Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке - Оуэн Мэтьюз

идеях Руссо. К моменту коронации своего бывшего ученика Лагарп уже вернулся на родину, где участвовал в политической жизни страны, продвигая идеи Великой французской революции. Екатерина знала о достаточно смелых взглядах наставника своего внука, но смотрела на это сквозь пальцы. Кто знает, может быть, императрица надеялась, что со временем Александру удастся провести в жизнь либеральные реформы, которые не успела или не смогла провести она сама. И действительно, после коронации Александр осуществил ряд либеральных реформ. Было восстановлено действие Жалованной грамоты дворянству и Жалованной грамоты городам, отмененное Павлом, дворянам больше не грозило телесное наказание, и им снова было разрешено выезжать за границу. Что важно, была отменена Тайная экспедиция, занимавшаяся сыском и слежкой. Негласный совет подготовил ряд проектов, по духу очень схожих с начинаниями Екатерины в первые годы ее царствования; поговаривали даже об отмене крепостного права (по крайней мере, этот вопрос обсуждался) и введении конституционной монархии. Державин в молодости и сам в некотором роде был вольнодумцем, но, услышав о проектах, он вынес вердикт, что Александра окружают «опасные якобинцы».

Молодой император был открыт новым веяниям, и это, конечно же, было на руку Российско-Американской компании. Идею покорения Америки Резанов преподнес Павлу, используя паранойю императора, а в случае Александра он надавил на амбиции, и не прогадал.

На самом деле Резанов не был автором этой идеи – о расширении границ империи до Амура и о «снаряжении кораблей для торговли американским товаром с Кантоном, Макао, Батавией и Филиппинами»1 говорил еще Шелихов. Однако Шелихову не удалось убедить до конца императрицу, с подозрением относившуюся к монопольной торговле, да и к самому купцу, имевшему слегка подмоченную репутацию. А вот у Резанова с репутацией все было в порядке. Для него главным были не деньги (так он сам, по крайней мере, утверждал), а величие державы.

Летом 1801 года Александр попросил, чтобы ему принесли документы, касающиеся РАК. Как выяснилось, великий князь Константин был акционером компании с 1799 года. Резанов умел уговаривать и убедил императора и его жену Елизавету Алексеевну (Луизу Марию Августу Баденскую) также вложить в компанию свои деньги. Этого было достаточно, чтобы многие богачи столицы приобрели акции РАК.

Однако РАК было еще очень далеко до британской Ост-Индской компании, гордившейся своей двухвековой историей. В 1801 году британская Ост-Индская компания была богаче, чем большинство европейских государств, и управляла 90 миллионами населения Индии при помощи армии, в рядах которой насчитывалось 200 000 солдат. Компания контролировала торговые фактории в Индии, Китае и Сингапуре, лидируя в торговле хлопком, шелком, чаем, индиго и селитрой. Штаб-квартира компании находилась на улице Леденхолл (Leadenhall) в Лондоне2. Однако РАК имела одно важное преимущество: территория Русской Америки превышала территорию Индии. Император Павел предоставил Российско-Американской компании право монопольной торговли на землях ниже 55° северной широты (приблизительно от южной границы Аляски) до залива Беринга, а также на Курильских, Алеутских и других островах северо-восточной части Тихого океана. В целом владения Русской Америки, не считая Алеутских островов, протянулись на 2100 километров, от самой западной точки континента (в наши дни – мыс Принца Уэльского рядом с островами Гвоздева в Беринговом проливе) до южной границы в районе Ситки. Еще одним преимуществом было то, что местное население этих территорий не оказывало серьезного сопротивления колонизации и к тому же было малочисленным. Если верить капитану Ванкуверу, то испанцев на этих землях тоже было мало, и они при всем желании не смогли бы противостоять захватам. Испанские поселения, писал Ванкувер, располагались на большом расстоянии друг от друга и не были защищены, что представляло «непреодолимый соблазн для всех тех, кто захотел бы захватить эти территории».

Резанов предлагал расширить границы Российской империи до западного побережья Америки (современный штат Калифорния), Гавайских островов и Сахалина3. Он говорил о необходимости построить военно-морскую базу в устье реки Амур, для того чтобы противостоять китайской агрессии[48], и предлагал сделать дорогу от Иркутска до Тихоокеанского побережья[49].

Вот что Резанов писал графу Николаю Петровичу Румянцеву, возглавившему Коммерц-коллегию после Державина:

«Я убежден в успехе предлагаемого мною мероприятия. Я также убежден в том, что если мы не начнем действовать сейчас, при императоре Александре, то никогда не сможем пожать плоды этого грандиозного плана. Если мы этого не сделаем, то весь мир увидит, что русские, известные своей инициативой, предприимчивостью и умением преодолеть возникающие трудности, то есть качествами нашего национального характера, стали лениться и бездействовать и огонь в их душах потух. Весь мир будет говорить о нас как о старом кремне, из которого усталые руки пытаются извлечь искру. Если мы не используем сейчас искру этого кремня, то весь огонь может потухнуть».

Наверху аргументы Резанова услышали. Александр считал себя императором новой эпохи, и, в отличие от своей венценосной бабки, он совершенно спокойно относился к идее предоставления монополий. Александру также понравилась идея расширения границ в бассейне Тихого океана. Таким образом, планы визионеров и империи полностью совпадали.

В Петербурге заговорили о том, что ночами Александр сидит над картами. Испанский посол заволновался и стал раздавать взятки лакеям Зимнего, чтобы узнать, о чем говорят во дворце4. Тревожная информация дошла до Мадрида, откуда в Америку последовали приказы укрепить форты в Мехико и Сан-Франциско, чтобы отразить возможное нападение русских. Как видите, результаты работы Резанова, а также его модель построения мира оказали большое влияние на королевские дворы дальних стран.

Впрочем, грандиозные планы роились не только в голове Резанова. Прослышав о том, что молодой государь открыт новым веяниям, его осаждали и по-настоящему дельными предложениями и пустыми проектами. На столе Александра едва ли не каждый день появлялись письма относительно того, как можно укрепить империю при помощи строительства новых дорог и каналов, верфей, активизации торговли, вложений в искусство и науку – и так далее, вплоть до использования в горнодобывающих шахтах лифтов, работающих на энергии сжатого пара, и осушения болот.

Одним из молодых людей, направивших в Зимний свое предложение, был тридцатилетний капитан Адам Иоганн (Иван Федорович) фон Крузенштерн, происходивший из рода остзейских дворян. Поместья его семьи находились в Эстонии, которая стала частью России в 1710 году. В 1785 году, в возрасте пятнадцати лет, Крузенштерн поступил в Морской кадетский корпус в Кронштадте, после чего служил во время войны со шведами под командованием лучших адмиралов своего времени, Чичагова и Муловского.

В 1793 году Екатерина отправила Крузенштерна и еще девять молодых морских офицеров для изучения морского искусства в Англию. Он набирался опыта на эскадре, которая шла к берегам