Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии - Сергей Тимофеевич Минаков

Таким образом, военная реформа на данном этапе свелась к отмене местничества и начальному, первому шагу по превращению иррегулярной дворянской конницы в «регулярную», «рейтарскую». Что касается стрелецкого войска, то его реформа началась с переименования «приказов» в полки, «голов» – в «полковники», а сотенных» – в «капитаны», по типу «полков нового строя».

Практика и попытки превратить стрельцов в «регулярное» войско предпринимались и ранее. Известно, что еще в начале 60-х гг. XVII в. «головами» или «полуголовами» стрелецких полков назначались старшие офицеры из «полков нового строя», т. е. владевшие навыками обучения личного состава нормам полевого устава для солдатских полков472.

В связи с начавшейся военной реформой, т. е. переводом всего российского войска, в том числе стрелецких полков, на «регулярную» основу, в жалованных грамотах, полученных стрельцами после восстания 15 мая 1682 г., 1 июня того же года, в частности, было записано: «А что до сего их челобитья у них, надворные пехоты и в салдацких полкех, полкового строения построено, и тому строению и тех приказех и полкех быти по-прежнему. А им то все вышеписанное полковое строение беречь всякими обычаи, чтоб истерии и порухи ничему не было…»473 Указанное требование стрельцов косвенным образом указывает на то, что они были против каких-либо изменений в устройстве их войска, т. е. против проводимой военной реформы. О том же свидетельствует и другое стрелецкое требование: «Да у них же в полкех на наших великих государей службах бытии у пушек пушкарям по-прежнему, а им, надворной пехоте, у того дела не быть»474.

Однако ничего не было сказано относительно превращения их в действительно «регулярную пехоту», т. е. обученную на основе западноевропейских воинских уставов. Тем не менее в феврале 1682 г. были приняты первые в этом направлении организационные меры.

Примечательно то, что первые жалобы стрелецкие на притеснения датируются февралем 1682 г., т. е. вскоре после начала военной реформы (12 января 1682 г.), предполагавшей унификацию российских вооруженных сил на принципах «регулярности». Трудно не учесть, что эти «притеснения» со стороны полковников до зимы 1682 г. были терпимы стрельцами и, видимо, понимаемы ими как некого рода «плата» командирам за послабления по службе. После же того, как от стрельцов потребовали строгого несения службы и приступили к их «регулярному» обучению, прежние послабления взамен определенных услуг, которые должны были стрельцы оказывать своим полковникам, стали восприниматься как притеснения. Сложившиеся обстоятельства, возможно, и породили первые стрелецкие челобитные с февраля 1682 г.

После пребывания в 1681 г. воеводой в Курске, 12 января 1682 г. В.А. Змеёв принял участие в подписании ранее упоминавшегося «Соборного деяния» об отмене местничества. После окончания русско-турецкой войны в 1681 г. и прекращения военных действий царь счел, что лучше Змеёва никто не сможет осуществлять управления русскими войсками и ведать их организацией в мирное время. «Того же числа (т. е. 16 февраля 1682 г.), – как отмечается в Разрядном документе, – указал Великий Государь сидеть в Розряде и в Рейтарском и в Иноземском и в Пушкарском Приказах думному дворянину Венедихту Андреевичу Змеёву…»475 Таким образом, Змеёв фактически стал «военным министром», ибо возглавил почти все «военные ведомства» (за исключением Стрелецкого приказа). Он возглавил все центральные военные управления, ведавшие «полками нового строя», т. е. русской регулярной армией. Французский посланник маркиз де Невилль отметил, что назначенный проводить военную реформу князь В.В. Голицын провел на указанные должности «советника своего и любимца, свою креатуру Змиева, который в армии был генерал-комиссаром»476.

Передача в руководство Змеёву четырех военных приказов, совершенно очевидно, была следствием только что проведенной отмены местничества, обозначившей начало большой военной реформы по переводу всех российских вооруженных сил на западноевропейскую «регулярную» основу. Змеёв как раз и являлся лучшим русским военным специалистом, получившем «регулярную» военную подготовку и последующий опыт в организации и руководстве «регулярными» частями русской армии, в том числе и в боевых условиях. Назначение Змеёва, человека незнатного, но знающего в руководство не одним, а несколькими приказами, обычно возглавлявшимися представителями знати, боярами, было красноречивым воплощением решения об отмене местничества.

Он возглавил все центральные военные управления, ведавшие «полками нового строя», т. е. регулярной частью русского войска, и должен был превратить его в регулярную армии. Напомню сказанное маркизом де ла Невилль: назначенный осуществлять военную реформу князь В.В. Голицын провел на указанные должности «свою креатуру Змиева, который в армии был генерал-комиссаром»477, т. е., как выше было уже выяснено, по тогдашним западноевропейским понятиям, «военного министра».

Дворец В.В. Голицына в Москве в Охотном ряду в XVII в. (Реконструкция)

Вид на Дворец В.В. Голицына в Москве в Охотном ряду в 1930-е гг.

Расцвет Кремля. Всехсвятский мост и Кремль в конце XVII века.

Худ. А.М. Васнецов

Взлет военной карьеры генерала Змеёва в 80-е годы в значительной мере был обусловлен тем, что фактическим главой российского правительства и российских вооруженных сил стал князь В.В. Голицын. Он весьма высоко ценил Змеёва, своего старого соратника и близкого друга, и очень нуждался в его советах и помощи в деле организации и руководства войсками. Как отмечалось выше, именно князю Голицыну царь Федор Алексеевич и поручил проведение военной реформы, начавшейся с отмены местничества. Поэтому вполне естественно, что Голицын не мог найти лучшей кандидатуры на руководство военным ведомством для превращения русского войска в «регулярное», чем его любимец, опытный генерал Змеёв.

Авторитет Змеёва по-прежнему оставался весьма высоким и в войсках, в том числе среди рядовых солдат и стрельцов. Они хорошо знали его как боевого офицера и генерала. Поэтому во время начинавшихся стрелецких волнений в Москве весной 1682 г. именно его, Змеёва, направили уговаривать восставших стрельцов478. И вскоре после этого, 8 мая 1682 г., как было сказано в соответствующем царском указе, «в Стрелецкий приказ в товарищи з боярином с Князь Юрьем Алексеевичем Долгоруково окольничему Князю Григорью Афанасьевичу Козловскому, да думному дворенину Венедихту Андреевичу Змеёву, да думному дьяку Даниле Полянскому»479. Генерал Змеёв, таким образом, был введен в руководство Стрелецким приказом в качестве 2-го заместителя к известному русскому военачальнику, князю Ю.А. Долгорукому. Введение в состав руководства Стрелецким приказом Змеёва означало, что стрелецкое войско должно было, как и дворянская конница, подвергнуться реформированию на «регулярной» основе, т. е. переведено на «полковой строй», иными словами, обучаться, как и «полки иноземного строя» (солдатские). Змеёв, таким образом, сохраняя свое место и роль в Разрядном, Рейтарском, Иноземном, Пушкарном приказах, отныне должен был проводить реформу и в Стрелецком