Серийный убийца: портрет в интерьере - Александр Михайлович Люксембург

Я, Муханкин Владимир Анатольевич, все осознали хочу чистосердечно рассказать о еще одном совершенном мною преступлении. Я не хочу, чтобы на моей совести висело еще одно преступление. Я раскаиваюсь за содеянное. В апреле месяце, в середине месяца примерно, я хотел проехать через узкую дорожку дендрария на 54-й квартал до знакомых жены. Но так как я ненормально себя чувствую еще с колонии усиленного режима, увидел женщин и хотел издали сонанировать, но они меня не видели, а за ними неподалеку шла девочка. Я подошёл к ней и попросил отойти в сторону, говоря и убеждая её, что не трону, не буду даже дотрагиваться. Перенес её через грязь осторожно и за дикими пьяными травами пытался онанировать в её присутствии, потом я хотел отойти в сторону и кажется, упал вместе с ней. Я вскочил, опомнился, что совершаю преступление, и начал кричать отчаянно, чтобы она уходила домой или в школу. Я сам провёл её немного и пошёл к велосипеду, который стоял неподалеку, сел на него и уехал оттуда. Все это происходило, кажется, во второй половине дня, на мне был надет длинный плащ зеленого цвета, штаны, кажется, были рабочими, головной убор черный, что было на ногах, не вспомнить, Шёл мелкий дождь.

В деле имеется протокол допроса Муханкина по данному эпизоду от 28 августа 1988 года, где он предстаёт в несколько более развернутом и детализированном виде.

Как я уже ранее пояснял, в апреле 1988 года, точную дату не помню, я работал в первую смену с 8 до 5 часов дня на участке КСМ-3, расположенном по ул. Степной. Еще с утра кто-то из рабочих принес Жигулевского пива, и меня пригласили (кто именно, не помню) выпить лива. Пили пиво мы в гараже на этом участке… Потом разошлись по работе. Вначале второй половины дня, где-тов два или три часа, я поехал на велосипеде к своим знакомым на 54-й квартал, где проживают Виктор и Антонина В., которые работают в учкомбинате мастерами. В этот день был дождик, поэтому я надел плащ брезентовый с капюшоном защитного цвета и шлем монтажный черного цвета. В дендрарии на бетонной дорожке, ведущей в сторону 54-то квартала, я увидел идущих двух или трех женщин, не помню, поэтому остановился, так как я уже давно занимался онанизмом и у меня возникло желание заняться этим. Велосипед я поставил в кусты и стоя стал онанировать.

Мимо меня прошли эти женщины. Я уже был в возбужденном состоянии и вновь вышел на бетонную дорожку, убрав в брюки половой член. В это же время я увидел шедшую со стороны 54-го квартала по бетонной дорожке девочку в возрасте 10–12 лет. Я подошёл к ней и сказал, чтобы меня не боялась. Стал расспрашивать её об отце и матери, как она учится. Я обнял эту девочку и понес в сторону от дорожки. Девочка не плакала и не кричала. Уже в кустах я обнажил свой половой член и стал заниматься онанизмом. Девочка смотрела на меня. В это время я вместе с девочкой упал на землю, в связи с чем, не помню. Трусики я с девочки не снимал. Возможно, руками дотрагивался до её половых органов, не помню. Но умысла у меня на совершение полового акта с девочкой не было.

Спустя минут пять я отпустил девочку и на велосипеде уехал на работу об этом случае я никому не рассказывал. Приметы девочки и её одежду я не запомнил и опознать девочку не смогу.

В содеянном я чистосердечно раскаиваюсь, онанизмом занимаюсь уже с 1975 года, считаю, что это является болезнью. Оргазм при онанизме у меня наступает только тогда, когда женщина посмотрит на меня в то время, когда я занимаюсь онанизмом.

Другие протоколы допросов Муханкина содержат целый ряд вариантов этой же истории, причем бросается в глаза, что подозреваемый вёл себя весьма покладисто и радовал следствие все новыми и новыми деталями, которые привносил и дополнительные штрихи в уже сложившуюся версию произошедшего. При том, что Муханкин в иных случаях почти дословно повторял свои предшествующие показания, он всякий раз добавлял в них новые, обращающие на себя внимание штрихи, имитируя, как показывает ретроспективный анализ, спонтанно происходящее припоминание. В частности, в протоколе допроса от 8 декабря 1988 года мы обнаруживаем такое описание встречи с Олей:

В 1988 году, на день коммунистического субботника, в обеденный перерыв мне надо было съездить к товарищу на 54-й квартал. Проезжая на велосипеде «Салют» синего цвета по маленькой асфальтированной дорожке, которая идёт около какого-то бетонного завода и деревьев, я почему-то остановился. Почему именно остановился, я не помню. Я был в нетрезвом состоянии. Как я попал на неасфальтированную дорожку, точно не помню, наверное, захотел в туалет. Дорожка эта была типа тропинки. По тропинке шли две девушки лет по 20–25. Моросил дождик. Девушки прошли мимо меня. У меня, по всей видимости, в голове «переклинило», и я пошёл за ними в сторону «Первомайской». Хотел или заговорить сними, или чёрт его знает. Потом я оказался на бетонной дорожке. Я дошёл за девушками до светофора, девушки ушли, и я пошёл назад по этой же дорожке. Я был без велосипеда, оставил его около какого-то дерева.

Я встал на бетонке. Мимо проходили женщины, я им что-то сказал. Или хотел о чем-то спросить. Потом еще шли женщины. Не знаю, что за состояние у меня было, я достал свой половой члени начал заниматься онанизмом. Женщины глянули на меня и прошли тихо.

За женщинами шла девочка. Я подошёл к ней и предложил, что я её сейчас перенесу через грязь, она даже обуви своей не запачкает. Сказал, чтобы она меня не боялась, я её не трону, даже касаться её не буду. Девочка спросила, … сказала, что идёт в школу. Я спросил, где у неё работает то ли мать, то ли отец. Девочка что-то мне ответила. Я ей сказал, чтобы она меня не боялась, что я сейчас перенесу её, поставлю на ноги и даже не буду подходить. Я взял девочку, обняв руками, и перенес через грязь или пахоту — на тропинку. Там были рядом кусты, место я помню смутно. Примерно пронес её метров 10–20 и поставил её на ноги. По дорожке кто-то проходил, какие-то пацаны. Впрочем, она мне это сказала. Может быть, она мне солгала, так как я стоял к дорожке спиной. Я успокоил девочку, сказал,