Первое ракетное соединение нашей страны - Сергей Леонидович Зубович

Уже 7 ноября 1959 года полк впервые заявил о себе: во главе с майором Милкой офицерская «коробка» чётко прошла строем по площади города Гвардейска на демонстрации трудящихся, а уже через год – собственной колонной отделений БРК-2 во главе со своими начальниками расчётов и отделений. Это было, естественно, не самым главным, ради чего мы сюда прибыли.

В штатном составе наш полк уже находился на дежурстве с 1 октября 1959 года.

Постановке на боевое дежурство предшествовала кропотливая работа. Командованию полка и дивизионов необходимо было организовать буквально всё, от главных вопросов обеспечения боеготовности до «мелочей» быта. Многое было неопределённо, непонятно, мне кажется, даже для самих командиров, т. к. на сто процентов всё происходило впервые. Это и понятно – РВСН лишь зарождались. Официально осенью 1959 года их ещё и не было. Постановление Совета Министров СССР № 1384-615, которое предписало выделить Ракетные войска стратегического назначения в самостоятельный вид Вооружённых Сил, было принято лишь 17 декабря того самого, 1959 года. Мы начинали с «чистого» листа. О том, что и как получилось, хотелось бы вспомнить.

Регулярные тренировки расчётов и в дневное, и ночное время суток, а также в любое время года с выездом на полевые позиции, марши колонной спецтехники, теоретическое изучение с практической отработкой инструкций и наставлений по боевой подготовке и т. п. мероприятия были нормой нашей повседневной жизни. Параллельно, в армии без этого не обойтись, караулы, дежурства в солдатских казармах с ночёвкой в них, патрулирование в гарнизоне, т. е. в городе, проведение разноплановых занятий с солдатами и сержантами. Свободного времени практически не оставалось.

В начальный период нашей службы появилась новая форма дежурства – в батареях дивизионов ввели дежурных офицеров. Им в казармах вместе с солдатами поставили обычные кровати и белье. Офицер должен был взять на себя контроль распорядка в батарее после убытия офицеров в конце рабочего дня домой, обеспечить образцовую воинскую дисциплину. Отдыхал он в казарме после отбоя и до подъёма. Понятно, что отдых ночью был неуютным и беспокойным.

В обязанности дежурного офицера входила и организация проведения физзарядки солдат. Эта часть моего дежурства приносила мне удовольствие. В курсантские времена со спортом я дружил.

Дежурные офицеры в целом сыграли роль поддержания воинской дисциплины, но в целом появилась в какой – то мере расслабленность, снижение требовательности и инициативы у младших командиров (сержантов).

Не всё, конечно, проходило гладко. Молодость и неопытность приводили порой к беспечности, лихачеству, потере чувства меры, что приводило, как правило, к малым и большим неприятностям.

Так, из-за несоблюдения элементарных правил передвижения в колонне машин уже в первые дни нашей лейтенантской службы мой сокурсник по Тамбовскому училищу А. Коваленко, прекрасный боксёр, физически крепкий и красивый парень, дружелюбный от природы человек не сумел предотвратить наезд поезда на машину, которая должна была пересечь железнодорожный путь. Водитель, молодой солдат, остановил автомобиль близко к рельсам. Паровоз зацепил бампер машины, в которой Коваленко являлся старшим. В результате наш друг в этом нелепом случае потерял ногу, став в свои двадцать лет инвалидом. Правда, командование дивизии помогло ему стать студентом университета им. М. В. Ломоносова, но ногу-то уже не вернуть.

Конечно, были разборки, наказания, сделаны соответствующие выводы, однако в будущем, похожих, или им подобным случаев избежать не удалось. Во время отдыха на берегу реки Прегель А. Баранов на спор с товарищем решил доказать, что сможет долго продержаться под водой. Результат печален. Он захлебнулся и погиб. Остались лишь горе молодой жены и печаль друзей. Баранов уже имел высшее инженерное образование, у него была хорошая перспектива в продвижении по служебной лестнице…

А. Гурьянов, кстати, друг Баранова, вдали от расположения дивизиона сел за руль служебного автомобиля и повез желающих на вечеринку в близлежащее село. Не справился с управлением, врезался в дерево, погиб. Остались жена и маленький ребёнок.

Такие горькие потери имели место, но это было.

Помню, как мне неожиданно приказали по возвращении из отпуска получить в Калининграде в госпитале и передать тело сержанта, погибшего во время учебной подготовки ракеты к пуску, его родителям. То, что увидел я на их лицах, не желаю никогда и никому увидеть.

А причина была банальной: солдат из расчета решил из благих побуждений сэкономить замасленную ветошь и спрятал её в укромное место – в нишу пускового стола. Остатки окислителя попали на ветошь, что привело к взрыву.

