О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

люд (использующий грубые слова), и от языка высокообразованного мужского общества (говорящего на латыни). То, что вплоть до XVI века считалось непременным условием хорошего воспитания, становится обязательным для женщин и детей. Случайно ли, что эта эпоха, когда вновь принимается римское право, ужесточает правила опекунства над женщиной, которая рассматривается как вечно несовершеннолетняя? Как и у ребенка, у приличной женщины нет доступа к своему телу, к своим мыслям, к своему языку — ко всему, что пробуждается сексуальностью или наготой.

ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА

Даже если историки и отказываются искать в стыдливости причину появления одежды, ее предназначение скрывать или подчеркивать эрогенные зоны никогда не вызывала сомнений. Вместе с тем во все времена одежда служила фактором, позволяющим определить, к какой социальной группе относится человек, в частности, она подчеркивает его половой статус, отмечает Гендон в книге «Одетость и обнаженность. Об этике одевания и раздевания» (1998). Нет ничего необычного в том, что в определенные исторические эпохи она становилась исключительным носителем сексуации стыдливости. Во времена Античности респектабельную женщину можно было узнать по длине ее туники (за исключением жителей Спарты, где короткую тунику предписывалось носить юношам), а также по степени закрытости одежды (сшитая одежда, такая, как пеплос в Греции или стола в Древнем Риме, была преимущественно женской, а одежда в виде драпировок, типа тоги, — преимущественно мужской). Об этом пишет Франсуа Буше в книге «История западного костюма». Эта половая дифференциация постепенно стирается, но не исчезает совсем в Византии, где и мужчины, и женщины носят тунику и плащ длиной до пят. В Западной Европе одновременно можно увидеть как длинные туники, так и до середины икры, причем последние были исключительно мужскими. Тяжелая материя и закрытый фасон одежды, независимо от половой принадлежности людей, удовлетворяют правилам приличия.

Обнажение верхней части тела

Именно начиная с XIV века более отчетливо закрепляется половая дифференциация в костюмах, причем это напоминает установление порядка субординации стыдливости, о котором мы уже упоминали ранее. Говоря с улыбкой, можно отметить тенденцию, которая заключается в том, что юноши открывают низ тела, а девушки — верх. Мужской костюм становится короче, и появляется необходимость в ношении высокой обуви, чтобы прикрыть ноги, тогда как на плечах используются накладки, чтобы тело выглядело треугольным: именно такие пропорции, с широкой верхней частью, считаются признаком мужественности. Облегающая ноги обувь, очень короткий камзол, выступающие вперед гульфики вызывающе выставляют напоказ мужественность. Мода на такую одежду в XVII веке постепенно прошла.

Направление взгляда переключается на женский силуэт, который все больше маскирует нижнюю часть тела, привлекая повышенное внимание к верхней. Именно благодаря красоте лица дама так нравится своему мужу. Кроме того, лицо выражает некоторое «сходство человеческой природы с ангелами», потому что человек — единственное животное, взгляд которого не направлен к земле. Такие тенденции в одежде, объединяющие темы искушения и отвращения, появились в Средние века. В частности, концентрация желания на верхней части тела приведет к глубокому декольте в женском костюме на Западе, так как, с точки зрения мужчин, оно считается выражением женственности. Несмотря на громогласные речи моралистов эпохи классицизма, декольте уготована долгая жизнь начиная с XIV века.

Очарование женской груди остается, однако, достаточно стыдливым. Можно увидеть доказательство от противного в изумлении путешественников, открывающих крайние проявления моды. Так, Жак де Вилламон, посетивший Венецию в 1589 году, удивляется обычаям в одежде замужних женщин, менее скромных, чем другие итальянские дамы: креповая черная вуаль, покрывающая их головы, настолько прозрачна, что позволяет видеть «красоту их волос, плеч и груди, которую они оголяют почти до уровня живота». Обутые в башмаки на высокой деревянной платформе, они не могут шагать самостоятельно, а передвигаются только с помощью двух слуг: один из них поддерживает даму, а другой несет сзади длинный подол ее платья. «И женщины — как пожилые, так и совсем юные — важно шествуют в таком виде, выставляя напоказ свою грудь», — говорится в книге «Путешествия сеньора де Вилламона» 1600 года издания. Такое неприличие настолько поразительно, что кажется, будто речь пойдет о проститутках. Однако Вилламон категоричен: он имеет в виду именно замужних женщин, противопоставляя их молодым девушкам (запертым в своих домах) и вдовам (носящим покрывала до тех пор, пока не выйдут замуж снова). Что касается проституток, то почему самые старые из них должны показывать свои иссохшие груди?

Впрочем, достаточно взглянуть на гравюры, которые Пьетро Бертелли в 1589 году посвятил костюмам всех народов мира. Все венецианки, каким бы ни был их социальный статус, носят глубокое декольте: жена дожа, юная девушка, замужняя дама, вдова, почтенная мать семейства или куртизанка. С точки зрения современного человека, скромное декольте оставляет открытым горло и половину верхней части грудей. Только молодая девушка и вдова носят вуаль, при этом лицо девушки закрыто полностью, но вуаль доходит лишь до шеи, оставляя грудь неприкрытой. Платье куртизанки изображено на прикрепленном к странице книги кусочке бумаги, который приподнят, чтобы показать длинные рейтузы и те самые башмачки на платформе. Под стать почтенной матроне, она одета с большим вкусом, чем можно предположить. Декольте венецианок славилось по всей Италии, даже если больше никто из очевидцев не отмечает, что его глубина доходит до живота. В других городах женщины были одеты в закрытые по самое горло строгие платья, часто с брыжами Только крестьянки иногда носили одежду с небольшим вырезом. Об этом пишут Эммануэль-Пьер Родоканачи в книге «Итальянская женщина в эпоху Ренессанса» и Пьетро Бертелли в книге «Обычаи разных народов».

Декольте венецианок — это совершенно исключительный случай, отвечающий другим понятиям о стыдливости: она более чувствительна к безупречности целомудрия, чем к выставлению напоказ наготы. Именно в Серениссиме — как торжественно называется Венецианская республика — появились картины обнаженных женщин, как, например, «Спящая Венера» (1510) Джорджоне, находящаяся сейчас в Дрезденской картинной галерее. Это не является признаком разврата, а, напротив, усиливает тематику супружества, поскольку речь идет в основном о картинах брака. Даниель Арасс в своей книге предполагает даже, что Венера Урбинская, написанная Тицианом, тоже принадлежит этому направлению в живописи: она призывает юную супругу заняться мастурбацией — удовольствием, считавшимся необходимым для зачатия. За закрытыми дверями супружеской спальни молодая жена, следуя древнему совету Теано, оставляет свою стыдливость, не теряя при этом целомудрия. Публичное обнажение груди, по мнению юристов (Бенедикта, Пьера д’Анкарано), — это прихоть мужей, гордящихся красотой своих жен. Но кроме того, в этом можно увидеть и сохранение нравственности. Вуаль подтверждает, что женщина находится во власти мужа и это отпугивает от нее других претендентов. А высокие каблуки