Арабская ночь. Табу на любовь - Амира Ангелос

Юсуф не успевает отшатнуться. Но успевает схватить меня за запястье — и в следующий миг мы оба летим в воду.

Глава 29

Брызги поднимаются фонтаном, как фейерверк. Но, надо признать, второй раз падать в этот бассейн уже не так холодно. Выныриваю с громким всплеском, волосы прилипли ко лбу, дыхание сбилось. Юсуф рядом. Откидывает назад мокрые волосы. Его губы дрожат от полуулыбки, глаза сверкают. Он приближается вплотную.

— Мне нравятся игры без правил, Слава.

Мне хочется его убить в эту секунду.

Максимально быстро плыву к лестнице, но он догоняет. Прижимает меня к бортику. Его пальцы касаются моего лица. Осторожно. Почти нежно.

— Уже не сбежишь.

— Ты сумасшедший, — шепчу.

— Ты тоже, Слава, — касается лбом моего лба.

— Мне это не нужно, — выдыхаю.

Его тело крепко, неумолимо прижимает меня к холодной плитке. Сердце выбивается из ритма, кожа реагирует на его прикосновения, начинает вибрировать. Внутри все напрягается, но это не страх, скорее какое-то запретное ощущение, от которого хотела бы спрятаться, только не могу.

Едва успеваю вдохнуть, как его губы накрывают мои. Это даже не поцелуй. Стихийный, безумный, всепоглощающий голод. Его язык вторгается грубо, без предупреждения, как в завоеванную территорию. Захлебываюсь, тону в этом напоре, и, вместо того чтобы вырваться — покоряюсь.

Ладони Юсуфа сжимают мою талию так сильно, что возможно оставят следы. Растворяюсь в этой силе, и чувствую, как последние линии защиты падают, потаенные желания вырываются наружу.

Выгибаюсь навстречу, дрожа, его ладонь гладит мою шею, сжимает.

Снова целует жадно, глубоко, вырывает из меня дыхание. Задыхаюсь от поцелуя, от близости, предвкушения. Волна нарастает, нависает, почти обрушивается. Юсуф вдруг отрывается от меня.

— Надо согреться, — его голос звучит надтреснуто.

Я же на пару мгновений даже умудрилась забыть, что мы в воде.

Мне не холодно. Я — пожар.

Но он прав, так и заболеть недолго. Юсуф помогает мне выбраться из бассейна. Ноги будто из ваты, тело не слушается. Ледяная крупная дрожь сотрясает, вода стекает с рубашки по бедрам, оставляя за собой крупные мурашки.

Он берет меня за руку и понимаю, что иду за ним покорно, не сопротивляясь. Нет ни мыслей, ни воли, только чувство, будто все, что я знала о себе, что было со мной раньше — утонуло на дне этого бассейна. Я не думаю, куда он ведет меня. Сейчас — все равно.

Я просто хочу, чтобы он снова прикоснулся. Чтобы согрел. Хочу снова почувствовать вкус его губ, такой терпкий, обжигающий, срывающий все клеммы.

Мы босые. Моя обувь утонула, его видимо тоже. Платье осталось лежать на плитке. Завтра его найдут. Что обо мне подумают? Наплевать. Должно быть стыдно, но мне сейчас точно не до этого.

Все слишком размыто, зыбко, остро внутри, чтобы переживать. Кажется, что иду по воздуху, при этом сжата в тугой комок из жара, дрожи и желания.

И я не хочу останавливаться.

Перед нами вырастает вилла. Самый дорогой вариант жилья в этом отеле. Отдельный двухэтажный корпус, Марина как-то мельком показала мне его, для VIP-гостей. В глубине отеля, за садами. Мы прогулялись рядом, внутри не были.

Почему мы здесь? Сейчас у меня нет сил удивляться. Лишь отмечаю машинально, что тело снова охватывает дрожь. Этот араб вызывает ее во мне перманентно. Раз за разом.

Кто он все таки такой?

Мне все равно. Я его хочу. Умираю от желания почувствовать снова его губы. Он крышесносно целуется. Как Андрею и не снилось. И никому другому.

Сумасшедшая химия.

Шаг за шагом, сжимая руку Юсуфа, все больше проваливаюсь в медленный, вязкий транс. Нет ощущения реальности. Я попала в страстный, горячий захватывающий фильм.

Есть только ритм, пульсирующий внизу живота, жар, разливающийся по телу.

Не спрашиваю, не думаю.

Юсуф отпирает дверь магнитным ключом из пластика. Щелчок.

Внутри приглушенное освещение, мягкий свет от бра на стенах, покрытых шелкографией. Воздух пахнет сандалом, кожей и терпким, глубоким, парфюмом. Запах роскоши и богатства.

Не отпускает мою руку, ведет дальше, внутрь этой тишины. На дорогие ковры с нас стекает вода. Ни его, ни меня, это не заботит.

Огромная гостиная. Шторы распахнуты, за панорамным стеклом в сумраке шепчутся пальмы, горизонт пульсирует мерцающим светом.

Останавливаюсь возле огромного белого дивана, промокшая, босая, дрожащая.

Юсуф рядом. Его тепло ощущается даже сквозь влажную ткань рубашки, которую он накинул на меня у бассейна. Мне все еще холодно, но я едва это замечаю из-за томительного оглушающего жара.

Лицо араба серьезное. Сосредоточенное, но в глазах — огонь.

Немой вопрос, напряжение, которое висит в воздухе, как перед грозой.

Я не двигаюсь. Только смотрю на него.

— Прости меня, Слава, — смотрит серьезно, внимательно.

— Ты привел меня сюда, чтобы попросить прощения? — получается выдавить почти насмешливо.

— Нет… Но я не должен был так себя вести с тобой.

Его рука касается моей ключицы. Горячая, уверенная, осторожная. Он фиксирует взгляд на губах, и я чувствую, как дыхание срывается, становится слишком частым.

Молчит, будто дает шанс передумать. Отступить.

Но я не отступаю. Сейчас мне плевать на его извинения. За что конкретно, почему.

Его ладонь скользит по моей щеке, замирает на шее. И тогда я делаю первый шаг, медленно, словно во сне, подаюсь вперед и касаюсь его губ своими. Показываю, что мне нужно. Зачем пришла сюда.

Он срывается. Прижимает к себе так сильно, что чувствую каждый изгиб его мышц, каждый удар сердца. Его губы нападают на мои. Резко, нетерпеливо и отчаянно. Отвечаю захлебываясь, позволяя, вжимаясь, растворяясь в этом урагане. Все тело пронзает ток. Его язык встречает мой, вторгается, исследует, покоряет.

Я тону в его дыхании, в хватке, в звуке, с которым сливаются наши губы.

Мир исчезает.

Есть только два пульса, одна точка, где все сгорает.

— Тебя надо согреть, — выдыхает мне в губы, его дыхание смешивается с моим.

Боже, я и так превращаюсь в огонь.

Он снова ведет меня за собой. Коридор. Дальше — ванная.

Несколько раз моргаю и сглатываю. Огромное пространство. Кремовые оттенки и золото. Душевая, это даже не кабина, а огромное пространство, наполовину отделенное стеклом. Юсуф тянет меня туда. Аккуратно, и в то же время нервно, помогает стащить с меня его мокрую рубашку. Быстро скидывает с себя шорты вместе с трусами. Я, прежде чем зажмуриться стыдливо, бросаю взгляд в область его паха… Если уж быть испорченной, то до конца?

Он более чем… хорош.