Не доглядели начальники расчетов и младшие командиры.

Дежурство отделений БРК-2 происходило на окраине села Краснянское, в 50-ти километрах от места дислокации дивизиона. Боевая позиция отделений БРК-2 дивизиона аналогична позиции, хорошо описанной в воспоминаниях полковника Ю. Иванченко (второй дивизион полка).

Какой-то период времени позиция без техники охранялась караулом в постоянном составе – сержант и 2 солдата. Службой они были довольны: дежурили без оружия, получали сухой паёк, сами готовили еду, контроль из центра был слабый. Сержант был выбран серьёзный и добросовестный. Он сумел организовать дежурство без происшествий.

На втором этапе дежурства на позиции в ангарах была вся техника для трех отделений. Караул усилили офицером, который сменялся через две недели, вооружение – один «калаш» с двумя снаряженными рожками и у офицера – пистолет Макарова с двумя обоймами. Пищу готовили самостоятельно.

На третьем этапе уже дежурили расчеты отделений БРК-2. Пищу готовили самостоятельно из продуктов, привозимых на все время дежурства.

…Я повествую о своей службе, друзьях и старших по званию товарищах за период продолжительностью в три года (сентябрь 1959 – август 1962 гг). Именно столько времени продолжалась моя служба в 97-ом ракетном полку сначала 72-й инженерной бригады, а затем 24-ой дивизии, в Калининградской области. Затем я поступил в инженерную академию им. А. Ф. Можайского, в изумительнейшем Ленинграде, которую с отличием окончил в 1967 году. Дальше богатая событиями служба, связанная с созданием и испытаниями военно-космических систем и космических аппаратов. Уволился из Вооруженных Сил в 1989 году с должности начальник отдела – заместитель начальника первого управления УНКС.

Что мне дали эти годы, какие события утвердились в памяти?

Первое знакомство с реалиями жизни, принимая непосредственное участие в обеспечении постоянной боевой готовности, с использованием новейшего, грозного, сложного ракетного оружия, произошло у меня в Гвардейске. Там я в тяжелейших бытовых условиях, сообразуясь с особенностями службы и гарнизона, и на «точках» ощутил, почём «фунт лиха», но и одновременно осознал свою ответственность, а также важность задачи по обеспечению безопасности Родины. Именно это и определило образ моей жизни, специфику поведения в тех служебных рамках, в которых приходилось выполнять поставленные командованием задачи. Это состояние ещё больше укоренилось, когда начали формироваться РВСН в качестве отдельного вида Вооружённых Сил страны.

В город Гвардейск я, как уже отмечал выше, прибыл после окончания Тамбовского Краснознамённого авиационного радиотехнического училища.

Там, в Тамбове, под Новый 1959 год, я познакомился со студенткой Тамбовского государственного педагогического института. Это была очень красивая 18-летняя девушка Татьяна Короткова, которая в 1961 году стала моей женой. Расписались мы в ЗАГСе города Гвардейска. Здесь же сыграли свадьбу, на которой присутствовали все мои друзья-сослуживцы, свободные в тот день от дежурства и других служебных дел. Приятно вспомнить тот светлый день.

С Татьяной Ивановной мы прожили вместе, как говорится, душа в душу, вот уже 53 года. Время, действительно, идёт быстро: давно позади уже и золотая свадьба. Сын – подполковник запаса, двойнята внуки – оба с высшим образованием. И – наша гордость с женой – правнук Андрей.

Моя невеста Таня Короткова

В день свадьбы

В Тамбове я бывал часто. Он мне всегда нравился и остался родным. Почти при каждом посещении города заходил в училище, разговаривал и с командирами, и с преподавателями. Об этом тоже приятно вспоминать.

Вернёмся всё же в 1959 год, в Калининградскую область, г. Гвардейск.

Первый день моего пребывания в дивизионе был посвящён знакомству с казарменным городком, который находится в лесу недалеко от Гвардейска, а в самом городе были «зимние квартиры», командование полка со штабом.

С интересом присматриваюсь к офицерам, прибывшим в полк раньше меня. Среди них некоторые уже имеют звания капитанов и старших лейтенантов. Они станут после формирования боевых расчётов моими непосредственными начальниками, т. е. командирами батарей, начальниками отделений, а те, кто прибыл только сейчас, будут начальниками боевых расчётов по различным специальностям.

Мы в ещё абсолютно новом лейтенантском обмундировании, только что вынутым из чемоданов, и не подогнанным, как у «бывалых», держались особняком, вели себя серьёзно, приглядываясь к «окружающему миру».

Прибывшие ранее (2–3 месяца назад) держались