Велесов Ключ. Сакральные коды русских сказок - Галина Ивановна Пономарёва

Как глубоки оказываются корни народных фантазий. Как бережно хранит народная Русь заветные образы тысячелетий. Среди них особняком стоит образ Солнцева Селенья, небесного града, осиянного полярным крестом.

Посланница этого небесного града — сказочная Царь-девица. В плавании её золотой «шлюпки» заложен ритм вселенской гармонии: «Два раза она лишь сходит с Окияна и приводит долгий день на землю к нам», — говорит всё ведающий Конёк. Приход Долгого Дня в народной традиции связан с летним Солнцеворотом. Его символ — вращающийся крест, или Ярга-Свастика, ведический символ победы Света над Тьмой.

Не менее загадочно и космогоническое родство Царь-девицы. В сказке оно освещается с неожиданной стороны: она «дочь, вишь. Месяца родная», «Да и Солнышко ей брат…»

На языке традиции Луна и Солнце — два ока нашего мира, они нераздельны и неслиянны, как Свет и Тьма, как Жизнь и Смерть. Появление этих символов в судьбе сказочного героя говорит о его скором преображении и об открытии у него двух высших начал восприятия — ясновидения и яснознания.

Но пока Иванушка только стоит на пороге нового опыта, и плотское начало всё ещё довлеет в нём. Солнцева Сестрица, воплощающая в себе космическую гармонию и духовную полноту, представляется ему слишком воздушной, бестелесной, неземной: «А ножонка-то, ножонка… Тьфу ты! Словно у цыплёнка… », — ворчит он. «Вот как замуж-mo поспеет, так небось и потолстеет».

Тем не менее, он спокойно и с достоинством общается с «космическим разумом» в лице Царь-девицы и посещает именитых её родственников в их планетарных чертогах и теремах. Примечательно, что, представляясь «светилам», Иванушка называет космические коды своей земной родины: «Я с Земли пришёл Землянской, из страны ведь христианской…».

Так представляются, зная о существовании других миров и земель, поэтому упоминание о разбитых кораблях, чьи осколки усеивают берег безбрежного океана, манит нас таинственной недосказанностью.

В сказке важна каждая деталь, так художественно и любовно выписанная автором. Оказывается, терем Солнечной Девы покоится на спиралевидных столбах, «а столбы те не простые — хитро в змейки завитые». Именно так современная наука представляет себе спираль ДНК и структуру Млечного пути. Мы — дети земли и звёздного неба, — шепчет нам интуитивный голос, разбудивший духовное учение русского космизма.

На этой высокой волне Ершов открывает ещё одну картину: «…A на тереме из звезд православный русский крест».

Равносторонний крест — символ полярной прародины, настолько древний, что невозможно установить, у кого из земных пародов он появился ранее. «Степи Скифии пылают верой!» — по преданию, воскликнул Андрей Первозванный. Причиной послужило обилие крестовой символики у народов Северного Причерноморья.

Наши пращуры всегда знали о жизнеутверждающей природе полярного креста; примером этому служат обетные кресты, до сих пор сохранившиеся на русском Севере. Люди приносят им дары, и даже части одежды с болящих частей тела: пояса и косынки. Лучи креста зримо обозначают энергетический остов человека, Древо Миров и космические потоки, пронизывающие мироздание.

Согласно безупречной логике сказки, судьбами земного мира ведает Солнце, оно судит кривду и возвращает равновесие. Солнце открывает Ивану, за что страдает вытащенная на берег Рыба-Кит.

Чем ярче свет, тем темнее след! Так, всякая тьма, страдание, боль и стеснение исцеляются светом истинного понимания. Иногда достаточно вынести причину тайных и явных страданий на суд Солнца-разума, чтобы мрачные мороки и сомнения развеялись без следа. В сказке Киту доверен один из главных уроков Царского пути — урок смирения и покаяния.

VI. Три Кита народной веры

От севера стада морских приходят чуд…

И воду вихрями крутят и кверху бьют!

Предшествуя Царю пространные пучины.

М. Ломоносов

Образ кита как глобального знамения известен ещё с добиблейских времён. Согласно легенде, морское чудо способно проглотить человека целиком, как это случилось с ветхозаветным пророком Ионой. Три дня, проведённые во чреве Кита, резко переменили его взгляд на мир: Иона глубоко раскаялся во всех прошлых грехах и, выйдя на твёрдый брег, немедленно призвал к покаянию развратившихся жителей города Ниневии.

Внезапное появление морского чуда всегда воспринималось как Божий знак. Русские летописи сохранили следующее свидетельство: «В 1592 году в северном море появилась такая Рыба-Кит, что чуть было Соловецкого острова со святой обителью не перевернула». И неудивительно: времена-то стояли Смутные!

Страдающий Левиафан в сказке Ершова олицетворяет собой природную мощь Земли, он — один из планетарных столпов, удерживающих мир от катастрофы.

Стоит кит-рыба — не сворохнется,

Когда ж кит-рыба поворотится.

Тогда мать-Земля восколыбнется,

Тогда белый свет наш покончится,

— сказано в Голубиной Книге.

Во времена Ершова слабые потуги человека «восколыбнуть» и «благоустроить» земное бытие, походили на комариный укус. Сегодня мы вправе сопоставить издыхающего кита, с нашей израненной планетой.

Муки и унижения морского великана — беспримерны. «Все бока его изрыты, частоколы в рёбра вбиты», а в живую плоть врезается плуг. В довершение всего Бедняга-Кит не в силах понять, за что страдает. И только Солнце открывает истину: «От того твои мученья, что без Божьего Веленья проглотил ты средь морей три десятка кораблей.

Презрев «Божье веление», переступив через заветы Творца, всё живое обрекает себя на мучения, но не вечные, а до часа искупления, до полной отработки за причинённое зло. Народный идеал жизни предписывал «благое житие, сохраняющее черту Богову», но за нарушение закона Совести и законов Рода человек должен был понести наказание ещё при этой жизни и вкусить благие плоды своего раскаяния. «Если дашь ты им свободу, снимет Бог с тебя невзгоду, вмиг все раны заживит, долгим веком наградит», — обещает Солнышко.

Страдания Земли — нераскаянный грех нашей цивилизации, и для исправления содеянного мало просто покаяться, буквально «похаять» самих себя, необходима соразмерная отработка за причинённое зло и заживление ран. В этом суть покаяния по-русски.

Покаяние в народной традиции — это троекратное воздаяние за причинённое зло, оно должно с лихвой перекрывать содеянное. Если греческое слово метанойя означает дословно лишь перемену сознания, переход к более правильным мыслям, то русское покаяние содержит в себе глубочайший душевный надрыв и жажду прощения.

О том, что такое покаяние по-русски, свидетельствует выражение ходить неприкаянным, то есть места себе не находить от неспокойной совести, от чувства вины. Вследствие