Былины - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

class="v">А насилу Садко тута двери отворил;

Котора была рыба мелкая,

Те-та ведь стали деньги дробныя,

И скора Садко опять запирает;

А в другом погребу заглянул он:

Где была рыба красная,

Очутилась у Садка червонцы лежат;

В третьем погребу заглянул Садко:

Где была рыба белая,

А и тут у Садка всё монеты лежат.

Втапоры Садко-купец богатой гость,

Сходил Садко на Ильмень-озеро,

А бьёт челом – поклоняется:

«Батюшко мой, Ильмень-озеро!

Поучи мене жить во Нове-граде!»

А и тут ему говорил Ильмень-озеро:

«А и гой еси, удалой доброй молодец!

Поводись ты со людьми со таможенными,

А и только про их ты обед доспей,

Позови молодцов, посадских людей,

А станут те знать и ведати».

Тут молодец догадается,

Сделал обед про томожных людей,

А стал он водиться со посадскими людьми.

И будет во Нове-граде

У тово ли Николы Можайскова,

Те мужики новогородские

Соходилися на братшину Никольшину,

Начинают пить канун, пива яшныя,

И пришёл тут к нам удалой доброй молодец,

Удалой молодец был вол<ж>ской сур,

Бьёт челом – поклоняется:

«А и гой еси, мужики новогородские!

Примите меня во братшину Никольшину,

А и я вам сыпь плачу немалую».

А и те мужики новогородские

Примали ево во братшину Никольшину,

Дал молодец им пятьдесят рублёв,

А и за´чили пить пива яшныя.

Напивались молодцы уже допьяна,

А и с хмелю тут Садко захвастался:

«А и гой еси вы, молодцы славны купцы!

Припасите вы мне товаров во Нове-городе

По три дня и по три у´повода,

Я выкуплю те товары

По три дни по три уповода,

Не оставляю товаров не на денежку,

Ни на малу разну полушечку,

А то коли я тавары не выкуплю

Заплачу казны вам сто тысячей».

А и тут мужики новогородские

Те-та-де речи ево записавали,

А и выпили канун, пива яшные,

И заставили Садко ходить по Нову-городу,

Закупати товары во Нове-городе

Тою ли ценою повольною.

А и ходит Садко по Нову-городу,

Закупает он товары повольной ценою,

Выкупил товары во Нове-городе,

Не оставил товару не на денежку,

Ни на малу разну полушечку.

Влажил Бог желанье в ретиво сер<д>це:

А и шод Садко Божей храм сорудил

А и во имя Стефана-архидьякона,

Кресты, маковицы золотом золотил,

Он местны иконы изукрашевал,

Изукрашевал иконы, чистым земчугом усадил,

Царские двери вызолачевал.

А и ходит Садко по второй день по Нову-городу, —

Во Нове-граде товару больше старова.

Он выкупил товары и по второй день,

Не оставил товару не на денежку,

Ни на малу разну полушечку,

И влаживал ему Бог желанье в ретиво сер<д>це:

Шед Садко, Божей храм сорудил

И во имя Сафе и Премудрыя,

Кресты, маковицы золотом золотил,

Местны иконы изукрашевал,

Изукрашевал иконы, чистым земчугом усадил.

Царские двери вызолачевал.

А и ходит Садко по третей день,

По третей день по Нову-городу, —

Во Нове-городе товару больше старова,

Всяких товаров заморскиех.

Он выкупил товары в половина дня,

Не оставил товару не на денежку,

Ни на малу разну полушечку.

Много у Садка казны осталося,

Вложил Бог желанье в ретиво сер<д>це:

Шед Садко, Божей храм сорудил

Во имя Николая Можайскова,

Кресты, маковицы золотом золотил,

Местны иконы вызукрашевал,

Изукрашевал иконы, чистым земчугом усадил,

Царские двери вызолочевал.

А и ходит Садко по четвёртой день,

Ходил Садко по Нову-городу

А и целой день он до вечера,

Не нашёл он товаров во Нове-городе

Ни на денежку, ни на малу разну полушечку,

Зайдёт Садко он во темной ряд —

И стоят тут черепаны – гнилые горшки,

А все горшки уже битыя,

Он сам Садко усмехается,

Даёт деньги за те горшки,

Сам говорит таково слово:

«Пригодятся ребятам черепками играть,

Поминать Садко-гостя богатова,

Что не я Садко богат,

Богат Нов-город всякими товарами заморскими

И теми черепанами – гнилыми горшки».

Василий Буслаев и Новгородцы

Жил Буслав в Новегороде,

Жил Буслав девяносто лет,

С Новым-городом не спаривал,

Со Опсковым он не вздоривал,

А со матушкой Москвой не перечился.

Живучись, Буславьюшка преставился,

Оставалось у Буславья чадо милое,

Молодой Васильюшка Буславьевич.

Будет Василий семи годов,

Стал он по городу похаживать,

На княженецкий двор он загуливать,

Стал шутить он, пошучивать,

Шутить-то шуточки недобрые

Со боярскима детьмы, со княженецкима:

Которого дёрнет за руку – рука прочь,

Которого за ногу – нога прочь,

Двух-трех вместо столкнёт – без души лежат.

Приходят с жалобой от князей Новгородскиих

К пречестной вдовы Мамельфы Тимофеевны:

«Ай же ты честна вдова Мамелфа Тимофеевна!

Уйми ты своё детище любимое,

Молода Васильюшка Буславьева, —

Ходит он по городу, похаживает,

На княженецкий двор он загуливает,

Шутит он шуточки нехорошие

Со тыма детьми со боярскима,

Со боярскима детьмы, княженецкима,

Побивает смертию напрасною».

Тут честна вдова Мамелфа Тимофеевна

Не спускает сына гулять во Новгород,

Шутить шуточек недобрыих.

Будет Василий семнадцати лет,

Обучился Василий наук воинскиих,

Воинских наук и рыцарскиих,

Ощутил в себе силушку великую

И делал себе сбрую ратнюю,

Палицу воинскую и копьё мурзамецкое,

Тугой лук разрывчатый и саблю вострую.

Заводил Василий у себя почестен пир,

Почестен пир на двенадцать дней.

И на пиру было народа множество великое,

Тут Василий вином напоил допьяна,

Хлебом кормил он досыта,

Выбирал себе дружину хоробрую,

Удалыих дородних добрых молодцев,

Избирал тридцать молодцев без единого,

И распустил весь почестен пир.

Был Васильюшка Буславьевич

У князей Новгородскиих на честном пиру,

Напился