История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

пребывания в Москве. По обычаю, после первого слушания, послы обедали у великого князя, и потом их угощали на подворье. На этом пиру пьяные послы говорили о сватовстве и докончанье, сказали, что у них есть об том речь к князю Ивану Юрьевичу. На третий день после этого (в Михаилов день, 8 ноября) послы были на пиру у князя Патрикеева, ели и пили, и начали говорить опять о сватовстве и докончанье. Наутро великий князь приказал князю Ивану Юрьевичу послать за послами и спросить их об той речи. У Ивана Юрьевича должны были присутствовать при разговорах еще казначей Дмитрий Владимирович и дьяк Федор Курицын.

Когда послы явились, то князь Патрикеев начал говорить: «Пане Станислав и ты, Иван-владыка, вы вчера нам говорили речи, да мы тогда уж испили, то и отложили речи до нынешнего дня, так вы теперь нам их скажите». Станислав Глебович: «Господине князь Иван, что я тебе говорил вчера, так говорил это от себя, чтобы ты похотел добра: встали бы между государей любовь и докончанье; а наши дяди Рады государя нашего вельми того хотят, чтобы между государями и сватовство состоялось, любовь и докончанье, да и пан Ян до тебя писал об том лист». Князь Иван Юрьевич велел перед послами читать Янову грамоту; они на это сказали: «Та, господине, грамота нам ведома, да и Рады государя нашего всей». Князь Патрикеев: «В Яновой грамоте написано впереди о сватовстве, а потом о докончанье, да и вы говорили так же. Так мы с вами о том говорим: по вашему которому делу прилично быть вперед: любви и докончанью или сватовству?» Послы: «Когда, господине, будут наши великие люди на то, тогда они с вами, великими людьми, о том поговорят, а с Божьей воли, которое дело захотите наперед повести, то и будет». Князь Патрикеев: «Ваши дяди Рады государя вашего хотят, чтобы между государями любовь и докончанье было, да и сватовство сталося; а наша братья и мы то же хотим, и, как даст Бог, увидимся с вами, то об этом поговорим». После этого дан был соответствующий ответ на посольство о так называемых литовцами пограничных ссорах – им отвечали об них, как о ссорах. Патрикеев заметил послам, что когда приедут послы о мире, то лишних речей не было бы при этом; а то прежде при короле приезжал Богдан о мире, да много было лишних речей, и за тем дело не сталось. 12 ноября послы уехали из Москвы117. 15 ноября князь Патрикеев отпустил в Литву человека Яна Забережского вместе со своим; ответ на грамоту Забережского содержал то же, что и ответ послам, но была следующая прибавка: «Да писал ты в своем листе так: что издавна служило к обоим панствам, то и ныне бы было по тому же. Ино государь наш, князь великий, Великого княжества Литовского не держит ничего, а держит, с Божьей волей, земли свои, что дал ему Бог». Таким образом, эти слова содержали намек на то, что хотели уже прежде сказать Казимиру. 29 декабря Забережский прислал на это письмо ответ: «Я, господине княже, об том деле здесь с князем Бискупом и с паны Радою гораздо думали, и они приязни между государями хотят, и об том говорили государю нашему, великому князю, чтобы была у него с вашим государем вечная приязнь, как за предков их милости. Государь наш хочет слать своих великих послов, когда вернется мой слуга от тебя». Далее, в соответствие намекам князя Патрикеева и общего гордого тона московских речей и требований, на которые бояре требовали непременного согласия, Забережский писал: «Господине княже Иван, вы своего государя чести стережете, и мы по тому ж чести своего государя смотрим, и когда те великие послы будут у вашего государя, да без доброго конца вернутся, то сам посмотри, к чему доброму то дело пойдет». Забережский говорил, что послы приедут тогда, когда вернется его человек, и высказывал желание, чтобы не было особенно много препятствий в переговорах со стороны москвичей.

Это желание литовцев москвичи исполнили тем, что поспешили высказать все свои притязания 5 января 1493 года, поехало в Литву посольство, впервые к Александру, от Ивана Васильевича; послом был Дмитрий Давыдович Загряжский. Вслед за ним 17 января поехал так же и человек Яна Забережского; и посланный к последнему от князя Патрикеева с грамотой. Князь Патрикеев, давая общий ответ, чтобы были присланы послы для переговоров, в ответ, на последние слова Забережского, писал: «Ино, пане, сам поразумей: коли промежду государей великие люди ездят, тогда, Божьею волею, промежду их доброе дело делается». Самое же посольство Загряжского по содержанию было, хотя очень обыкновенное (именно: по поводу многих отъездов князей с отчинами, сложения присяги ими пред литовским государем, и об обидах князьям и московским подданным со стороны литовских подданных), но необходимое по многим, совершившимся в это время делам. Но в этом посольстве была следующая новость: везде, где нужно в посольстве употреблять титул государей, Александр назывался великим князем литовским, а Иван Васильевич «Божьей милостью государь всея Руси и великий князь»; в верющей грамоте к этому прибавлен был еще более длинный титул: «Владимирской, Московской и т. д.». На случай вопроса со стороны литовцев: «Чего деля великий князь приказал – «государь всея Руси», – а наперед того отец его, да и он, к отцу государя нашего так не приказывал, да и предки его так к предкам нашего государя не приказывали, то Дмитрию молвить на это: «Так государь мой со мною приказал: а кто хочет то ведать, и он поезжай в Москву, там ему про то скажут».

Загряжской правил свое посольство Александру в Вильне, 6 февраля. Наши официальные бумаги, содержащие дипломатические сношения с Литвой за это время, говорят об ответе на посольство Загряжского то, что в Литве сказали, что пришлют о всех делах послов. Из литовских же официальных бумаг узнаем то, что 20 февраля было отправлено посольство в Москву, имевшее содержанием ответ об князьях-отъезчиках; в посольских речах, где нужно было употреблять титул, Иван Васильевич назывался просто «великий князь». Этот посол должен был править посольство и князю Ивану Юрьевичу. Но это посольство было возвращено назад с дороги; к посольским речам было прибавлено два пункта о взятии москвичами нескольких городов, и они кончались словами, чтобы московский государь вперед таких дел не велел чинить, если с литовским нежитья не хочет. Кроме прибавки пунктов к посольству самое исправление посольства было возложено на других лиц118, но и эти послы не