Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии - Сергей Тимофеевич Минаков

не обстановкой междуцарствия, смертью царя Федора и борьбой «партий» Милославских и Нарышкиных за власть при малолетних царях. Коренной причиной, породившей возмущение стрельцов, оказывается, таким образом, злоупотребление своей властью стрелецких и солдатских командиров.

Однако другой свидетель событий, А.А. Матвеев, в отличие от Медведева, считает эти жалобы «притворными и ложными вымыслами, якобы за учиненные им, стрельцам, от тех командиров их полковников тягостные обиды и нападки»501. А.А. Матвеев считает, что после смерти царя Федора Алексеевича стрельцы «из полковников стрелецких Афанасия Барсукова бесчестно сковали и многих между ними ж, из солдатских других полковников Матвея Кравкова, понеже в тот же бунт их стрелецкий бутырские и других полков в Москве бывшие солдаты, единомышленно с ними ж, стрельцами, соединяясь, пристали и, без челобитья их и без главного суда и надлежащего судейского приговора, с них, вышеименованных полковников, многие тысячи денег бесчеловечно, тиранским своим правежом сами себе доправили и домы их вконец разорили»502.

Матвеев несколько проясняет по крайней мере одну из причин такого отношения стрельцов к своим полковникам.

«Из них же, – пишет он, – стрелецких полковников, старого и заслуженного и гораздо знатного мужа Степана Янова, который их, стрельцов, тогда правильно и крепко в своей по артикулам воинской команде содержал, как при бытности в московских, так и при отлучении и при службе в черкасских, малороссийских городах, откуда он, по самовластной их стрелецкой нарочной туды из Москвы посылке, нечаянно взят и за многим караулом их в Москву привезен»503. В Москве стрельцы его самосудно четвертовали «и при том каменном учрежденном от них столбе положили отсеченную его, господина Янова, голову на труп его…»504.

То же самое, но несколько в иной редакции сообщает об обстоятельствах гибели полковника Янова и С. Медведев. «В той же день (14 июня 1682 г.) приведен бысть из малороссийских городов, – пишет Медведев, – с службы ис полку стрелецкого стольник и полковник Степан Янов». Стрельцы обвиняли его в том, «что он, будучи у них начальником, им обиды великия и наказания страшныя чинил, а иных жесточью своею нехристиянскою досмерти помучил…»505 В чем было существо и причина «жесточьи» полковника Янова, расшифровал в цитированном выше фрагменте А. Матвеев.

Получается, что главной причиной ненависти стрельцов к полковнику Янову было то, что он стремился поддерживать в своем полку строгую дисциплину и обучал их в соответствии с воинским уставом, т. е. по образцу «солдатских регулярных полков». Похоже, что их отношение к стрелецкому полковнику А. Барсукову и генералу М.О. Кравкову объяснялось теми же причинами, а не только их мздоимством.

В связи со сказанным выше необходимо привести и другие причины, которые, по мнению Матвеева, послужили причинами стрелецкого бунта 1682 г. Они обозначились в том образе жизни, которого, очевидно, добивались стрельцы и который нарушили своей «регулярной» реформой полковники.

«По кончине государя царя Феодора Алексеевича… – пишет он, – многие из московских стрельцов полки за нечастыми службами, за беспрестанным и гораздо прибыльным торгом внутри самой Москвы, в Китае, в Белом и Земляном городах, жили вольными слободами, за нерегулярным обучением тогда бывшим. И как заобычные ко всегдашнему лакомству и прибылей своих с своими алчными командирами, подполковниками, они, стрельцы, всемерно тогда уклонилися в чрезмерные свои купеческие промыслы, покупя себе везде в рядах знатных многочисленные лавки, от чего всемерно обогатились, и из прибытков тех своих, по неслыханному по всей Европе солдатам такому порядку, отменилися из стрельцов в купцы, и всегда в том упрожнялися по всевременным пьянствам, и от того без начальства навыкли уже всякого своевольства, и непорядка, и всегдашним тем своим предерзостям»506.

Примечательно, что первые жалобы стрелецкие на притеснения, как уже отмечалось выше, датируются февралем 1682 г., т. е. вскоре после начала военной реформы (12 января 1682 г.), предполагавшей унификацию российских вооруженных сил на принципах «регулярности».

«Того же числа (16 мая 1682 г.), – сказано по приказам, – в Разряд думной дьяк Василей Семенов; в Посольской приказ боярин князь Василей Васильевич Голицын, да думной дьяк Емельян Украинцов; в Стрелецкой (приказ) боярин князь Иван Андреевич Хованской, да думной дворянин Венедихт Андреевич Змеёв; в Иноземской и в Рейтарской и в Пушкарской боярин Иван Михайлович Милославской…»507 Указанные новые назначения и перемещения являлись результатом новой политической конъюнктуры, сложившейся после государственного переворота 15–16 мая 1682 г. Собственно говоря, эти назначения и были самим государственным переворотом. Он выразился в следующем.

Глава клана Милославских, И.М. Милославский, вернул себе прежние должности – вновь возглавил три важнейших военных приказа, потеснив в этом смысле Змеёва, а следовательно, Голицына. То, что Голицын утратил заметную часть своей власти, потеряв военные ведомства, несомненно, но он в определенной мере компенсировал свои потери, а в чем-то и усилился.

Князь И.А. Хованский, активно поддержавший «партию» царевны Софьи, получил в свое распоряжение, можно сказать, в сложившихся условиях ключевое ведомство – Стрелецкий приказ. Ключевое, потому что фактически взбунтовавшиеся стрельцы контролировали политическую ситуацию. Хованский получил в свое распоряжение Стрелецкий приказ благодаря в основном воле стрельцов. Однако «партия» царевны Софьи понимала важность этого ведомства и ненадежность оставления его безраздельно в руках Хованского. Поэтому его власть в Стрелецком приказе изначально была, как это видно из цитированного документа, ограничена назначением в качестве «со-начальника» приказа генерала Змеёва, как выше отмечалось, «друга» и «креатуру» князя Голицына. Следует обратить на это внимание: в цитированном выше документе говорится, что возглавили Стрелецкий приказ «князь Иван Андреевич Хованской, да думной дворянин Венедихт Андреевич Змеёв». Если бы Змеёв был назначен заместителем Хованского, то в документе он был бы назван «товарищем» начальника этого приказа.

Поскольку в данном указе не говорится о назначении новых «товарищей» (заместителей) к новому начальнику Иноземского, Рейтарского и Пушкарского приказов, то, надо полагать, В.А. Змеёв, занимая должность в Стрелецком приказе, сохранял свое должностное положение и в этих «военных» приказах. Таким образом, Змеёв, будучи военным специалистом и авторитетным в русской военной элите того времени, фактически возглавил все основные военные ведомства. Это значило, что князь Голицын, по существу, поставил под свой контроль основные правительственные ведомства – иностранные и военные дела. Для усиления его служебного авторитета 25 июня 1682 г. «пожаловали Великие Государи в Окольничие …думного дворянина Венедикта Андреевича Змеёва»508. Пожалование генерала Змеёва званием окольничего было выражением, во-первых, желания вознаградить любимца Голицына за преданность в руководстве Стрелецкого приказа и, совершенно очевидно, за определенные услуги, им оказанные правительству царевны Софьи в противостоянии с Хованским. Во-вторых, это выражение стремления укрепить позиции Змеёва в руководстве Стрелецким приказом в предстоящей борьбе с «хованщиной».

Явление это было чрезвычайное: некогда простого, можно сказать «худородного», дворянина, начавшего свою службу с рядовых рейтар,