Думские речи. Войны темных сил - Николай Евгеньевич Марков

и между русским народом и Царским Правительством. Еженедельный вестник вообще ни с какой стороны не может заменить большой ежедневной газеты, и подобной мысли у членов Гл‹авного› Совета, естественно, быть не могло.

Вы, г. Жеденев, утверждаете, что 5000 руб., пожертвованные мною на издание вестника, – не только не мои деньги, но деньги врагов Союза. И доказываете это письмом Богданова33 в «Голосе Русского»34 и «кое-какими личными впечатлениями Вашими». Старательно избегая чтения заборной литературы, я не читаю «Голоса Русского», ибо уже давно понял, что порядочному человеку «здесь останавливаться воспрещается». Тем не менее, я уже давно слышу, что надувший меня Богданов осмеливается меня же в чем-то обвинять, а потому я отыщу тот номер «Голоса Русского», где напечатана Богдановская ложь, и разъясню этого молодца по заслугам35.

Что же касается до «кое-каких личных впечатлений Ваших», г. Жеденев, то это весьма слабое доказательство, почему я прочил бы Вас не быть столь скромным и указать какие-либо определенные факты.

Далее Вы, г. Жеденев, ничтоже сумняшеся, заявляете, будто я, Марков 2-й, «затеял отменить А. И. Дубровина собственною своей персоной». Несколько месяцев тому назад доктор Дубровин уже печатал в своей газете, что, хотя он и считает меня достойным занять его высокий пост, но что я должен ранее сего оставить свое место в Госуд‹арственной› Думе, ибо одновременно же работать на двух постах нельзя.

Как Вам, г. Жеденев, хорошо известно, я печатно успокоил доктора Дубровина и заявил безо всяких уверток, что никогда и ни при каких обстоятельствах в председатели Гл‹авного› совета С‹оюза› Р‹усского› Н‹арода› не пойду.

Тем не менее глупая басня о подмене Дубровина Марковым 2-м продолжает ходить в обращении. Очевидно, кому-то это выгодно.

«Да будет Союз Р‹усского› Н‹арода› мне надежной опорой, служа примером законности и порядка», – сказал всем нам, союзникам, а вовсе не доктору Дубровину наш великий Государь. Главный Совет твердо выполнит этот царский приказ, ибо строго блюдет закон, то есть Устав Союза, и требует от отделов порядка и подчинения законному Уставу. Доктор же Дубровин в своем «Русском Знамени» ежедневно проповедует возмущения против Устава, то есть закона, и всячески нарушает порядок и единение.

А потому вы жестоко ошибаетесь, г. Жеденев, когда говорите, что доктор Дубровин может быть надежной опорой для Государя.

Нет. Современная деятельность Дубровина есть безумное разрушение им же вместе с другими борцами сооруженного великого здания Союза Р‹усского› Н‹арода›.

Откуда это Вы взяли, г. Жеденев, будто мы, члены Госуд‹арственной› Думы, приехав в Петербург, нашли у доктора Дубровина «место для того, чтобы, сойдясь, обсудить общие нужды», что доктор Дубровин будто бы на первых шагах объединял нас между собою, помогал нам соорганизовываться и взять верное направление»?

Если Вы, г. Жеденев, действительно добросовестно поверили подобному вздору, то разуверьтесь поскорее. Ничего подобного никогда не было, да и не могло быть.

Как мог доктор Дубровин объединить нас, членов Госуд‹арственной› Думы, когда вся его деятельность по Союзу Р‹усского› Н‹арода› состояла в постоянном разъединении. Не говоря о ссоре, он поссорился и с Пуришкевичем, прото иереем Восторговым36, А. А. Майковым, графом Э. Коновницыным, князем Волконским37, Римским-Корсаковым, Соколовым, Барановым, Ознобишиным, Бобровым38, Марковым 2-м, – поссорился тоже со всеми союзниками, пытавшимися внести какой-либо свет в дело Союза.

