Император Пограничья 13 - Евгений И. Астахов

Несколько стражников хмыкнули. Молодой маг побледнел ещё сильнее, торопливо поднимая жезл дрожащими руками. Глаза его наполнились слезами унижения.

— Генерал!.. — предостерегающе одёрнул его Сабуров, но Хлястин не обернулся.

Пусть князь сердится. Генерал говорил правду: половина этих разодетых павлинов при первом же столкновении с настоящим противником либо сбежит, либо погибнет нелепо. Они привыкли к учебным дуэлям в академиях, к показательным сражениям с правилами и судьями. Но на войне правил не было. Там убивали первыми, убивали беспощадно, убивали тех, кто медлил или колебался.

Единственная надежда была на численное превосходство одарённых над силами противника. Слитный залп боевых чар от сотен магов был зрелищем столь же впечатляющим, сколь и ужасающим по своей эффективности.

Рядом с князем, чуть позади, стоял граф Климент Венедиктович Воронцов — высокий седовласый старик с лицом аскета и глазами интригана. Именно благодаря его давлению на боярские роды удалось собрать хотя бы этих двести. Воронцов держался в тени, но его присутствие ощущалось — словно паук в центре паутины, невидимый, но контролирующий каждую нить.

Пётр Алексеевич перевёл взгляд обратно на собравшихся магов. Двести человек. Из них настоящих бойцов — от силы пятьдесят. Остальные — балласт, пушечное мясо, которое будет мешать под ногами и отвлекать настоящих профессионалов.

Он вспомнил войска покойного Веретинского — отлаженную машину, где каждый знал своё место и выполнял приказы без вопросов. Князь был безумцем и тираном, но армию он держал в железной узде. Сабуров же… Хлястин покосился на нынешнего правителя. Сабуров был администратором, интриганом, церемониймейстером. Но не военачальником. И уж точно не вождём, за которым люди пойдут в огонь и воду.

Впрочем, генералу платили не за симпатии к работодателю, а за результат. И он намеревался этот результат обеспечить, невзирая на материал, с которым приходилось работать.

Звук горнов возвестил начало смотра. Князь вышел вперёд, начиная речь о долге, чести и верности. Хлястин слушал вполуха. Слова, слова, слова… А в это время на северной границе княжества собирал силы человек, которого одни называли героем, другие — мятежником, а третьи — будущим правителем Владимирского княжества.

Платонов. Генерал слышал о нём достаточно: убил двух Кощеев, разгромил преступный группировку в Сергиеве Посаде, сразил на дуэли Архимагистра. Молодой, амбициозный, опасный. И, судя по всему, не лишённый стратегического мышления — иначе не смог бы так быстро превратить захолустное поселение в Пограничье в реальную военную силу.

'Интересно будет сойтись с ним на поле боя, — подумал генерал, наблюдая, как князь Сабуров завершает свою пафосную речь под жидкие аплодисменты.

В его мыслях не было страха. Только холодное любопытство профессионала, встретившего достойного противника.

После официального смотра площадь опустела. Стражники выставили кордоны по периметру, оцепив пространство от любопытных глаз. Князь Сабуров и его доверенный помощник Акинфеев, граф Воронцов и генерал Хлястин переместились с балкона в специально возведённый павильон — деревянную конструкцию с навесом, откуда открывался хороший обзор на центральную часть площади. Боярские маги собрались группами поодаль, перешёптываясь и поглядывая на закрытые ворота, через которые должны были войти обещанные союзники.

Пётр Алексеевич достал из кармана мундира серебряный портсигар, неторопливо закурил тонкую сигару. Дым поднимался вверх, растворяясь в холодном октябрьском воздухе. Генерал прищурился, глядя на ворота. Он слышал разное о методах Гильдии Целителей, но никогда не видел результатов их экспериментов воочию. Сейчас представится возможность.

Створки ворот распахнулись бесшумно, словно их открыла невидимая рука.

Первым вошёл мужчина средних лет в строгом тёмном костюме под лёгкой курткой — Ратмир Железнов, человек, о котором не было известно практически ничего, кроме его татарских корней, уводящих к знатному роду в глубине Сибири. За ним, идеально ровным строем, двигались тридцать фигур в чёрной униформе без опознавательных знаков. Лица скрывали балаклавы, тела — плотно прилегающая экипировка, подчёркивавшая мускулатуру. У каждого имелось как дорогостоящее огнестрельное, так и холодное оружие.

Хлястин выпустил дым, наблюдая за подходящим отрядом. Тишина. Абсолютная, гробовая тишина. Никаких разговоров, покашливаний, шарканья ног. Только размеренный стук тридцати пар сапог о каменную мостовую — синхронный, как удары единого механизма. Даже дыхание не было слышно.

— Впечатляюще, — негромко произнёс генерал, стряхивая пепел.

Боярские маги замолкли, глядя на проходящую колонну. Кто-то нервно сглотнул. Молодой щёголь, тот самый, что ронял жезл, попятился на шаг. Контраст между шумным, суетливым боярским ополчением и этой механической выверенностью каждого движения был разительным. Это было не войско — это был хорошо отлаженный механизм, вместо машинного масла использующий кровь в качестве смазки.

Вслед за бойцами в ворота вкатили рохли, гружённые большими клетками, накрытая толстым брезентом. Но даже сквозь плотную ткань пробивались звуки: низкое утробное рычание, скрежет когтей по металлу, нечеловеческие крики, от которых мороз продирал по коже.

Одна из клеток качнулась. Что-то массивное с силой ударило в прутья изнутри, заставив грузчика испуганно вскрикнуть. Брезент сдвинулся, и на мгновение Пётр Алексеевич увидел край клетки — толстые стальные прутья толщиной с руку, покрытые странными светящимися руническими знаками. Клетка буквально ходила ходуном.

Бояре шарахнулись в стороны. Кто-то торопливо осенил себя крестным знамением. Молодой боярин побледнел до синевы.

— Богомерзкие твари, — прошипел кто-то из старших представителей знати. — Это противоестественно!

Хлястин перевёл взгляд на княжескую гвардию, выстроившуюся с краю площади. Закалённые солдаты, видевшие не одно сражение, смотрели на клетки со смесью страха и отвращения. Лица напряжённые, руки инстинктивно лежат на цевье оружия.

Генерал заметил седого капитана — ветерана, служившего ещё при прошлом князе. Старый солдат стоял неподвижно, но губы его шевелились, произнося что-то беззвучно. Генерал скорее угадал по губам, чем услышал: «Видел я многое в жизни, но это… Это неправильно. Против природы». Офицер перекрестился, и несколько гвардейцев рядом с ним повторили жест.

Железнов подошёл к павильону, символически поклонился князю Сабурову, вежливо кивнул Воронцову. Хлястина проигнорировал…

— Ваша Светлость, — произнёс представитель Гильдии ровным голосом. — Позвольте представить результаты наших разработок.

Сабуров сделал едва заметный знак рукой, и Пётр Алексеевич спустился с помоста, подошёл ближе. Окинул взглядом застывших в строю бойцов. Вблизи эффект был ещё более жутким — тридцать абсолютно неподвижных фигур, которые даже не переминались с ноги на ногу. Словно манекены. Или трупы.

— Вот это настоящее оружие, — негромко сказал генерал, обращаясь к Железнову. — Не то что эти зелёные боярские недоноски.

Тот позволил себе лёгкую улыбку.

— Каждый из них прошёл комплекс усилений через особые Реликты. Физическая сила увеличена втрое. Скорость реакции — вдвое. Болевой порог практически отсутствует. Будут сражаться до полного разрушения тела.

— Потери