Император Адриан. Эллинофил на троне Рима - Игорь Олегович Князький

Поступая в быту как частный человек и уделяя немало времени, казалось, незначительным делам, Адриан никак не ослаблял своего внимания к государственной деятельности – отныне и до смерти главному делу своей жизни. Переустройство высшего управления Империи он начал с учреждения нового органа власти – императорского совета. В очень своеобразной форме нам сообщает об этом Элий Спартиан: «Всех лучших людей из сената он привлёк в общество собеседников императорского величества»[303] – «contuberbium imperatoriae maiestatis». Это название, однако, не прижилось. Собственно, «Жизнеописание Адриана» Элия Спартиана в «Scriptores Historiae Augustae» – единственный источник, где таковое фигурирует. В историю нововведение Адриана вошло под двумя равно употребляемыми названиями: «Consistorium Principis» или «Consilium Principis». В переводах обычно употребляют уже упомянутое название «Императорский совет».

Императорский совет не был изобретением самого Адриана. Его исторические корни восходят к началу имперской эпохи, к правлению Августа. «Известно, что он предложил сенату избирать на каждое полугодие по пятнадцати, а с 13 года ежегодно по двадцати лиц»[304]. Все они вместе с его официальным преемником, усыновлённым им Тиберием, а также с действующими и десигнированными консулами (консулами будущего года), и с теми, кого принцепс в каждом случае сам приглашал, составили его совет[305]. Совет этот рассматривал и решал дела на тех же основаниях, что и весь сенат[306]. Есть мнение, что в совет входили и иные члены императорской семьи, и некоторое количество лиц всаднического сословия[307].

Что касается функций совета, то они были двоякого рода. Совет принимал решения по делам политическим, а также судебным[308]. Преемник Августа Тиберий судил при участии совета из двадцати сенаторов, который он сформировал по примеру Августа[309]. Однако, это созданное Августом и унаследованное и сохранённое Тиберием новое высшее учреждение Империи просуществовало очень недолго. Уже в правление Тиберия после его отъезда на Капрею совет не мог постоянно и нормально функционировать. При Гае Цезаре Калигуле совет практически не работал. Правда, при Клавдии он возобновил своё существование и даже заменил сенат в качестве высшей судебной инстанции по политическим делам[310]. Дел таковых, кстати, хватало. Не зря Светоний сообщает о гибели 35 сенаторов и 300 всадников за годы правления Клавдия и его великих «либертинов»[311]. Но начиная с Нерона и вплоть до Траяна включительно императоры советовались, конечно, со своими приближёнными, но это были лица, приглашённые цезарем по тому или иному конкретному случаю. И состав их, и количество определял сам правитель. Понятно, что при каждом императоре существовал круг доверенных лиц, с каковыми он, советуясь, и принимал важнейшие решения по тем или иным военным, политическим, судебным делам. Но императорского совета как постоянного учреждения с определённой организацией, стабильным составом и чётко определёнными функциями вовсе не существовало[312]. При Адриане совет не просто возобновил своё существование, но стал постоянным, можно уверенно сказать, бюрократическим учреждением. Его члены получали жалование, то есть стали чиновниками на государственной службе. Конечно же, высшими чиновниками. В этом смысле совет мог теперь быть только послушным орудием императорской воли. Таким давно уже был сенат, но формально он был самостоятелен и принимал законы. Совет же помогал императору принимать его решения, причём, у него не было каких-либо означенных прав на возражение цезарю. И не могло быть. Фактически совет по своей компетенции являлся, в сущности, двойником сената, и отныне только от воли правящего императоры зависело, какие политические, судебные и прочие дела государственной важности передать в совет, а какие, по старой привычке, в сенат. Императорскому совету, созданному Адрианом, суждена была многовековая жизнь.

Делам судебным Адриан придавал особое значение. Потому воссозданный им императорский совет был дополнен профессиональными юристами, дабы его решения с точки зрения правовой были безупречны. Как писал его биограф: «Разбирая судебные дела, он привлекал в свой совет не только друзей и приближённых, но и знатоков права, в первую очередь – Ювенция Цельса, Сальвия Юлиана, Нерация Приска и других, однако, только одобренных сенатом»[313]. Здесь обратим особое внимание на имя Нерация Приска. Ведь он совсем недавно считался одним из претендентов на императорский престол после Траяна. Более того, это были не просто чьи-то там слухи, зловредно пущенные, или просто пустая болтовня. Источником здесь был сам Траян, как мы помним. Тем не менее, Адриан не испытывал к этому человеку неприязни, доверял ему, и, более того, приблизил, высоко ценя его профессиональные знания в правоведении. Сенату в очередной раз было продемонстрировано уважение к его правам. Юристы, вошедшие в императорский совет, получили единодушное одобрение сенаторов.

Понятно, что доносительство в Империи, как его не преследовал Траян – в самом начале царствования он приказал схватить всех известных доносчиков Рима, посадить их на борт кое-как сколоченного подобия корабля и отправить в свободное плавание, дабы Тирренское море поскорее погребло под своими волнами эту человеческую мерзость – всё же не перевелось. Есть такой исторический анекдот: якобы заповедей, полученных Моисеем от Яхве, было не 10, а 11. Последняя гласила: «Не доносительствуй!» Но будучи человеком ума государственного, Моисей от заповеди этой отказался, ибо правитель должен знать обо всём, в его стране происходящем, потому доносами пренебрегать не должен. Среди них может быть немало и правдивых сведений. Своим умом до этой истины дошёл и Адриан. Потому доносы не запрещал, но «по поводу доносов он всегда производил тщательные разыскания обо всех обстоятельствах до тех пор, пока не обнаруживал истину»[314]. Деятельность доносителей Адриан сумел упорядочить. Таковой официально стали заниматься фрументарии, ставшие частью государственного аппарата. Исторически фрументарии появились как охранники обозов с хлебом. Отсюда и их название – от слова «frumentum» – «зерновой хлеб»[315].

Конечно, появление императорского совета явно отодвигало сенат на второй план в решении важнейших государственных дел. Прекрасно понимая это, Адриан старался сохранять уважительное отношение к сенаторам, дабы они не чувствовали себя ущемлёнными. В решениях дел и сенат, и совет как бы на равных взаимодействовали:

«Все важные и наиболее насущные дела он рассматривал с участием сената и вершил правосудие вместе с первыми мужами иногда во дворце, иногда на Форуме, или в Пантеоне, или в различных других местах, всегда восседая на трибунале, с тем, чтобы всё свершалось принародно. Иной раз он присоединялся к консулам, разбирающим судебные тяжбы, и оказывал им почёт на цирковых зрелищах»[316].

Диону Кассию вторит и Элий Спартиан: