Книга чая. С комментариями и иллюстрациями - Какудзо Окакура

Ёкояма Тайкан – прозвище одного из крупнейших японских художников периода до Второй мировой войны Сакаи Хидэмаро (1868–1958); известен новой техникой письма с нечеткими, размытыми границами изображения. На упомянутой картине изображен Цюй Юань, он же Куцугэн.

Эпических героев эпохи Камакура сегодня изображают с более глубоким пониманием человеческой природы. Мифология интерпретируется в ее солнечной значимости, а древние народные песни – как китайские, так и японские – открывают нам доселе неизведанную область.

Скульптура и другие виды искусства следуют по этому же пути. Чудесная глазурь Кодзана не только возрождает утраченные секреты древней китайской керамики, но и создает новые образы, подобные тем, что навевают краски Корина.

Миягава Коздзан (1842–1916) прославился как мастер глазури, достигший эффекта путем нюансирования оттенков.

Роспись по лаку освобождается от изящной утонченности позднего периода эпохи Токугава и теперь использует более широкий спектр красок и материалов, а родственные ей искусства вышивки и гобелена, перегородчатой эмали и работ по металлу дышат новой жизнью во всех отношениях. Таким образом, искусство, несмотря на изменившиеся условия покровительства и ужасную грохочущую работу машинной промышленности, стремится достичь высшей формы существования, которая сможет выразить современную направленность наших национальных стремлений. Но для исчерпывающего подведения итогов время еще не пришло. Каждый день открывает новые возможности и надежды, которые стремятся занять свое место в процессах возрожденной национализации. Китай и Индия, не говоря уже о художественной деятельности Запада, который также борется за новые формы выражения в современных условиях, представляют свои грандиозные перспективы идеалов; их еще только предстоит изучить исследователям будущего.

Примечания

Санъё. Автор «Ниппон Гайси» и «Ниппон Сэйки», который также известен своими стихами на исторические и патриотические темы. Он жил в начале XIX века и провел много лет в странствиях по стране в поисках материалов для своих исторических сочинений, которые было сложно получить из-за стремления правителей Токугава подавить национальное сознание.

Идея Адвайты. Слово «Адвайта» означает состояние недуальности, и это название, применяемое к великому индийскому учению о том, что все, что существует, хотя и кажется многообразным, на самом деле едино. Следовательно, вся истина может быть обнаружена в любом единственном различии, каждая деталь указывает на Вселенную. Таким образом, все становится одинаково ценным.

Перспектива

Азии не следует стыдиться резкого контраста с Европой, использующей паровую тягу и электричество. Еще не совсем умер старый мир торговли, мир ремесленников и разносчиков, деревенских рынков и ярмарок в день святых, когда маленькие лодочки, груженные товарами нашей страны, плывут то вверх, то вниз по большим рекам, мир, в котором при каждом замке имеется двор, где путешествующий торговец может показывать свои ткани и украшения, чтобы их купили прекрасные женщины, скрывающиеся за ширмой. И как бы ни менялась его форма, только в случае полного краха Азия может позволить умереть своему духу, поскольку именно он лежит в основе всего ремесленного и декоративного искусства, являющегося древним наследием; утратив этот дух, Азия должна будет потерять вместе с ним не только красоту вещей, но и радость труженика, индивидуальность видения и всю многовековую человечность его труда. Ибо одеться в одежду из самим же сотканных тканей означает поселиться в собственном доме и создать для своего духа собственную обитель.

Подлинное богатство Азии

Верно, что Азия не знает ничего из неистовых радостей пожирающих время поездок, но у нее все же до сих пор существует гораздо более глубокая культура, связанная с паломничеством и странствиями монахов. Истинным путешественником является индийский аскет, просящий пропитания у деревенских домохозяек или сидящий вечером под деревом, разговаривая и покуривая с местным крестьянином. Для него сельская местность состоит не только из ее природных особенностей. Это связь привычек и ассоциаций, человеческих отношений и традиций, пронизанная добротой и дружбой того, кто разделил, хотя бы на мгновение, радости и печали личной драмы странника. Японский крестьянин-путешественник, опять же, не покидает примечательных мест своих странствий, не сочинив хокку, или короткого стихотворения; этой художественной формой владеет даже самый простой человек.

Посредством такого опыта развивается восточное представление об индивидуальности как зрелого и живого знания, гармоничного мышления и стойкого, но мягкого мужества. С помощью таких способов взаимообмена поддерживается восточное представление о человеческом общении: оно является не напечатанным каталогом, а истинным средством культуры.

Самоотречение

Цепочку противопоставлений можно вести до бесконечности. Но слава Азии состоит в чем-то более позитивном. Она заключается в том трепете мира, который бьется в каждом сердце; в той гармонии, которая объединяет императора и крестьянина; в том возвышенном ощущении единства, которое управляет состраданием и вежливостью, плоды которого мы видели, когда Такакура, император Японии, снимал свои спальные одеяния в зимнюю ночь, потому что из-за мороза гасли очаги в домах бедняков, или когда Тай-цзун из династии Тан отказывался от еды, потому что его народ голодал. Она лежит в основе мечты о самоотречении, примером которого служит Бодхисатва, воздерживающийся от нирваны, пока последняя пылинка во Вселенной не обретет блаженства. Она угадывается в том поклонении Свободе, которая окружает бедность ореолом величия, требуя суровой простоты в одеяниях индийских принцев и устанавливая в Китае традицию, согласно которой император, занимающий трон, является единственным среди великих светских правителей мира, кто никогда не носит меч.

«Он – это ты сам»

Все это тайная энергия мысли, науки, поэзии и искусства Азии. Если Индию оторвать от ее традиций и лишить той религиозной жизни, которая составляет сущность ее национальности, она станет поклонницей подлого, ложного и нового; Китай, обратившись к проблемам материальной, а не моральной цивилизации, корчился бы в смертной агонии того древнего достоинства и этики, которые давно сделали слово торговца равным юридическим обязательствам Запада, а имя его крестьян – синонимом процветания; и Япония, земля отцов народа Ама, пережила бы полное уничтожение, если бы запятнала чистоту духовного зеркала, унизила бы свою душу, начав делать мечи из свинца вместо стали. Значит, сегодня задачей Азии становится защита и восстановление азиатских моделей жизни и поведения. Но чтобы добиться этого, она должна сначала сама осознать и развить