Рогатый берспредел - Дмитрий Анатольевич Гришанин

по возвращении из хранилища обратно на просторы Изнанки, едва не оказался насаженным на рога собственным питомцем — мгновенно учуявшем в материализовавшемся неподалеку гориллоподобном монстре кровного врага.

И, ведь, никакая слепота обормоту рогатому не помешала тут же вычислить точное местоположение цели. Пит буром попер на меня, нацелившись огромными рогами, как копьями, так грозно, что аж земля под ногами задрожала. Лишь чудом удалось увернуться. И Духовитым флером даже пришлось жахнуть для острастки, дабы порыв наступательный пита остудить, и начать уже худо-бедно с дуболомом договариваться.

Учитывая же, что голосовые связки мои так же изменились, идеально соответствуя новому лику, и, вместо привычной человеческой речи, изо рта вырвалось орочье шипенье, убедить Заразу, что перед ним в новом образе любимый хозяин, оказалось пипец как непросто. К счастью, питомец понимал не слова хозяина, а мысли. И напоминание нескольких знакомых лишь нам двоим случаев из богатого на злоключения совместного быта, вкупе со знакомой манерой общения, таки склонили чашу весов доверия пита в мою пользу.

Успокоившийся Зараза далее обслюнявил меня всего с ног до головы, ощупывая поменявшего обличье хозяина языком, и подобным тактильным образом прикипая к моему новому образу. В итоге, он-то, благодаря своей блаженной слепоте, убедившись, что я это я, за считанные минуты смирился с изменением телесной оболочки и принял нового меня. А вот сам я, увы, до сих пор вздрагиваю от жуткого вида своих когтистых хваталок.

— Муууу?..

— Ладно, уговорил, растолкую сейчас… Короче, там расклад примерно такой. Расчетная доля где-то в интервале от десяти до тридцати процентов начисляется в скрытную награду с призовых игрока, приписанного к малому алтарю. Доля в интервале от двадцати пяти до сорока пяти процентов поступает, соответственно, с призовых игрока, приписанного к среднему алтарю. Ну и доля…

Плюх!.. Хрум-хрум-хрум…

— … от сорока до пятидесяти процентов с призовых игрока, приписанного к большому алтарю. В основном за счет этой приходящей от приписчиков скрытной награды и пополняется Запас живы каждого алтаря. Там еще, вроде, и за привязку к алтарю игроки обязаны жертвовать ежемесячно один процент от текущего уровня. На низких уровнях это конечно крохи. Но на таком уже, как у меня, солидный такой налог набегает. Впрочем, это типа на перспективу думки…

И нафига вот, скажи на милость, ты ему всем этим мозг засираешь? — раздался вдруг в голове укоризненный голос Психа, неожиданно напомнившего о своем незримом присутствии рядом в Изнанке.

— Так он же ж сам попросил рассказать, — возмутился я.

У бедняги и так из-за эволюции в голове черте че творится. И ту еще с тучей никчемной быку информации, — продолжил отчитывать меня наставник.

— Муууу?.. — взревел снизу обиженно Зараза.

Ладно, договаривай уже. Че замолчал-то? — переобулся тут же Псих. — Но чтоб о нем самом ему не гу-гу! Это, надеюсь, понятно?

— Да помню я все, — фыркнул в ответ.

— Муууу?..

— Это я не тебе, бро… Напомни: о чем мы там остановились-то?

— Муууу!..

— Ага, спасибо, бро. В общем, пока что Запас живы моего без-году-неделя алтаря, считай, исключительно лишь за счет скрытных наград от призовых игроков пополняется. А поскольку…

Плюх!.. Хрум-хрум-хрум…

— … там сейчас повсюду тараканов-переростков тьма-тьмущая, на которых любой игрок, даже нулевка, вполне успешно охотиться может, сейчас тварюшек этих мои потенциальные преемники изводят в промышленных масштабах. От чего, соответственно, стабильный приток живы, в виде какого-то процента с их призовых, беспрерывным потоком льется в Запас моего алтаря. И уже оттуда…

— Муууу!..

