История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

ли так делается? доброе ли то знамя приязни? и если хочешь с нами доброго житья, то войны в наши земли не пускай, а пленных людей выпусти!»111 Опасности со стороны Ахматовых детей теперь для крымцев не существовало; Заболотский извещал в Москву: «Сказывают, Орда под Астраханью; а сказывают, что на нее идут Ногаи; а Орда, государь, сказывают голодна». К этим красноречивым словам Менгли-Гирей прибавил в своей грамоте: «Наши люди встретили Ахматовых детей людей, что пришли наших улусов грабить, и я велел их побить».

После получения этих известий из Крыма почти полгода не приходило никаких вестей, так что в середине июня Иван Васильевич отправил своих татар с грамотами к Менгли-Гирею и Заболотскому, чтобы узнать, что делается в Крыму. Но когда были посланы эти татары, то пришли из Крыма грамоты от Менгли-Гирея, из которых Иван Васильевич немного узнал. Менгли-Гирей писал, что он посылал людей на Литовскую землю и сам почал садиться на коня, но за зимой нельзя было того делать, и обещал, что в следующее лето, как жнитво будет, пошлет рать под начальством сына. На эту грамоту последовал соответствующий ответ; в то же время Иван Васильевич приказывал Заболотскому, чтобы он объяснил ему, почему Менгли-Гирей сам не ходил воевать Литву, и что такое значит, что он пишет, будто его люди беспрестанно и много землю воюют, а в Москве знают, что воюют небольшие отряды (малые люди). В октябре были наконец получены достоверные вести из Крыма, из которых оказалось, что Менгли-Гирей все еще ожидал, или из Литвы, или из Москвы, себе денег.

В Литве об отношениях к Крыму рассуждали так же, как и в Москве; как из Москвы Нур-Даулета с братией обыкновенно выпускали против золотоордынцев, так и из Литвы выпустили одного из братьев Менгли-Гирея с воеводой Черкаским, и они напали на Новый городок (Очаков) и взяли его. Менгли-Гирей, рассердившись на это, сам сел на коня и пошел на Литовскую землю. Заболотский так описывает это нашествие крымцев: «Царь перевезся за Днепр и пошел от Днепра на Воздвиженьев день (14 сентября) в Литовскую землю, к Киеву, а уланы и князья его говорят, чтобы он к Киеву не приступал, а пошел бы в землю вглубь. Князь же великий Александр послал к царю человека своего, и я царю не раз говорил, чтобы он тех людей не отпускал к литовскому, и царь с моих речей того человека поймал, а людей его перепродал». Казалось, дело шло в пользу московскому государю, но уже в это время царь писал Ивану Васильевичу, что он, «слуг наряжая на рать и много им давая, много одолжал»; а когда после этих грамот в Москву, в октябре же, приехал отпущенный Менгли-Гиреем Заболотский, то царь писал: «что город, который у него литовцы разорили, стоит ему 150 000 долгу, и я тебе то не солгу, потому что в том роту дал. А Литовский посол у меня, и я его держу, пока весть от тебя придет; я лиха ему не чиню: послу лиха чинить непригоже…» Заболотский объявил в Москве, что Менгли-Гирей воротился, не сделавши никакого вреда Литве.

На смену после Заболотского был послан в Крым в ноябре того же 1493 года послом Константин Малечник. Он должен был узнать, какого ради дела воротился царь и не пошел на Литву. Потом наказано было говорить царю, чтобы литовского посла не отпускал, так же и людей, которых пришлет Александр в Перекоп, и к нему бы не посылал, а недружбу врагу делал. Это обыкновенная форма наказа, а далее наказ показывает, как уже смотрели в Москве на крымцев: «А взмолвит царь: “Как мне литовских послов не отпустить: к великому князю послы литовские ездят же, и он их отпускает?”, то отвечать на это: “Были, господине, послы у нашего государя от литовского, а приезжали о тех городах и волостях, что государь у него поймал, ино нельзя было тех послов не отпустить, занеже они приезжали за опасом, а своих послов государь к литовскому не посылал и ныне не пошлет”. А вопросит царь: “Отдаст ли великий князь города, которые у литовского поймал?” отвечать: “Тех городов, волостей и сел не отдаст, да и иные ныне еще поймал”; и взмолвит царь: “Я сам ходил на Литовскую землю, а великий князь зачем не ходил?”, отвечат: “Государь не успел сесть на конь за нарядом за тяжелым, занеже государь хочет идти на недруга нарядяся, чтобы недружбу крепче учинить; а рать свою на Литовскую землю посылал”». Самая любопытная часть Наказа была следующая: «Взмолвит царь о харчю, что давал своим людям, как ходил на Литовскую землю, то говорить: «Государь мой недружбу от себя общим недругам доводит, а о чем прикажешь к нему, и он тебе пошлет». В заключение было наказано говорить царю, чтобы он не унимал царевичей, если они хотят воевать Литовскую землю.

Отправивши посла в Крым с таким Наказом, Иван Васильевич прекратил сношения с царем на целых полтора года, потому что видел, что эти сношения были такие, от которых пользы никакой не было, кроме убытка. В это время переговоры между Москвой и Литвой о мире и брачном союзе шли уже к концу. Только летом 1494 года Менгли-Гирей прислал в Москву грамоты. Их содержание было то, что прошлою осенью «посылал своих людей на Литву, и как ныне они воротились, то пришел недруг и улусы повоевал, детей и дочерей в полон поймал, да много коней взял; да посылал ныне своих людей к Белгороду, Литовскую землю воевать и, сколько мог, конями их снабдил, а там их много померло…» Далее Менгли-Гирей извещает, как его люди воевали Литовскую землю и как Литовский начал с ним переговоры о мире, сначала через посредничество султана, и предлагал дань, но он, царь, с ним не помирился112. В заключение, царь извещал, что Орда режется между собой, и потом выставлял целый ряд запросов113.

Подобные грамоты из Крыма, с такими известиями и требованиями, были только повторением старого, и потому могли только подтвердить убеждение, что следует на время прекратить сношения, и на грамоты не было ответа.

Часть II

Глава I

Литва

Средство, которым литовцы надеялись остановить наступательное движение на них Москвы. – Полуофициальная переписка Яна Забережского с Яковом Захарьевичем. – Сношения Ивана Васильевича с Александром Казимировичем. – Титул государя всея Руси. – Сватовство. – Заключение вечного мира и его значениe. – Сношения между Москвой и Литвой по поводу договора