Стоп-кадр. Легенды советского кино - Николай Ирин

Если в их первой совместной работе, снятой на украинской студии «Богатой невесте» (1937), Ладынина, скорее, обычная селянка, простенько причесанная и вряд ли увлекающаяся чем-либо серьезным, основательным, то уже в следующей картине, «Трактористах» (1939), произошло удивительное преображение. Этот фильм – настоящий прорыв, подлинное художественное свершение, равное, возможно, «Броненосцу «Потемкину». Пырьев задал новый цивилизационный стандарт, выступив с беспощадной, хотя и завуалированной по законам легкого жанра, критикой старого уклада. Бригада Назара Думы (актер Борис Андреев) – народная стихия в чистом виде, в полном соответствии с поговоркой «Или грудь в крестах, или голова в кустах». Когда на нее нет должной управы, парни уподобляются лихой гоп-компании, в которой тон задает приблатненный адъютант Назара Савка (Петр Алейников). Но как только танкисту Климу Ярко (Николай Крючков) удается авторитетно осадить молодцев, те закономерно превращаются в ударников пятилетки и надежный армейский резерв.

Мужики меряются мускульной силой, конкурирующая с ними девичья бригада – немногим изящнее. Чего стоит ночная сцена, где Клим исполняет свою коронную песенку «Три танкиста», а девчата глуповато хихикают да лузгают семечки, олицетворяя, в сущности, все ту же плохо управляемую стихию без мировоззренческого стержня и ясной ориентации в социальном пространстве. Радикально отличается от девушек лишь их знатный бригадир Марьяна Бажан.

Увы, впоследствии Ладынина зачем-то вторила «критикам» нашей культурной революции, жаловалась на то, что Пырьев чуть ли не терроризировал ее атрибутикой скотного двора, не давал проявить себя во всей красе – как это было у Александрова с Орловой. Подобные претензии несколько изумляют: во-первых, «колхоз» – не то, чего следует стыдиться советской актрисе, а во-вторых, он особенно заметен (нисколько при этом не доминируя над прочими образами и антуражами) лишь в картинах «Свинарка и пастух» и «Богатая невеста». Во всех остальных случаях героиня Марины Алексеевны – модно подстриженная, изобретательно наряженная дама, которая подается режиссером в качестве, если угодно, лидера социальной модернизации. Новаторство «Трактористов» как раз в том и состоит, что под видом добродушной сельской простушки скрывается уравновешенная, окультуренная, политически вменяемая женщина новой формации.

Ладынина была очень высокого мнения о Вере Марецкой, которая в фильме «Член правительства» играла, как известно, «простую русскую бабу», «мужем битую»… Гениальный ход Пырьева состоял как раз в том, чтобы эту диковатую, архаичную социально-психологическую стадию «перескочить». Марьяна Бажан носит такие комбинезоны и кепочки, которые – после легкой доработки – не грех предложить и нашим избалованным всевозможными дизайнерскими штучками современницам. Более того, ее образ строится как противовес иным фальшиво чувствительным, отталкивающе манерным персонажам прежней эпохи. Марьяна наделена и высокими чувствами, и красивой чувственностью, при этом напрочь лишена пошлой игривости праздно флиртующих девиц на выданье. Ее искренность неподдельна, внутренняя открытость завораживает. Пырьев предлагает в «Трактористах» такой тип лирической героини, которую способна воплотить на экране актриса совершенно нового склада. Ее собственная психика должна была без дополнительной притирки вместить в себя образ принцессы, не обремененной родословной, зато обладающей в наилучшем виде всем прочим.

Любопытно, что в основе сюжета лежит классическая коллизия, позаимствованная из комедии положений: Назар по взаимной договоренности с уставшей от поклонников Марьяной берется изображать ее сурового, ревнивого жениха, что приводит к полной изоляции ищущей любви девушки.

Итак, исходное условие – вполне типическое для жизни манерных кокоток. Ладыниной же предстояло психологически «присвоить» чуждое обстоятельство, но в то же время дистанцировать образ и от капризных дам прошлого, и от нарочито простоватых колхозниц с семечками. Актриса эту режиссерскую задумку убедительно реализовала. «Трактористы», которых наравне с другими картинами Пырьева – Ладыниной антисоветчики давно и беззастенчиво заклеймили как «пропагандистский лубок», требуют кардинальной переоценки. На самом деле они вместе с «Кубанскими казаками» – грандиозное творчество, выдающиеся примеры культурно-цивилизационного созидания.

Героини Марины Алексеевны придуманы и сыграны так, что являют собой жизнестроительные, жизнеутверждающие образцы – не кондово-лубочные, не посконно-суконные, но всегда современные, мобилизующие на внутреннюю работу, возвышающие над поведенческими схемами эпох.

Забавно, но, штудируя учебно-боевое пособие, Марьяна невольно прибавляет к уставным характеристикам воина ту, которая волнует ее, юную и мечтательную, в первую очередь: «Танкист должен быть выносливым, спокойным, решительным и… красивым».

Трудные, жестокие времена диктуют свою повестку, однако женская натура ее мягко корректирует. Возможно, просто «хорошая актриса» оставила бы все эти перипетии в узкой сюжетной нише (типа «а я люблю военных, красивых, здоровенных»), однако Ладынина, равновеликая Любови Орловой звезда, и здесь, и в шедевре страшной поры «В 6 часов вечера после войны» умудряется избежать как ходульной патетики, так и качеств примитивных комедий. Сыгранная ею женщина всегда внутренне равна внешним проявлениям. Когда в стихах объясняется с персонажем Евгения Самойлова, не решаясь сразу же ответить на его любовный порыв, мы понимаем: в этой нерешительности нет кокетства, нет флирта ради выгоды или некоего гремучего подтекста. А как только она соглашается быть его невестой – вся огромная воюющая страна начинает чувствовать себя неуязвимой. Ведь надежность этой женщины и этого союза – вне подозрений. Чтобы сыграть такое, мало одной актерской техники, необходимо полное внутреннее соответствие.

«Держись за шею, а то упадешь!» – командует Клим, садясь на мотоцикл и намереваясь подвезти Марьяну после аварии. «Держусь!» – отвечает та, не капризничая, не заигрывая, но всецело доверяя. Собирательный образ персонажей Марины Алексеевны из фильмов Ивана Пырьева – манящая константа. Высокая простота отношений, которую чудесно показала на экране актриса, – не архаика, а пример для подражания на все времена.

Ловля на терпение

Иван Лапиков

Иван Герасимович Лапиков (1922–1993)

В отношении Ивана Лапикова есть устойчивый штамп: он, дескать, «как никто другой, воплотил на экране национальный характер». Это неточная, слишком расширительная формула. Сергей Столяров с богатырской, былинной статью или Олег Ефремов с его универсальной психической мощью подобной характеристики тоже заслуживают. У Ивана Герасимовича – уникальная ниша: он явил граду и миру несгибаемого русского крестьянина, которому и всегда-то жилось несладко, а уж в XX веке пришлось хлебнуть такого лиха, что, как говорится, ни приведи Господь…

Русский крестьянин гнулся, но не ломался, сдюжил, вынес на своих плечах все невзгоды и тяготы жестокой эпохи. Лапиков увековечил его труд, воспел терпение и сноровку, обозначил и даже в какой-то мере расшифровал его метафизическую тайну. Десять – двенадцать фильмов с участием Ивана Герасимовича знакомы у нас практически каждому внимательному зрителю. Однако актер значим и убедителен не только в известных кинолентах – в некоторых совершенно забытых, будто бы проходных картинах его облик и манера не менее весомо свидетельствуют об исторической