— Э-э, рогатый, ты за базаром-то следи! Ничего я не гоню! У меня ж так-то там, оказывается, персональная хранительница алтаря имеется. Редчайший, как заверил меня Псих, системный персонаж. Та маленькая девочка в летнем платьеце, помнишь, с которой у меня еще странный разговор в лагере случился? А потом она вдруг бац и исчезла?

— Муууу?..

— Блин, бро, прости. Все забываю о недуге твоем… Но духи-то системных предметов этот наш с девочкой разговор точно видели — мне Псих об этом рассказал. И, может, тебе Непа потом о нем пересказала?

Денис, не фантазируй, — укорил невидимка-Псих. — Переходи уже к сути. И завязывай поскорей с этими откровениями.

— Муууу?.. — возмутился в унисон с наставником Зараза.

— Ну, короче, не суть, — отвечая сразу на обе предъявы, стал подытоживать я. — В общем, кровно заинтересованная в скорейшем апгрейде алтаря хранительница, наладила перекачку живы из Запаса алтаря в мой личный Запас. А поскольку сейчас там, из-за массовой охоты на тараканов, приток скрытной награды наладился, считай, сплошным потоком, и в мой Запас последние полдня идет, соответственно, неослабевающий поток живы. Так что…

Плюх!.. Хрум-хрум-хрум…

— … с учетом обещанных за последнее задание трех миллионов призовых, перспектива накопить-таки нужную для апгрейда десятку лямов за оставшийся день не выглядит уже такой уж заоблачной.

— Муууу!..

— Разумеется, с твоей помощью, дружище. Куда ж без нее…

Интерлюдия 7

— Муф!.. — страстно простонала после очередного удара распятая на широченной кровати лицом низ Вави Гууу. — Прошу, не останавливайтесь, мой господин! Накажите, как следует, свою неразумную рабыню!

— Да, сучка! Получай! — в унисон избиваемой, не менее страстно зарычал молодой минотавр, обрушивая на спину обнаженной любовницы очередной яростный удар кнутом. — Ты заслужила этого!

— Муф!.. О да, дорогой! Я — дрянь! Накажи меня! — подбадривала палача жертва.

— Еще какая дрянь!.. Сссукааа! — остервенелое шипенье рогатого громилы сопроводило очередной хлесткий удар.

— Муф!.. — снова застонала талантливо имитирующая боль жертва. И, не совладав от перевозбуждения с эмоциями, кокетливо завертела перед налитыми кровью буркалами «истязателя» кисточкой бесстыдно задранного вверх хвоста.

Объяснение столь легкомысленного поведению жертвы заключалась в бутафории монструозного орудия наказания. Потому как очень реалистично выглядевший толстый кнут в руках минотавра на самом деле на девяносто процентов состоял из невесомого поролона. И удары им, хоть и смотрелись жутко со стороны, на самом деле доставляли телу жертвы ощущения сродни безобидной щекотки. Что, собственно, красноречиво подтверждала и абсолютно невредимая спина проштрафившейся буренки, лишь слегка порозовевшая после «свирепой» обработки доброй полусотней яростных ударов истязателя.

— Ну все, сучка! Считай, сама напросилась! Ща я твоей жопке розовой реальную инквизицию устрою! — зарычал минотавр, отшвыривая в сторону бутафорский кнут, и стал остервенело стаскивать со вздыбившейся плоти маскарадные кожаные шорты.

— Все только обещаете, да обещаете, господин, — проворковала укоризненным голосом буренка, и завертела над кроватью чуть откляченной попкой, призывно сверкая в интимном свете ночника крепкими, как орех, ягодицами.

— Муууу!.. — бешено взревел избавившийся наконец от тугих порток минотавр. Но от немедленного наскока на готовую к совокуплению самку беднягу отвлекла пронзительная трель брошенного на прикроватной тумбочке экрана, крайне не вовремя пробудившегося от спячки.

— Да