Давайте помолимся! (сборник) - Аяз Мирсаидович Гилязов

Что касается Ибрагима Нуруллина, то он, повсюду заявляя, что Амирхан Еники – его «любимый писатель», так и не сумел дать достойную оценку глубокому творчеству классика и доказать узколобым коммунистам бесценность произведений Амирхан-ага. Это произошло потому, что вся жизненная философия Ибрагима Нуруллина не выходила за рамки ленинизма – науки, основанной на разрушении, за возвращение которой он и ратовал. В последние годы Ибрагим Нуруллин приложил немало усилий для доведения творчества Гаяза Исхаки до самых широких масс населения республики и всего татарского мира. Честь ему и хвала! Однако с уверенностью могу заявить: узким мировоззрением, основывающимся исключительно на догмах Маркса-Ленина, не понять всей глубины и духовного величия творчества Гаяза Исхаки, которое ещё ожидает своих читателей, толкователей и критиков – представителей нового поколения татар. Серьёзная оценка творчества классика невозможна без серьёзного национального воспитания молодёжи.

Теперь лишь на одного человека я втайне надеялся… Хоть мы и редко пишем друг другу, я чувствую, что он жив и здоров. Знаю, вынужденный все силы и время тратить на зарабатывание куска хлеба Мауля не любит писать письма. И хотя мы с ним давно не виделись… (Он провожал меня в путешествие в Астрахань, и только он единственный знал, куда я направляюсь!) Я всегда по нему скучаю…

В 1944 году, после депортации крымских татар, на повестку дня коммунистов встаёт вопрос о насильственном переселении казанских татар за восточный берег Урала85. Назрел вопрос-то! Как Ленин не любил казанских татар, так и у Сталина самый ненавистный враг – это мы, татары. Он одним ударом хочет и хребет нам перешибить, и голову снести. А все желания Сталина должны исполняться незамедлительно! Уничтожив татар, он хочет потрафить русским шовинистам, русским чёрным националистам. Были, видимо, и у нашего великого вождя минуты робости перед чёрными силами русских! Его заискивание перед ними дошло до того, что после войны всю заслугу в победе он «переписал» на русских. Произнесённый однажды Сталиным тост, возносящий русских до небес, вспоминал в 1989 году, гордо стуча себя в грудь, ярый националист Валентин Пикуль86. Людей, подобных Пикулю, ничто не может удержать от воплощения чёрных замыслов, им и палач – уважаемый гуманист, и вор – ангел.

Однако сталинские планы образца сорок четвёртого года в силу каких-то причин потихонечку изменяются. Маршалы, мудрые генералы в один голос восхваляют героизм солдат-татар. О татарах-тыловиках тоже говорят лишь слова похвалы и благодарности. Безропотный, искренний, умеющий довольствоваться малым татарский народ выходит на передовые позиции в труде! Короче, в последний момент, когда уже паровозы, должные увезти татар за Урал, стояли под парами, кто-то выступает против этой авантюры. Мало того, это знаковое противостояние закрепили рядом благоприятных изменений в судьбе татар. В университете открывается отделение татарского языка и татарской литературы, в консерватории, театральном училище подъём национального духа, в столице нефтяников создаётся татарский театр. Обобщая, можно сказать, что в татарской культуре наступает некое оживление – «эпоха ренессанса». Чьими усилиями осуществляется этот поворот, какие доводы и примеры пробили непрошибаемые каменные лбы коммунистов и изменили их намерения – об этом мы практически ничего не знаем. Но отважных героев, сумевших осуществить этот поворот-переворот, нужно бы знать в лицо и благодарить каждого поимённо!

Это же уму непостижимо: в прославленном университете – татарское отделение! В училище – студенты-татары! Эти два учебных заведения со дня основания жили в дружбе и творческом обмене мнениями. Мы были единственной татарской семьёй! Студенты университета читают лекции будущим артистам, а они с интересом посещают литературные пятницы в клубе Тукая и заседания университетского литературного кружка. В те времена на заседаниях литкружка можно встретить не только студентов и преподавателей, но и авторитетных, именитых писателей. Считаю, что не прошли бесследно частые визиты на занятия литкружка Латыф-ага Заляя87, человека, беззаветно влюблённого в татарский народ, литературу и родной язык. Жаркие споры, возникшие во время обсуждения романа Гумера Баширова88 «Намус» («Совесть»), не закончившись за одно занятие, с тем же накалом продолжились в последующие.

Я не помню, где и при каких обстоятельствах познакомился с Маулёй. Что стало толчком для возникновения нашей тяги друг к другу, тоже не осталось в памяти. Много лет прошло с тех славных дней! Но точно могу сказать: Мауля Султан с самого начала выделялся среди остальных студентов лидерскими качествами. Поэтом был Мауля Хасанов, взявший очень подходящий ему псевдоним Султан! Густые, чёрные, вьющиеся волосы. Скуластое смуглое лицо. Широко расставленные, словно от смущения друг перед другом, острые, карие глаза. Рост чуть выше среднего, сильные, натруженные руки. Увесистые кулаки, которыми он мог под хорошее, игривое настроение несколькими боксёрскими приёмами заставить кувыркаться не одного студента. До сих пор помню, как я упал и покатился к корням высохшего дерева в университетском саду. Долго болело в паху после этого столкновения. Хорошо, видимо, приложился Мауля! Он и по внешнему виду, и по духовному наполнению был настоящим человеком Востока, восточным поэтом. Самое главное – Мауля Султан грамотностью, подготовкой, убеждениями с головы до ног был осознанным противником большевизма. О чём бы мы ни говорили, наши мнения совпадали, нас тревожили одни и те же, не до конца разрешённые или наболевшие проблемы, мы были духовно близки с ним. С высоты прожитых лет точно не помню, о чём конкретно мы говорили, но самое нужное, касаемо различных ограничений и притеснений в жизни татарского народа, мы друг другу объяснить могли всегда. С позиций сегодняшних знаний могу сделать вывод: мы и в то далёкое время сумели значительно подняться по уровню сознания и мышления! Лживая приторность литературы, неумение достоверно показать имеющиеся в обществе противостояния, поверхностное изображение людских судеб даже маститыми писателями тревожило нас, волновало и терзало.

Тяжёлая жизнь была у студентов училища! Общежития нет, устраивались кто где, снимали самые дешёвые, бедные углы. Ставший впоследствии известным писателем Шамиль Бикчурин89 учился на том же курсе, что и Мауля, и снимал квартиру на улице Жуковского. Хозяйка квартиры, несмотря на наличие семнадцатилетнего сына, была моложавой, здоровой, проворной и пронырливой женщиной. Ещё не все трофеи доехали из Германии, вот эта женщина и работала в отделе, занимающемся приёмкой и распределением трофейных ценностей, вагонами, а то и целыми составами ввозившихся в нашу страну. Студенты – в том числе и Мауля с Шамилем, подрабатывают на разгрузке вагонов с трофейными ценностями, видят больше, чем могут увидеть остальные: коммунистические начальники значительно «поправили своё материальное положение» в те