Пишите мне на медсанбат - Людмила Петровна Дробинская

Лукаша, В. Машкару. Вчерашние студенты держались уверенно, как настоящие хирурги. От одного раненого к другому ходил старший хирург и, как опытный дирижер оркестра, направлял работу своих молодых помощников.　

— Молодежь замечательная, — хвалил хирургов командир операционно-перевязочного взвода Н. В. Копарулин. — Не прогонишь отдыхать. Работают по две смены За два месяца многому научились, особенно первичной обработке ран. Но всем нам еще трудно отрешиться от привычек мирных дней. Не сразу даже опытный хирург привыкает к необычности сложных ранений военного времени и особенностям их лечения.　

Я молча слушала Копарулина. Смотрела на его посеченное глубокими бороздами, прихваченное солнцем лицо. Копарулин был прав, когда говорил, что у нас в медвузах недостаточно учили лечить огнестрельные раны и болезни военного времени. Но ведь только во время войны появляется огромная практика и врачами приобретается ни с чем не сравнимый опыт.　

В полукилометре от медсанбата работала санчасть 286-го полка. Раненых расположили в землянке. Их недавно доставили с передовой отважные фельдшеры Николай Кубаев и Михаил Зиновьев, санитар Иван Пилюков. Во время транспортировки раненых молодого фельдшера Кубаева ранило, но он остался в санчасти.　

— Обязательно представлю его к награде, — сказал начсандив.　

Мы уехали вечером. Нашу санитарную машину чуть не накрыла вражеская бомба. Спасло искусство водителя, резко свернувшего на едва приметную лесную тропку. Позади на шоссе раздался глухой взрыв. Переждав немного, мы снова выехали на дорогу и приехали в Пушкин. Новиков отметил на карте расположение батальонных и полковых медпунктов дивизии и приказал командиру автосанитарной роты Деткову выслать за ранеными в Антропшино три санитарные машины.　

Я подумала в тот вечер о том, как много надо знать военному врачу. Всем нам надо учиться применять свои знания на войне, а иным и переучиваться. Жизнь ставила перед военными медиками новые задачи.

Ополченцы 2-й гвардейской

В Китайской деревне Александровского парка меня обступили знакомые студентки Наташа Славиковская, Рита Вязьменская, Вера Любимова, Лида Пеньковская. Не сразу и узнаешь их в военной форме! Как и многие, они прервали учебу в институте и вступили в ополчение, чтобы работать медицинскими сестрами.　

Открылась дверь одного из домов-пагод с загнутой кверху крышей. По ступенькам сбежала высокая девушка с приветливым открытым лицом. Она наполнила две резиновые грелки холодной водой и снова скрылась за тяжелой дверью.　

— То наша «пчелочка», — пояснила Рита, — Аня Пчелкина. По образованию химик. На редкость добрый человек. Она может день и ночь ухаживать за ранеными.

В тот день я много услышала об уроках мужества, преподанных войной людям, о первых радостях и первых больших потерях.　

— Наша Вторая гвардейская ведет тяжелые бои, — рассказал подошедший начсандив военврач второго ранга Буков, — и медсанбату крепко досталось. Есть жертвы среди личного состава. В полках много раненых, их надо немедленно вывезти.　

В голосе Букова звучала серьезная озабоченность. Он ополоснул смуглое, запыленное лицо студеной водой, распорядился выслать весь наличный транспорт в полковые санчасти, а сам, сев за руль старенького пикапа, умчался в штаб дивизии куда-то в район Гатчины. Вскоре из медсанбата вышли все санитарные машины. Неутомимые труженики, бессменные шоферы Дмитрий Михайлов, Кузьма Кочетков, Голубев с санитаром Виктором Ивановым-Котовым спасли в те дни много раненых.　

Начсандива Букова и командира медсанбата Н. Н. Александрова я знала еще с финской кампании.　

В ту пору врач лыжного батальона, молодой адъюнкт Военно-медицинской академии Александров предложил в январский тридцатиградусный мороз скрытно организовать передовой пункт медицинской помощи на льду замерзшего озера. Однажды ночью среди торосов незаметно появилась небольшая белая палатка. Запылала в ней небольшая печурка. Сюда приползали и приходили раненые бойцы. Всем им оказывали первую помощь, поили, кормили, отогревали. От противника смельчаков отделяли всего триста метров снежной равнины да узкая полоска скалистого обледенелого берега.　

Днем поднималось над озером красное морозное солнце. Его слепящие лучи заливали ярким светом заснеженные ледяные заструги, опустевшую белую палатку. На берегу в теплой землянке отсыпался врач Александров, чтобы с наступлением сумерек вновь выйти на свою опасную вахту.　

За мужество и храбрость двадцатидвухлетнего врача Николая Александрова наградили орденом Красного Знамени. Этот отважный человек стал в Великую Отечественную командиром медсанбата. Но назначение пришло не сразу. Александрову поначалу никак не удавалось «уломать» начальника академии бригврача М. Н. Ахутина, чтобы он отпустил его в действующую армию. Помог случай. Преподаватель кафедры патологической физиологии Буков, назначенный в августе сорок первого начсапом 2-й Гвардейской, тщательно подбирал командира медсанбата и ни на ком не мог остановиться. Неожиданно встретил Александрова и подивился, что он не в действующей армии. Вид у Александрова был хмурый. «Не болен ли?» — осведомился Буков. Александров с отчаянием ответил, что если и болен, то только из-за упорного нежелания Ахутина отпустить его на фронт.　

И пошли они вместе «штурмовать» начальника академии. Но поначалу Михаил Никифорович Ахутин не поддался:　

— Поймите, все преподаватели рвутся на фронт. Я сам тоже два рапорта подал. Но нельзя же оголять академию! Надо ведь кому-нибудь остаться и готовить кадры!　

Однако непреклонность Александрова и активная поддержка Букова заставили наконец бригврача уступить.　

— Разве вас переубедишь! Ну ладно, идите. Счастливого вам боевого пути! — заключил Ахутин, пожимая им руки.　

И они ушли в долгую фронтовую жизнь. Один постарше, посерьезней, поопытней, другой — живой, озорной, безудержно смелый, способный молодой хирург.　

Медицинская служба 2-й гвардейской формировалась в школе на 13-й линии Васильевского острова в конце июля. Как и во всех пунктах формирования частей народного ополчения, здесь было многолюдно. Приходили одинокие и семейные, пожилые и совсем молоденькие. Многие закончили курсы Красного Креста и просили направить их на фронт.　

— Война только начинается, — говорил Буков группе школьниц. — Учитесь, помогайте фронту. Вам только по пятнадцать лет. Война продлится не день, не два. Еще послужите.　

Девушки не могли согласиться с его доводами — им безотлагательно нужно было сейчас же попасть в армию. Они пробовали уговорить командира медсанбата Александрова. И сам ведь он молод на вид, совсем юнец! На верхней губе пушок, глаза лукавые, рот кривит усмешка. Но на левой стороне гимнастерки боевой орден Красного Знамени!　

Александров же частенько переходил со школьного двора в соседний, на территорию военкомата, садился в сторонке с огрызком карандаша в руках и вглядывался в лица торопливо идущих в военкомат людей. Ему нужны были повара, шоферы, медицинские сестры.　

— Гражданочка, погодите, — останавливал он молодую девушку. — Вы — повар?　

— На лице, что ли, написано?　

— Выходит, что так. Какие первые блюда умеете готовить?　

— Борщ украинский, борщ флотский, щи кислые, гуляш, тефтели…　

— Разве гуляш и тефтели — это первое? Ну ладно! Записывайтесь в наш гвардейский