О женской стыдливости - Жан-Клод Болонь

вид и самыми совершенными части верхние, голову и волосы. Святой Амвросий говорит, что они помещены на вершину человеческого тела, как цитадель над городом. В средневековом романе совершенно явственно присутствует фетишизм волос и груди. Обязательство скрывать верх тела проистекает из другой стыдливости, той, что стремится оградиться от желания, а не от отвращения.

Существует радикальное решение: умерщвлять плоть, чтобы превратить ее саму в стыдливую, то есть в нежеланную. Это относится к верхним частям тела, к лицу, волосам, груди, плечам. Фома Кантимпрейский рассказывает, как одна красивая и знатная швабская женщина не захотела быть предметом распрей для тех мужчин, что вертелись около нее. Она попросила Господа обезобразить ее и тотчас же заболела проказой. Лицо ее покрылось фистулами, глаза раздулись, рот потерял форму, нос ввалился. Она сама не узнавала себя и радовалась этому. Но ее исповедник возмутился. Это же грех, теперь те, кто знал ее, станут хулить Бога! Тогда она снова стала молиться, и былая красота вернулась к ней. После смерти мужа она ушла в монастырь в Лимберхуме.

Подобный мотив часто встречается в средневековых произведениях. Чаще всего речь идет о женщинах, реже — о красивых мужчинах. Многие женщины-святые безобразили себя, чтобы избежать замужества. Одни отрезали себе волосы, как Екатерина Сиенская, другие отрубали руку, как «Однорукая», или оскверняли грудь, как дочери герцогини Раймонды в Ломбардии. Напавшие на их край венгры хотели изнасиловать их, и тогда девушки зарезали двух голубей и спрятали себе на грудь. Захватчики «охладели» и бежали со словами: «Фу, как воняют эти ломбардки!» (Эту историю рассказал анонимный автор XV века, утверждавший, что прочел ее у Павла Ломбардского.)

Однако не все женщины стремятся скрыться под накидками, покрывалами и прочими закрытыми плащами. Кокетство не ограничивается тем, чтобы раскрыть то, что можно раскрыть, и приукрасить то, что этого заслуживает, например наложить румяна на лицо и подвязать лентами слишком тяжелые груди. В XIII веке пересматривается аристотелевское учение, и нормы нравственности тоже подвергаются пересмотру. Декольте становится еще глубже, и, по словам Данте, «бесстыжие флорентийки разгуливают с сосцами напоказ» («Божественная комедия», «Чистилище», песнь 23, стих 102, пер. М.Лозинского). Литературные тексты, как и изобразительное искусство, дают немало примеров того, что эта мода быстро стала популярной в Европе XIII–XV веков. Правда, глядя на соответствующие изображения и портреты, можно задуматься: может, на них изображены женщины легкого поведения или же мифологические персонажи? Однако нельзя отрицать того, что эта мода вызвала множество откликов и реакций. Одних она забавляла, других смущала, третьих возмущала, и все это имеет непосредственное отношение к истории стыдливости. Когда граница между тем, что разрешено, и тем, что запрещено, становится зыбкой, появляются ростки невидимого покрова, который постепенно занимает присущее ему место. На самом деле все вертится вокруг того, узаконено или нет желание, реальное оно или воображаемое.

Желание разрешено внутри супружеской жизни. Жена во всем подчиняется мужу, что приводит иногда к забавным решениям: их выносят церковники, более искушенные в юридическом крючкотворстве, чем в женской психологии. Оставаясь верным тексту Послания апостола Павла к Коринфянам (1 Кор., 7), епископ может разрешить женщине ходить по улице с голой грудью, если это нравится ее мужу. Это сочтут слишком смелым, но у мужа свои супружеские права! Можно лишь запретить женщине входить в таком виде в церковь, чтобы она не соблазняла духовенство, во всяком случае, не отвлекала клир от службы. Но возразить ничего нельзя, даже если женщина будет почти голая, обнаженная спереди почти до бедер и сзади почти до поясницы. Несомненно, что общественное мнение осудит тех, кто «несет такую отраву», но в первую очередь осуждать будут мужа, что неосторожно потребовал подобного от жены. Но кто может допустить, что женщине самой придет в голову попросить о подобной свободе и праве почти совсем раздеться на глазах у всех лишь из-за того, что этого требует мода?

Эта гипотеза носит несколько ученический характер. Но она объясняет тот забавный обычай, что описан в «Ле о Граэляне», произведении конца XII века. Король так гордился красотой своей жены, что велел ей каждый год раздеваться и стоять на скамье, покуда рыцари будут восхвалять ее. Королева при этом не испытывает ни стыда, ни смущения, зато ее очень задевает равнодушие Граэляна к ее красоте. Нет здесь и никакого бесстыдства, потому что сам муж согласен на такое раздевание.

Можно объяснить подобным образом и легенду о леди Годиве (XI век). Она приняла вызов мужа: он обещал отменить слишком большую дань, наложенную на жителей города Ковентри, если она проедет голая по улицам. Прежде чем заключить сделку, она просит на это разрешение у мужа, хотя именно он сформулировал условие. Таким образом, она отличает вызывающий поступок и публичную наготу от неповиновения супругу.

Мода на слишком открытую одежду пришла в Италию, и те мужья, что были уверены в своих женах, смотрели на новый обычай снисходительно. Однако епископы сурово противились моде. Миланский епископ Раймонд, папский легат, в 1279 году издает указ, запрещающий женщинам старше 12 лет ходить по улице в платье с «открытой задней частью». Женщины старше 18 лет и состоящие в браке больше года должны появляться на людях с покрытой головой. Запрещено также носить многоцветную одежду. Таким образом, как считает епископ, утвердится «скромная стыдливость и стыдливая скромность — лучшие украшения для честной женщины, которые выявляют то целомудрие, что скрыто у женщины внутри». Это установление было впоследствии смягчено: в том, что касается декольте, запрет стал относиться к женщинам старше 16 лет, а в том, что касалось покрывала, — старше 30 лет. Кажется, этими указами пренебрегали: в 1454 году жители Падуи попросили у Папы Николая V отменить их, так как постановления никогда не соблюдались, не принесли никакого плода и никогда не принесут его: женщины продолжают носить свою обычную одежду.

В этом любопытном случае интересно то, что указ не распространялся на жен и дочерей маркизов, графов и баронов. Они выделяются благородством по крови и точно так же должны выделяться среди других «благородством нрава и достоинством». Можно объяснить это тем, что благородные женщины жили в отдалении от толпы и от мужских взглядов, однако все же и знатность сама по себе становилась покровом стыдливости, что освобождало благородных женщин от необходимости соблюдать большую строгость в одежде.

Мода на обнаженную грудь более всего распространена на противоположных концах социальной лестницы. Внизу ее проститутки, по словам Вийона, «показывают соски, чтобы завлечь гостей» («Баллада о милости»). Сходным образом в изобразительном искусстве только девственницы и проститутки рисуются с