О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

момент, когда абсолютно обнаженная и «красивая в своем совершенстве» женщина выходила из воды прямо у них на глазах, переплыв Сену от Лувра до Сен-Жерменского предместья. Без тени смущения она, не спеша, выжала волосы под пристальным взором короля и восхищенных зрелищем придворных, а «затем удалилась, унося с собой взгляды и сердца всех присутствующих».

Король выражает свое осуждение лишь молчанием: настолько «странным и необычным» кажется ему поведение этой женщины. Но когда об этом узнает Пьер Ланкр — теолог и советник Парламента в Бордо — тот выразит свое неодобрение открыто: «это непристойное занятие для дам, не соответствующее их стыдливой природе». Он настаивает на том, что женская нагота эротична. Это касается наблюдателей, которые позволяют купальщице покорить свои сердца, тогда как душа «благочестивая и стыдливая» возмутилась бы подобным зрелищем. Это касается и «новой Венеры»: только необузданное желание открывает то, что обычай, нравственность, закон и нормы приличия повелевают прятать. Эту точку зрения Пьер де Ланкр высказывает в своей книге «Картина непостоянства и нестабильности всех вещей» (1610).

Три различных взгляда, выражающих восхищение, порицание или неловкость, — свидетельствуют (по воле теолога) об одной и той же концепции: повседневная нагота, которой люди не стыдятся, когда их застают обнаженными случайно, имеет тенденцию к исчезновению. Старые обычаи осуждаются в обществе, особенно среди женщин, потому что считается, что они стыдливы от природы. Эротизация тела и разоблачение его наготы — намеренное или нечаянное — придает неприличие наготе, когда-то считавшейся невинной. В общественном поведении (купание, работа), в семейной интимной жизни (отход ко сну, омовение тела) эта эволюция ощутима, хотя и происходит медленно: до XIX века путешественники сообщают об этой невинной наготе, застигнутой в укромных местах. Об этом пишет Хавелок Эллис в работе «Исследования на тему сексуальной психологии, т.1: Стыдливость, сексуальная периодичность, самовлюбленность». Удивление путешественников говорит о том, что такая нагота уже больше не считается обычным явлением, по крайней мере в приличном европейском обществе. Повседневная нагота удаляется в пространстве (считается, что она может существовать лишь в глухой сельской местности или в других странах) или во времени (историей нравов начинают интересоваться интеллектуалы): таким образом, она становится позорным явлением в «высоконравственной цивилизации» Запада.

Оградить себя от другого в его непохожести, с помощью отказа разделять его обычаи или проявляя терпимость, — это способ устранить скандал. Два различных типа реакции на женскую наготу демонстрируют нам это. Сам Пьер де Ланкр, посланный в Страну Басков в 1609 году, чтобы провести расследование случаев колдовской практики, готов поверить в одержимость дьяволом, когда женщины Лабурдана показывают ему свои ягодицы, задирая платья над головой и открывая его взору свои нижние юбки, заложенные складками сзади. Об этом он рассказывает в книге «Описание изменчивости злых гениев и демонов» (1612). Однако в этом, по правде сказать странном, обычае нет ничего демонического, кроме того, что заметил полвека спустя другой путешественник: «начиная с Байонны, женщины носят нижние юбки, которые они забрасывают на голову, оголяя свои ягодицы, чтобы спрятать лицо», — говорится в книге «Путешествие по Испании». Ни Пьер де Ланкр, ни другой неизвестный путешественник не пытаются найти объяснение этому обычаю, который они считают местной особенностью поведения людей.

Взгляд современной эпохи обусловлен открытием других культур, непохожих на западноевропейскую. За исключением миссионеров, европейцы уже не считают, что предназначение их цивилизации — завоевывать мир. Сравнивая свою культуру с культурой других стран и народов, они все больше убеждаются в своем превосходстве над ними. Люди получают все более полные знания о других странах из рассказов путешественников, особенно благодаря книгопечатанию, кроме того, в те же годы происходит открытие нового мира — все это приводит к тому, что ХVI век становится более чувствительным к разнообразию обычаев. Даже несмотря на то, что стыдливость считается универсальным чувством, некоторые начинают осознавать, что в разных странах она выражается по-разному, в то время как другие пытаются объяснить эти различия исходя из библейских традиций.

Пространственная и временная несхожести еще связаны между собой. Открытие невинной наготы (или наготы, которая считается таковой) вызывает более острый вопрос об ее происхождении.

Проблемы счастья в старости и упадок нравственности — древняя тема, интерес к которой возрождается с открытием Америки. Считалось, что Тацит нашел у германцев добродетель, потерянную в Римской империи; теперь американские индейцы демонстрируют европейской цивилизации новые примеры для подражания. В вопросах стыдливости относительность не всегда уместна: в самых ранних рассказах наши понятия о приличии прямо и просто проецируются на обычаи туземцев и проводятся сравнения, в которых подчеркивается превосходство европейцев над другими народами, за редкими и незначительными исключениями. В этом состоит отличие такого подхода от изложения фактов средневековыми путешественниками, которые выражают свое удивление или восхищение, но никогда не говорят о своем культурном превосходстве, отмечает Юлиан Шил в своей работе «Представление тела в рассказах о путешествиях доминиканских миссионеров (XIII и XIV века)» (2005).

Универсальность стыдливости — это первое объяснение, которое приходит на ум. Люди успокаиваются, обнаруживая, что практически повсюду, и в других культурах тоже, используется одежда, прикрывающая половые органы. Христофор Колумб сообщает о стыдливости дикарей на островах Гуанази между Ямайкой и Гондурасом: они носят «передник», прикрывающий их половые органы, а женщины заворачиваются в большие покрывала так же тщательно, как мавританки. Об этом пишет сын Христофора Колумба — Фернандо Колумб — в своей книге «История жизни и открытий Христофора Колумба». Но известны и случаи отсутствия одежды. Можно ли сравнивать подобную неосознанность наготы с не-стыдливостъю Адама и Евы в раю? Разумеется, нет. Колумб полагает, что люди, которые «ходят в чем мать родила», — просто «нищие». Андре Тевет считает, что культура канадских индейцев выше, чем у других обитателей американского континента. Набедренные повязки, которые они носят из-за холода, свидетельствуют о «более высоком уровне их цивилизации» по сравнению с теми, что ходят обнаженными, «не испытывая никакого стыда друг перед другом», в менее суровых климатических условиях. Он сравнивает эти примитивные одеяния с одеяниями Адама, древних галльских племен и древних греков. А после этого люди изобрели одежду. «Невозможно выразить всю признательность и благодарность нашему Богу, который оказал большую милость Европе по сравнению с другими частями света», — пишет он в своей работе «Особенности антарктической Франции» (1558). Стыдливость, отныне связанная со стыдом за половые органы, — это прогресс цивилизации, которому содействовал Бог. Понятно, что без Божьей милости дикари в лучшем случае использовали бы одежду из кожи, чтобы укрыть свое тело от холода, «а не по другой причине». Только «истинная стыдливость» может показать обнаженное тело без стыда за свою наготу — напротив, стыд