в семье ведет себя проститутом, справедлива на сто процентов, но если так — тут уже черед забеспокоиться супруге и соавторше г-на Идова (семейное положение г-на Шприца окутано тайной).

Сценарий о мире проспиртованных люмпенов, возглавляемых поджигателями войны и окультуриваемых до мирового стандарта одними потенциальными перебежчиками, вовремя попал на стол продюсеру Тодоровскому — в