Лев Каменев: «Я не согласен» - Анна Сергеевна Кочетова

и Муралова была обстреляна, но в воздух. Объяснил он это очень просто – всем автомобилям надлежало иметь пропуска, а так как их машина оказалась без пропуска, то вот их и остановили милиционеры.

Муралов восклицал с места:

– Каким способом! Вы скажите, каким способом.

– Каким способом, говорите? Вот таким. Кричали – остановитесь. Когда не остановились – стреляли в воздух, а больше ничего там не было, – резюмировал Янсон.

Рассказывая о событиях, происходящих в квартире Смилги, он настаивал, что именно демонстранты и простой народ не выдержали оппозиционных лозунгов и ворвались в квартиру, чтобы покончить с ними. Вот и все. Оппозиция, по мнению Янсона, старается изобразить дело так, будто «народ и партия на их стороне», а при подсчете сил становится ясно, что на их стороне меньше процента.

Янсон предложил изгнать всех из партии – скопом, без всяких формальностей. Снять со всех постов, все привилегии отнять. В конце выступления он добавил:

– В истории рабочего движения было немало случаев, когда друзья рабочих становились их врагами.

Каменев долго терпел, но тут уже не выдержал:

– Правильно, товарищ Янсон! Вот такая именно стадия, вот такие люди, которые тут сидят, находятся на таком пути, что скоро уже будут врагами рабочего класса.

Теперь уже оппозиция взорвалась аплодисментами, и председатель ЦКК Шкирятов предоставил слово Каменеву.

Заряженный негодованием Каменев начал говорить уверенно и дерзко, поддерживая тон, который задал Янсон. Он понимал, что переубедить собравшихся у него никогда не получится. Все это бесполезно. Да и желания у него никакого не было. Он просто хотел высказать все, что в нем накопилось.

– На основе моего двухлетнего наблюдения за ЦКК к вашему беспристрастию и к вашей готовности и способности защитить единство партии нет ни малейшего доверия. Вы стоите перед моментом, когда должны будете отдать отчет в ваших действиях по охранению единства партии. Я считаю, что вы своего долга не выполнили, вы превратились в орудие одной фракции. Это мы доведем до сведения XV съезда. Поэтому, товарищи, те действия и решения, которые вы принимаете за три недели до съезда, для нас не имеют никакого значения.

В зале поднялся шум. Да и все выступление Каменева проходило в шуме, постоянно выкрикивались какие-то комментарии. Каменев все парировал очень язвительно. Он четко дал понять, что члены ЦКК им не судьи, а слово он взял только для того, чтобы ответить на слова Янсона.

Говоря об имеющихся лозунгах и плакатах, Каменев сказал, что «самое растленное воображение не может доказать, что хотя бы один из этих лозунгов хранил в себе хотя бы зерно чего-либо антипартийного».

При этом Борис Ройзенман пытался противоречить Каменеву, утверждая, что лозунг «повернем огонь направо против кулака, нэпмана и бюрократа» – это призыв к погрому.

Каменев только посмеялся над этим и не смог не сострить:

– Ну, товарищи, извольте радоваться! Товарищи, исключите, пожалуйста, нас из партии, потому что если Ройзенман думает так, то нам в одной партии делать нечего, абсолютно нечего. Но только знайте, товарищ Ройзенман, что когда вы исключите нас из партии, то Ленин будет с нами.

По поводу плакатов Троцкого и Зиновьева Каменев вообще считал, что ЦКК не имеет права что-то предъявлять:

– 6-го числа надо было опубликовать декрет, что вывешивание портретов Зиновьева и Троцкого является контрреволюционным актом, то тогда вы были бы вправе от нас требовать какие бы то ни было ответы. А я этого декрета не читал.

Каменев обвинил ЦКК и лично Янсона в бездействии: никто после случившихся инцидентов не задержал и не допрашивал ни «хулиганов», которые срывали портреты, ни «милиционеров», которые стреляли по машине.

– Это все только потому произошло, – говорил Каменев, – что они были уверены в своей безнаказанности.

Последние слова Каменева прервали звонок об окончании времени его выступления и постоянные выкрики. На просьбу о продлении времени Янсон ответил категорическим отказом:

– Если бы товарищ Каменев давал объяснения по существу – другой вопрос, а он выступает с обвинениями, ругатней и клеветой против партии. Нам это слушать незачем.

Уже уходя с трибуны, Каменев еще раз выкрикнул:

– Вы не беспристрастны! Вы орудие раскола!

Проводили его шумом и выкриком: «Скатертью дорога!»[328]

Далее выступали и другие члены оппозиции Радек, Троцкий, Смилга, Муралов. Все выступление Троцкого можно характеризовать одной его фразой: «Если вы думаете, что вы будете говорить беспартийным, что мы хотим ограбить мужика или что мы агенты Чемберлена, а мы будем молчать, так вы жестоко ошибаетесь».

На заседании выступила и Крупская. Она продолжала вести линию, взятую в 1926 году, – оппозиция слишком далеко зашла и уже не видит вреда в своих лозунгах.

Троцкий поинтересовался у нее, нужно ли опубликовать завещание Ленина.

Крупская прямо не стала отвечать, лишь сказала:

– Ведь зачем писал Владимир Ильич «Завещание»? Единственной его мыслью и целью было предотвратить раскол, и если вникнуть в дух «Ззавещания», то дух его таков, чтобы во что бы то ни стало сохранить единство партии[329].

В тот же день, 10 ноября 1927 года, Политбюро на основании решения ЦКК постановило «предложить лидерам оппозиции категорически и немедленно отказаться от переноса партийных разногласий за пределы партии и от организации или участия в нелегальных собраниях». В случае отклонения от этого – Троцкого и Зиновьева «обещали» исключить из партии. Судьбу же Каменева и остальных должен был решить XV съезд партии [330].

В это время оппозиция продолжала действовать. Она отправила в «Правду» свои тезисы «О пятилетнем плане народного хозяйства» с требованием их опубликовать завтра же: «Какую бы то ни было задержку в напечатании тезисов мы будем рассматривать как издевательство над решениями пленума и интересами подготовки съезда»[331].

В связи с этим постановлением на следующий день, 11 ноября, ЦКК собралась вновь[332]. Цель была одна – выполнят ли Троцкий и Зиновьев решение Политбюро? Устраивая шум и подгоняя Троцкого и Зиновьева на трибуну, не давая должным образом ознакомиться с постановлением, Янсон хотел решить все «здесь и сейчас». Но Зиновьев наотрез отказался:

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об исключении оппозиционеров из партии и недопущении открытой дискуссии

10 ноября 1927

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 108. Л. 89]

Сообщение ЦК ВКП(б) о разгроме оппозиции, опубликованное в «Правде»

10 ноября 1927

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 108. Л. 82–83, 84]

– Вы получите сегодня же письменный ответ.