О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

распущенными волосами. И в этом нет противоречия, здесь, наоборот, просматривается четкая линия средневекового представления о стыдливости: стыдливая женщина не видит, что она обнажена, и может показаться на людях так же, как самая бесстыдная. И именно здесь, как завершение подобного размышления, появляется невидимый покров стыдливости, во всяком случае, так должно быть в теории. На практике знатных женщин более занимает «большая радость» у тех, кто видит их обнаженные груди, чем то, что они укрыты невидимым покровом своей знатности.

В XV веке именно аристократки носили самые откровенные наряды. В анонимном «Споре благородной дамы и дамы бюргерского сословия» знатная дама высокомерно обвиняет простолюдинку в том, что она одевается недостаточно смело и носит мало украшений. В частности, простолюдинка не носит «горжию» — модный корсет, позволяющий обнажить грудь до соска, прикрыв ее только прозрачной кисеей. «Вы не посмеете надеть шелковое платье или горжию, открывающую грудь. А носить их очень приятно!» — говорит знатная дама. Простолюдинка возражает ей: «Будьте уверены, что зеленый корсет и лиф с острым клином не хуже горжии и расшитого шелкового платья!»

Откровенная мода утвердилась при дворе Карла VII благодаря Аньес Сорель, королевской любовнице. Ее грудь была настолько совершенна, что ее взял за образец Фуке, рисуя на картине Мадонну с младенцем. Жорж Шатлен в своих «Хрониках» пишет, что шлейф на платье у Аньес был длиннее, а сами платья дороже, чем у принцессы. Она изобретала то, «что в одежде вело к непристойности и к падению нравов». В частности, «она открывала плечи и грудь спереди до самых сосков» и стремилась своими советами и своим примером заставить честных и благородных женщин «отказаться от чести, стыда и благонравия».

Разумеется, бургундский хронист не любит ни Францию, ни французского короля, ни тем более его любовницу. Но он пишет со знанием дела. Он сам «видел и знал» Аньес и упрекает ее в основном за низкое происхождение. Быть может, он видит ее вину в том, что она ведет себя так, как положено только женщине высшего сословия. Во всяком случае, он не упрекает ее за то, что она королевская любовница (а Аньес первая открыто заявляла об этом при дворе и пользовалась этим); к другим королевским любовницам хронист более снисходителен и даже отмечает, что та, кого называли «Мадам Регентша», была очень стыдлива.

Появление декольте в женской моде следует рассматривать по средневековым критериям. Возмущение вызывала не сама голая грудь, а возможность супружеской измены, которую она провоцирует. Моралисты уверены, что измена неизбежна, и предупреждают снисходительных мужей, что те могут стать рогаты. «Груди были закрыты для того, чтобы никто другой [кроме мужа] не мог запустить туда руки», — пишет Робер де Блуа в «Целомудрии дам». Проповедники XV века Оливье Майар и Мишель Мено открыто обвиняют женщин в том, что они делают мужей рогатыми, показываясь на людях голыми. Так еще раз подтверждается связь между наготой и сексуальностью.

Следует заметить, что «горжия» была отличительным сословным признаком, а потому — не нарушала благопристойности. Декольте не взломало стыдливость, как считали моралисты, наоборот, оно породило новые правила. Когда говорят, что декольте доходило до пупка», это не значит, что груди были полностью обнажены, речь, несомненно, идет о глубоком вырезе, который позволял увидеть ложбинку между грудями. Кусок тонкой ткани, матовой или прозрачной, предшественник шейного платка или «платочков скромниц» XIX века, позволял прикрыть кожу, открытую вырезом. «Маленький кусочек ткани» применяется, «чтобы украсить себя и быть более скромной», говорится в одном письме того времени. Это одновременно и орудие кокетства, и одеяние стыдливости!

Находясь перед мужчиной, женщина с декольте прикрывает грудь рукой. Однако важно, насколько ей знаком мужчина, перед чужим смущения почти не испытывают. Вероятно, что именно этот обычай породил жест стыдливости, распространившийся в позднем Средневековье: руки, скрещенные на груди. Этот жест изображают и в сцене Благовещения, когда Мария стоит перед архангелом Гавриилом.

Женщина прикрывает грудь скорее из благопристойности, чем из стыдливости, так как перед незнакомцем или перед собственным мужем женщина с декольте не испытывает смущения.

Новые правила приличия изменяют взгляд на наготу. На протяжении всего Средневековья нагота воспринимается очень неоднозначно. Можно быть «голой в рубашке», когда не видна ни одна частичка тела. Облегающая одежда, подчеркивающая формы тела, так же неприлична, как и отсутствие покрова. В 1349 году Жиль ле Мюизи, аббат монастыря Сен-Мартен де Турне, клеймит «бесстыдных и развратных женщин», которые выставляют «свои формы во всей наготе под слишком узкими платьями».

Прозрачная одежда — самый известный эротический прием, и в романах XII века он часто упоминается. Однако к концу Средневековья прозрачная одежда становится покровом стыдливости, так как она используется при изображении Распятия, что не имеет ничего общего с прозрачными одеждами героинь Кретьена де Труа. Кроме того, пышные формы настолько в моде, что женщины не довольствуются тем, чтобы их подчеркнуть. Их увеличивают при помощи подушек, вставок и каркасов. Теперь непристойным считается только оголенное тело. Новые правила позволяют открывать грудь взору, прикрыв ее кисеей, что говорит о новой стыдливости, которая боится только реальной наготы, а не соблазнительных форм. Поначалу в рамках стыдливости дозволено открывать лицо и руки до запястья, но понемногу границы расширяются и включают всю руку целиком, плечи, ноги, которые отныне покрыты тем невидимым покровом, что был утерян со времен грехопадения Евы.

ПОЗНАНИЕ ЖЕНЩИНЫ: ОБРЕТЕНИЕ РАЯ

Парадоксально, но фигуры Адама и Евы на порталах средневековых соборов, стоящие анфас, так, что их половые органы отчетливо видны, гораздо более стыдливы, чем те же фигуры, но в звериных шкурах. Чрезмерная щепетильность XIX века решила внести свои коррективы: на гравюре Мантеньи «Мадонна Победы» к изображению Адама приделан фиговый листочек, хотя на более ранних гравюрах отчетливо виден его половой орган. Средневековые комментарии к наготе первой супружеской четы, которая еще не познала стыда в раю, вполне ясны: «Когда Бог создал человека, он одел его в небесную одежду, светившуюся великой славой. […] Съев яблоко […], оба они утратили свое небесное одеяние», — говорит Хильдегарда Бингенская. Отцы Церкви подобным образом интерпретируют первоначальную наготу: Амвросий Медиоланский говорит о покрове добродетели, Августин — о покрове благодати, Максим Туринский — о сиянии бессмертия, одевшем Адама. Затем Адам променял свой «сверкающий покров» на одежду из овечьей кожи, прикрывшую его наготу.

Стыдливость связана с вожделением, и дети избавлены от нее: они могут глядеть на гениталии, не краснея от стыда. Но с половым созреванием наступает время выбора между стыдливостью и бесстыдством. Этот выбор не касается некоторых частей