Портреты заговорили… - Юрий Кириллович Толстой

class="p1">Наблюдательный совет не именуется в скобках советом директоров, а ревизионная комиссия, напротив, в скобках имеет название контрольная. Исполнительный орган народного предприятия может быть только единоличным – генеральный директор, причем избирается он решением общего собрания.

Эти и иные особенности правового положения акционерного общества работников призваны усилить роль и значение рядовых акционеров, в первую очередь работников-акционеров как в определении политики народного предприятия на перспективу, так и при решении оперативно-хозяйственных вопросов. Их надлежит учитывать, решая вопрос о круге лиц, которые вырабатывают и осуществляют волю народного предприятия как юридического лица.

Прежде чем перейти к нелицеприятной оценке положения дел с теоретической разработкой учения о юридическом лице на современном этапе, сосредоточим внимание на нескольких проблемах прикладного характера, представляющих вместе с тем научно-познавательный интерес. Некоторые из них поставил В. А. Рахмилович, автор весьма содержательной главы о юридических лицах в курсе лекций по гражданскому праву (под. ред. О. Н. Садикова). Мы разделяем сомнения В. А. Рахмиловича касательно того, насколько оправданно получившее легальное закрепление деление юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации. Это деление вызывает сомнения с точки зрения как последовательности его проведения, так и связанных с ним практических последствий. Одни коммерческие организации наделяются общей правоспособностью, другие – специальной, банкротом может быть признана не только коммерческая организация (кроме казенных предприятий), но и некоммерческая (потребительский кооператив либо благотворительный или иной фонд), одни кооперативы (производственные) относятся к коммерческим организациям, другие (потребительские) – к некоммерческим, хотя потребительские общества, не говоря уже о союзах потребительских обществ, на полную катушку занимаются коммерческой деятельностью. В результате одни сельскохозяйственные кооперативы относятся к коммерческим, а другие – к некоммерческим организациям. Другое сомнение связано с закреплением в виде исчерпывающих таких юридических форм имущественной обособленности юридических лиц, как право собственности, право хозяйственного ведения и право оперативного управления. Следует согласиться с В. А. Рахмиловичем в том, что есть такие юридические лица, у которых имущества нет ни в собственности, ни в хозяйственном ведении, ни в оперативном управлении, однако их имущественная обособленность и самостоятельная юридическая личность сомнений не вызывают.

Интерес представляет вопрос, как в Законе «Об акционерных обществах» очерчена компетенция общего собрания акционеров. По мнению В. В. Залесского, изложенному в комментарии к этому Закону, к компетенции общего собрания относятся не только вопросы, перечисленные в п. 1 ст. 48 Закона, но и иные вопросы, которые общее собрание сочтет необходимым принять к рассмотрению и вынести по ним свое решение. В обоснование этой точки зрения В. В. Залесский ссылается на то, что вопросы, отнесенные к исключительной компетенции общего собрания, не могут быть переданы на решение исполнительному органу общества, а также на решение совету директоров (наблюдательному совету) общества, кроме вопросов о внесении изменений и дополнений в Устав общества, связанных с увеличением его уставного капитала. С другой стороны, вопросы, отнесенные к исключительной компетенции совета директоров (наблюдательного совета), не могут быть переданы на решение исполнительному органу общества (см. п. 2 ст. 48 и абз. 3 ст. 65 Закона «Об акционерных обществах»). Из этого путем систематического толкования закона сделан вывод о том, что перераспределение компетенции снизу вверх, т. е. в пользу общего собрания, допускается[82]. С этим, однако, трудно согласиться как по формально-юридическим соображениям, так и по существу. Данное В. В. Залесским толкование закона прямо противоречит п. 3 ст. 48 Закона, согласно которому общее собрание акционеров не вправе рассматривать и принимать решения по вопросам, не отнесенным к его компетенции настоящим законом. И это правильно. Включение этой нормы продиктовано необходимостью обеспечить квалифицированное управление делами акционерного общества, не отдавая на откуп общего собрания решение вопросов, требующих высоких профессиональных навыков.

Позиция авторов цитируемого комментария в вопросе о том, как трактовать понятие «аффилированные лица», не отличается необходимой последовательностью. В одних случаях к аффилированным относятся лица, преобладающие над иными лицами, в других в это понятие вкладывается прямо противоположное содержание: к аффилированным относятся лица, зависящие от других лиц. Впрочем, почвой для такой непоследовательности служит и сам Закон «Об акционерных обществах» (см. ст. 80–82 и 93)[83].

Наконец, в хозяйственной и арбитражной практике нередко возникает вопрос, как определять стоимость вклада при выходе вкладчика из товарищества на вере, общества с ограниченной или дополнительной ответственностью. Вопрос этот возникает в связи с тем, что размер уставного (складочного) капитала, будучи величиной относительно постоянной до тех пор, пока в учредительные документы не внесены соответствующие изменения, как правило, не совпадает со стоимостью чистых активов общества (товарищества). Стоимость чистых активов может превышать размер складочного (уставного) капитала, а может быть и меньше его. В первом случае вкладчик заинтересован в том, чтобы стоимость его вклада была определена исходя из стоимости чистых активов, во втором – чтобы она была определена, исходя из размера складочного (уставного) капитала. Согласно ст. 14 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» стоимость вклада следует определять исходя из стоимости чистых активов общества независимо от того, как стоимость чистых активов соотносится с размером уставного капитала[84]. Этот вывод может быть распространен как на общества с дополнительной ответственностью, так и на товарищества на вере в части, касающейся вкладчиков.

Посмотрим теперь, как обстоят ныне дела с разработкой теории юридического лица в отечественной цивилистической литературе.

Нужно признать, что в вопросе раскрытия сущности юридического лица в цивилистической науке (по крайней мере, отечественной) наблюдается топтание на месте. Что это действительно так, наглядно продемонстрировал Е. А. Суханов, автор главы о юридических лицах в учебнике по гражданскому праву, подготовленном кафедрой гражданского права МГУ. Изложив более или менее точно выдвинутые в науке концепции юридического лица, Е. А. Суханов в конечном счете воспроизводит аргументы сторонников теории социальной реальности, которые считали и, по-видимому, считают и сейчас, что поиски за юридическим лицом какого-то людского субстрата, который за ним «стоит», – это бесплодное занятие[85]. Если же попытаться взгляды Е. А. Суханова воспроизвести в их позитивной части, то он усматривает наличие рациональных моментов и в теории фикции, и в теории целевого имущества, и в теории социальной реальности, не разделяя полностью ни одну из них. Такой подход иначе как эклектическим назвать нельзя. К тому же он характеризуется в данном случае вольным или невольным упрощением взглядов тех ученых, чьи концепции Е. А. Суханов не разделяет. Проиллюстрируем эту мысль на примере того, как автор критикует теорию коллектива. По его мнению, теория коллектива, пытаясь раскрыть сущность юридического лица, недооценивает имущественную сторону дела. Спрашивается, почему недооценивает? Ответа нет. Между тем в определении государственного юридического лица, предложенном А. В. Венедиктовым и воспринятом многими учеными, в том числе