О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

В Италии, а вскоре и по всей Европе феодальная знать превращается в придворную аристократию, которая отказывается от ценностей эпохи рыцарей в пользу «соблюдения приличий». Необходимость овладения своим телом порождает новые ограничения в жестах и манерах; высшее проявление изысканности состоит в том, чтобы они выглядели естественно, чтобы усвоить их до степени непринужденности, которая «прячет умение и показывает, что все то, что человек делает и говорит, происходит само собой, почти бездумно», — пишет Бальдассаре Кастильоне в «Придворной книге». Таким образом, у придворных появляется «особая грация», по которой их можно узнать.

Такова идея цивилизации нравов, определенная Норбертом Элиасом. Нормы, которым учили руководства по правилам хорошего тона, подавление неприличного поведения светской и церковной властью, модели изобразительного искусства и литературы — все это вместе подчинило воле человека импульсы насилия или сексуальности в процессах, которые привели к появлению новой полиции нравов, окончательно сформировавшейся в XIX столетии.

Таким образом, вкратце эта схема выглядит довольно привлекательно, но в 1988 году ее оспорил Ханс Петер Дюер. Если каждое отдельно взятое общество создает свои собственные нормы поведения, то, согласно его теории, существуют инварианты стыдливости (то, что сохраняется неизменным для всех обществ), как, например, запрет показывать свои половые органы. Вне полемики, заслуга которой состояла в уточнении положений теории Элиаса без ее пересмотра, неоспорим тот факт, что Средневековье и XVI век представляют собой поворотную точку (но не разрыв) в истории поведения людей, в частности, в вопросах стыдливости. Изобретение книгопечатания позволило распространять поведенческие модели быстрее и шире. «Зарождение во времена Средневековья правил приличия, которые пережили свой расцвет в период Ренессанса», сегодня признается с большим количеством нюансов, как пишет Жером Тома в своей книге «Гладкое тело. От владения телом к владению словом» (2005). Появление в 1542 году во французском языке слова «стыдливость» позволяет сформировать в родном языке понятие чувства, которое отличается от «стыда». До этого люди их путали. Это чувство тут же было приписано женщинам.

СТЫДЛИВОСТЬ В ЯЗЫКЕ

Показательным является тот факт, что в «Книге правил поведения христианской женщины» Пьера де Шанжи слово «стыдливость» (pudeur) входит в язык вместе со всеми родственными словами: «застенчивый» (pudique), «целомудрие» (pudicité), «непристойный» (impudique), «чрезмерно стыдливый» (pudibond). В этом нет ничего необычного. Речь идет о переводе на французский язык книги «Воспитание христианской женщины» Хуана Луиса Вивеса (1523), испанского гуманиста, который был наставником Марии Тюдор. Эта книга была посвящена Катерине Арагонской, матери принцессы, и определила выбор Вивеса как воспитателя для королевской семьи. Стыдливость снова отсылается к добродетелям Милетской философской школы, основанной Фалесом: гуманитарное образование снова проходит через модели Античности.

Новое слово

В эту эпоху, для которой характерна лингвистическая систематизация, любое новое слово в языке заставляет размышлять над его семантикой, чтобы отличить его от его паронимов. Таким образом, желание дать название чувствам проясняет и само значение этих чувств. Между появлением в языке слова «стыдливость» в 1542 году и внесением его в «Академический словарь французского языка» в 1694 году была проведена тщательная проверка: в каких случаях применяется это слово, каковы пределы его использования вместе с соседними семантическими полями. Калька с латинского вскоре вытеснит из французского языка старое слово vergogne (стыд, позор) и отграничит его значение от чувства стыда.

Слова «стыд» (honte) и «стыдливость» (pudeur) представляют собой синонимы и часто появляются в паре, которая соответствует, в зависимости от контекста, одному из двух чувств. Первое чувство — это стыдливость, которая удерживает человека от совершения непристойного поступка. Так, у Шанжи в его «Книге о воспитании христианской женщины, как в детстве, так и в браке и во вдовстве, а также об обязанностях мужа» (15429 говорится: Бог установил брак, чтобы «стыдливость, стыд и приличие» удерживали мужчину от совокупления с другой женщиной. Этьен Паскье в своей книге «Исследования Франции» (1596) говорит о стыде, который следует за непристойным действием: для Огивы, вдовы Карла III Простоватого, выйти замуж за Альберта, отец которого убил ее первого мужа, — это «поступок, полный стыда и стыдливости».

В то время, когда классический язык проходит процесс систематизации, писатели более внимательно относятся к нюансам. Так, Шаплен критикует Корнеля за то, что Родриго — главный герой его трагикомедии «Сид» — в момент, когда он принимает короля, произносит фразу: «Пусть Ваше Величество пощадит мой стыд». «Это ничего не значит, потому что слово “стыд” не годится для выражения чувства стыдливости или скромности». Отныне установлены современные понятия для этих слов: слово «стыд» может использоваться только по отношению к действиям, достойным порицания.

Усвоение этого слова в обществе проходит тяжело. В словаре Сезара де Рошфора 1685 года для слов pudeur (стыдливость) и modestie (скромность, стыдливость) дается отсылка к слову honte (стыд): «Самое хорошее и ценное качество — это невинность, а второе — это стыдливость, или стыд». Те же самые примеры находятся в разных словарных статьях, хотя Рошфор высказывает сожаление по поводу того, что «философы не установили разницы между понятиями стыда и стыдливости». Другой французский писатель и лексикограф, Антуан Фюретьер, в 1690 году отсылает это слово от одного термина к другому: «стыдливость, сдержанность» определяют скромность («Девушка должна обладать стыдливой скромностью»), тогда как «стыд» является определяющим понятием для стыдливости («естественный стыд»). Надо заметить, что граница между словами, выражающими понятия «стыдливости», «скромности» и «застенчивости», в «Общем словаре французского и латинского языков» тоже еще размыта, как говорится в словаре Трево.

Неужели они не читали Вожла? Клод Фавр де Вожла — член-соучредитель Французской академии, который руководил составлением академического словаря и являлся одним из законодателей французского классицизма в области литературного языка, настаивает на разграничении понятий стыда и стыдливости. Он выражает благодарность Депорту за то, что тот ввел в обиход слово стыдливость, которое «выражает понятие, для обозначения коего в нашем языке пока еще нет соответствующего слова»: до сих пор существовало только одно слово «стыд», значение которого было двусмысленным, поскольку оно одновременно относилось и к хорошему стыду, и к плохому, «тогда как стыдливость всегда означает лишь хороший стыд», — пишет Вожла в своих «Замечаниях о французском языке» (1647). Академия утвердила это различие в своем первом словаре 1694 года, озаглавив одну из статей как стыдливость: «стыд приличия, взволнованное движение души вследствие ощущения того, что ранит или может ранить порядочность и скромность». Итак, определяется семантическое поле, которое практически не изменилось и в современном использовании этого слова. Стыдливость предшествует действию (это предчувствие) в отличие от стыда или