Голоса из окон: Петербург. Истории о выдающихся людях и домах, в которых они жили - Екатерина Вячеславовна Кубрякова

А к 1930-м в единственную некоммунальную квартиру в этом доме въехал 50-летний Владимир Гардин, кумир ранней эры кинематографа, успевший сыграть десятки ролей и в немом, и в звуковом кино и, как режиссер, снять за 15 лет 70 фильмов. Женой мэтра была 26-летняя актриса Татьяна Булах. Новоиспеченные супруги привезли сюда и свою коллекцию – Айвазовского, Репина, Боровиковского. Главным сокровищем была книга XVI века персидского поэта Низами, которую гостям показывали только по секрету и из своих рук.

«…Дядя Володя не без гордости демонстрирует свои раритеты… гостям и вдруг окаменевает перед местом, где хотел показать… полотно Левитана. „Что это, Танечка?!“– резко вопит он без стеснений. – „Шагал, я обменяла его вчера на Левитана“. – „Это подделка!“ Так оно и было: Татьяна Дмитриевна сама создала этого „Шагала“ и разыгрывала сначала хозяина, а потом – гостей»[163].

Гардины прожили здесь до конца жизни – Владимир больше 30 лет, а Татьяна больше 40.

«…Вечерами Гардины раскладывали ломберный стол, и начиналась игра в вист, винт или преферанс. <…> Иногда [Владимир] делал заранее заготовленный розыгрыш своих гостей. Он неприметно стучал пальцем по голове, и тогда громадный сибирский кот Кузя выскакивал из необъятной фарфоровой китайской вазы на круглой печке в углу комнаты, прыжками по шкафам и столам пересекал пространство и начинал лизать, урча, лысину народного артиста СССР, смущая этим гостей и возмущая Таню этой детской забавой»[164].

Во время блокады Гардины, давшие от «Ленфильма» около 500 представлений в городе и на фронте, жили в основном в усадьбе в Лисьем Носу, нечасто приезжая в изуродованную (соседние дома сгорели) квартиру на Потемкинской. Почти на 3 года, приютив потерявших жилье родных, квартира, состоявшая сплошь из проходных комнат, стала коммуналкой. Однажды приехав сюда, Татьяна узнала о судьбе бывшей соседки Таси (младшей дочери Боткина), которая без тепла и света жила в каморке бомбоубежища Эрмитажа с Нотгафтом и его второй женой и повесилась, когда те умерли от голода.

В 1960-х, когда Гардин заболел, Татьяна, не выносившая ухода за стариком, начала продавать коллекцию, чтобы нанять медсестер, домработниц, шофера. За Репина получила «Москвич», а остальное за бесценок купил Эрмитаж и Русский музей – Низами, которым так гордился Гардин, был продан по цене стопки бульварных романов. Врубелей, Серовых и Нестеровых у Татьяны было достаточно, чтобы не прельститься выгодными предложениями частных лиц, и продавать коллекцию только музеям.

И хотя потомки Гардиных сменили в этом доме прежних жильцов, храм искусства в бывшем особняке Боткина исчез в 1973 году, когда Татьяна Булах, перенеся инфаркт, дошла до двери, окружаемая верными собаками, открыла щеколду и вызвала скорую, чтобы больше никогда не вернуться сюда.

Список источников

1. А. Г. Булах, Т. Д. Булах-Гардина, К. Г. Булах, В. К. Шуйский. Мир искусства в доме на Потемкинской // Центрполиграф, 2011.

2. А. Н. Бенуа. Мои воспоминания. В 5 т. – Кн. 4, 5. – М.: Изд-во Наука, 1980.

3. Аксакова Т. А. Семейная хроника: в 2-х книгах / Т. А. Аксакова-Сиверс. – Париж: Atheneum, 1988.

4. Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX – начала XX века. Под общ. ред. Б. М. Кирикова. – СПб. Пилигрим, 1996.

5. ВЛд на 1928.

6. ВПб на 1905–1910.

7. ВПг на 1917.

8. Гардин Владимир Ростиславович // Большая советская энциклопедии (3-е издание) // Советская энциклопедия, 1969–1978.

9. Гардин, В. Р. Булах Т. Д. Жизнь и труд артиста. М.: Искусство, 1960.

10. Гардин, В. Р. Воспоминания. Т. 1–2. Москва: Госкиноиздат, 1949–1952.

11. Е. И Жерихина. Литейная часть от Невы до Кирочной: 1711–1918 // Лики России, 2004.

12. Каталог «Коллекция Михаила и Сергея Боткиных». Русский музей. СПб, 2011.

13. Короткий В. М. Операторы и режиссеры русского игрового кино. 1897–1921. – М.: НИИ киноискусства, 2009.

14. Нахапетов Б. Последние лейб-медики Российской империи // Мед. вестник. – 2009. – № 32 (501)

15. Романюк С. К.: Сердце Москвы. От Кремля от Белого города // Центрполиграф, 2013.

Дома немецкой лютеранской церкви Св. Петра (1832, Цолликофер)

Невский пр., 22 и 24

«Дома для нас праздничным днем была середа. <…> Батюшка в этот день обыкновенно обедал не дома, а у некоей мадам Михельц, богатой, умной, образованной вдовы немецкого купца, жившей в довольстве и добре на Невском проспекте, в доме Петровской церкви. Она собирала у себя по средам хорошую компанию, преимущественно мужчин, потчевала их хорошим обедом и находила удовольствие в их беседе. Все старались ей угождать…особенно по той причине, что она, не имея ни детей, ни других родственников, давала знать, что раздаст после смерти свое имение своим знакомым и приятелям. <…>

Нрав моего отца был так неровен, что мы считали тот день счастливым, когда обедали без него»[165].

В одном из этих двух домов, где в XVIII веке жили в основном немцы, так как принадлежали они лютеранской церкви, стоящей рядом и ныне, проходили эти странные званые обеды, которые посещал отец будущего писателя Николая Греча.

40-летний Иван Греч работал секретарем в Сенате и имел чин надворного советника. Этот статус давал потомственное дворянство, но не финансовое благосостояние. К тому же в отце, воспитанном на «бестолковых предрассудках немецкой старины, приправленных приметами русских кухарок», сочетались «умная голова с буйным сердцем». В 1800 году, когда ему было 46, а сыну его Николаю – 13, его уволили из Сената без объяснений, и тут, как чудо, всплыло обещанное наследство мадам Михельц.

Невский проспект, 22 и 24

Она выполнила обещание и разделила поровну состояние между всеми «середовыми гостями». Выдача наследства заняла несколько лет (удостоверялись в отсутствии родни), и никто уже не надеялся получить плату за свою «дружбу». Однако за год до смерти Ивана, когда семья терпела нужду, долгожданный подарок поправил положение.

Два дома по бокам от церкви были изначально, еще в деревянном исполнении, симметричны. При эксцентричной вдове Михельц, жившей здесь до 1790-х, дома-близнецы были уже каменными. А в 1830-х приобрели знакомый нам вид, правда были 3-этажными. 1-й этаж занимали магазины (аптека в доме № 22 существует до сих пор). Различались дома нумерацией квартир: в 24-м – четные, в 22-м – нечетные.

В книжную лавку приходил сюда и Пушкин с другом, уже 45-летним Николаем Гречем. Возможно, бывая здесь, он вспоминал отца, заходившего в те же двери к старой немке, деньги которой когда-то помогли ему закончить учебу.

Список источников

1. Б. М. Кириков, Л. А. Кирикова,