Ковальский в тылу врага - Неуловимый Джо

душ. А когда вот этот парень дослужился до самых верхов он просто переименовал нашу спецслужбу из ФСБ, в самый настоящий Комиссариат Государственной безопасности. Вот так вот.

Кошкин с облегчением вздохнул, с улыбкой оглядел портреты и добавил:

— Вот такая вот историческая загогулина. Пока одни творцы мочились со страху, опасаясь за свободу слова и самовыражения, их более талантливые коллеги, проникли в ФСБ изнутри и стали нами.

— Невероятно. — сказал я и стал рассматривать портреты.

Я вдруг понял, эти портреты, хотя и были выполнены в стиле классицизма, но всё же изображали современников. Я залип на великолепную работу маслом, да так что не заметил как прикончил горячую чашку кофе.

— Не расстраивайся. Может и из тебя чего получится. Я видел твои рисунки.

— Когда это ты успел?

— Один из твоих врачей был членом Коалиции Глаз Бесстрастия.

— Это не вопрос, это утверждение. — сразу сказал я и продолжил с открытыми глазами — Вы меня с детства пасёте. Интересно, был ли тот бомжеватый астрофизик случайностью.

— Со временем мы это узнаем. А пока что, — Кошкин протёр глаза — нужно заняться делом.

— Скажи мне, Ковальский, ты веришь в магию?

— Это считается как один вопрос?

— Да.

— Нет. Магия либо не существует, либо объясняется законами природы.

— Хреново. Потому что первостепенная и глобальная наша задача будет неразрывно с ней связана.

— Наша задача? Я что, один из вас теперь?

— Нет уж. Ты славно поиграл со своими биотехнологиями у себя на родном болотце, но чтобы плавать в нашем океане, тебе нужно хорошо подрасти. Как минимум до уровня Вишневского.

— А если я откажусь?

— Не забывай, как ты попал в Россию. Это был твой выбор. Даже сами поляки тебя сюда не звали. Так что теперь ты либо с нами, либо проведёшь все свои оставшиеся эльфийские тысячи лет переставляя камни на пару с молдаванами. — прямо сказал Кошкин и в его зрачке моргнул желтоватый огонёк.

— А как ты так глазом делаешь?

— Это глазной фотоаппарат. Я запечатлел твою растерянную физиономию.

Я глубоко задумался. Я сам оказался в ловушке, по своей глупости, неосведомлённости и из-за своего горячего нрава. Я напал на русских, как Моська на стадо слонов. Я угрожал стране почти доминирующей в мире, и даже это было не самым страшным. Самым ужасающим в моём осознании было то, что как я не пытался, я никак не мог разглядеть в своём поступке ни какой выгоды ни для себя, ни для детей, ни для эльфов. Я безумно долго и мучительно пытался ответить на древний, экзистенциальный русский вопрос: "Вот нахрена? А главное, зачем?".

И даже это было не самым страшным в моём положении. Теперь я оказался на том самом распутье, совершенно не мог придумать для себя никакой выгоды. Отныне, я просто дешевый расходник, я просто патрон в пистолете КГБ-шника. И деваться мне теперь некуда. В отличие от того раза, когда меня отделили от моего взвода, я не мог никуда деться. Единственным способом избавиться от КГБ для меня стал призрачный шанс их просто пережить.

— Ну, с кнутом определились. А пряники будут? — в отчаянье пробубнил я. — Что если я буду реально вам полезен, вы сможете гарантировать нападение на мою семью?

Кошкин медленно но утвердительно закивал головой. Он пристально смотрел мне в глаза, и когда заметил на моём лице надежду, то ещё раз сверкнул огоньком и со всей серьёзностью сказал:

— Да. Теоретически это возможно.

— Дашь слово, что добьешься этого? — спросил я и протянул руку Ивану.

— Даю. — сказал Иван и подтвердил слово рукопожатием.

В том рукопожатии я ощутил куда больше доверия, чем за всю свою предыдущую жизнь. Никто и никогда не смог бы убедить меня в том, что гарантированно сдержит слово. В каждой сделке, всегда и везде, с любым человеком я не мог быть уверенным до конца. Каждая сделка, каждый договор который я припоминал из своей жизни так или иначе оставлял всем сторонам пространство для маневра. Но здесь, здесь была по сути та же ситуация, правда смотрел я на неё иначе. Здесь была почти гарантия того, что меня обманут. В любой момент мои обязательства могут стать для меня фатальными, а их выполнение не гордым долгом, а унизительным поражением. Однако, в случае если они всё же будут выполнены, это будет без преувеличения решающий успех.

— Так вам нужен Вишневский?

— Теперь уже нам.

— Это связано с его экспериментами над биотроникой?

— Нет. Лишь косвенно. С его танками — инженеры разберутся. У нас с тобой есть дела поважнее. Нам нужно поймать настоящего колдуна. И на кол его посадить. На осиновый. — Ответил Кошкин и полез в ящик стола.

Кошкин достал из стола рекламную газету из метро. Газета была желтая во всех смыслах. Ей было около недели, но помята она была знатно, и пахла отвратительно. Я развернул эту бумажную газету и первое куда упал взгляд это была статья-страшилка, с громким и кукожащим заголовком: "Эпидемия долбославия прогрессирует!". Я указал на эту статью, и Кошкин утвердительно кивнул. Я пробежал статью по диагонали, отметил манипуляции со статистикой и ненадолго задумался. А когда Кошкин приступил к своим более повседневным обязанностям, я немного посидел в его кабинете и спросил:

— Ваши считают что тут есть связь?

— Нет.

— А зачем тогда мы будем бегать за этими кринжевыми сектантами? Вишневский одно время баловался шизотерикой, но у него был Нью-Эйдж, а не вот это вот всё.

— Вишневский очень предсказуем. Он никогда не будет идти в лоб. Он будет действовать так, чтобы никому даже в голову не пришло, что так можно. Ты сказал что у тебя нет магической подслушки, а все остальные мы у тебя не обнаружили. Так что либо он тебя использует в тёмную, либо использует тебя для отвлечения внимания. Такие вот у тебя друзья.

— Не спешите с выводами, Иван. Он отправил на войну меня. — сказал я с горестным и тревожным осознанием — А мог бы отправить моего сына эльфа — Авеля.

Глава 32. Отец Бестолочь

В работе на КГБ определённо могут быть некие преимущества. Я получил доступ к своим крипто-кошелькам, и снял второй по престижности номер в гостинице Руссо-Балт, специально с видом на прилизанный, почти игрушечный Кальмиус. Я надел отельный халат, спрятал уши под капюшон, и вышел на ночной балкон, наслаждаться какао на молоке, лимонными пряниками и печеньем с малиной.

Высокие многоэтажные дома, как будто появились из машины времени: они выглядели такими опрятными и ухоженными, будто стремились спрятаться в