Вздор и неправда, будто доктор Дубровин не только что руководил членами Госуд‹арственной› Думы, но чтобы он оказывал на их деятельность хотя бы малейшее влияние. И собирались мы вначале в Русском Собрании39, где никогда не встречали доктора Дубровина, а потом в особом помещении

Государственной Думы. Хорошо или плохо действовала правая фракция, но она действовала, совершенно не справляясь с мнениями доктора Дубровина. Объединяли правую фракцию и руководили ее работой покойный граф Доррер, профессор Вязигин, епископ Митрофан40 – люди высокого ума и большого авторитета среди членов Госуд‹арственной› Думы.

Вы, г. Жеденев, от имени всего Союза Р‹усского› Н‹арода› преподнесли мне титул «вчерашнего патриота». Я уже отметил ту необычайную смелость, с коей вы позволяете себе действовать от имени всего Союза.

Но если бы даже и случилось по вашему, если бы, обманутый безобразной травлей «Русского Знамени» и его прихвостней, Союз Р‹усского› Н‹арода› действительно преподнес мне в награду за шестилетнюю деятельность подобный титул, то смею вас уверить, что я все же не изменю своему долгу и не признаю черного белым.

Никакими титулами вы, господа Жеденевы, меня не собьете. Не вскружили мне голову преувеличенные похвалы и незаслуженные овации друзей, не потеряю я духа и под градом нелепых клевет и злостных оскорблений озлобленных врагов.

Никакой личной вражды к доктору Дубровину я не имею, никаких столкновений с ним у меня не было, ушел доктор Дубровин из Главного Совета безо всякого серьезного основания, повел войну против единственного законного руководителя Союза – Главного Совета – безо всякого вызова или повода со стороны последнего. Все известные мне обвинения недобросовестные и основаны на неслыханном извращении фактов и сочинении явных небылиц. Все это, конечно, проверит, разберет и оценит Всероссийский Съезд Союза Р‹усского› Н‹арода›, конечно, буде Всероссийский Съезд выскажется в том смысле, что действия доктора Дубровина были полезны для Союза, а действия Главного Совета были вредны, то, конечно, весь Главный Совет в полном его составе уйдет и уступит место другим.

Пока же не состоится решение законного Всероссийского Съезда, пока не выяснится действительная воля большинства Отделов, пока несколько десятков Отделов будут выставлять свои желания за волю всех 4500 Отделов Союза Р‹усского› Н‹арода›, до тех пор ни я и, полагаю, ни один из членов Главн‹ого› Совета не уйдем и не уступим явно, на наш взгляд, вредным течениям в Союзе.

Ибо для нас это тяжкий подвиг, а не прихоть ненасытного себялюбия.

Председатель Совета Курского Губернского Отдела Союза Р‹усского› Н‹арода›, Председатель Совета Щигровского Отдела С‹оюза› Р‹усского› Н‹арода›, почетный член Московского Столичного Совета С‹оюза› Р‹усского› Н‹арода›, почетный член Орловского Губернского Совета С‹оюза› Р‹усского› Н‹арода›, почетный член Смоленского Губернского Совета, Почетный член Совета Симеоновского Отдела С‹оюза› Р‹усского› Н‹арода› в С.-Петербурге, член Главного Совета С‹оюза› Р‹усского› Н‹арода›, член Государственной Думы Н. Е. Марков 2-й.

10 августа 1910 года,

С.-Петербург.

‹конфликт Н. Е. Маркова с Б. В. Никольским›

Письмо в редакцию

Милостивый Государь, г. редактор!

Ввиду слухов, что Б. Никольский1 собирается потребовать от меня удовлетворения за нанесенное мною ему в зале Русского Собрания оскорбление2, сим заявляю, что я всегда признавал свою обязанность давать удовлетворение всякому человеку, которого мне пришлось бы так или иначе оскорбить. Само собою разумеется, что выбор способа удовлетворения принадлежит оскорбленному, а не