Вячеслав Молотов. От революции до Перестройки. - Александр Владленович Шубин

отсутствии значительных перспектив в развитии мелких индивидуальных крестьянских хозяйств», – суммирует Молотов по итогам своего общения с участниками коллективизации. Можно выдвинуть лозунг: «деревня, вперед – к крупному коллективному хозяйству!»[326]

Правда, ссылаясь на Ленина, Молотов тут же подчеркивает: «никакой торопливости, никакой скоропалительности со стороны партии и советской власти в отношении среднего крестьянства. Пожалуй, этого у нас теперь имеется в достаточном количестве. Этому мы в основном уже научились. Это блестяще доказано полным поражением, полным крахом троцкистской оппозиции»[327]. Увы, даже троцкисты скоро станут удивляться «торопливости» Сталина и Молотова в деле коллективизации…

Ленин предупреждал, что кооперации мешает бескультурье и связанный с ним (а с чем же еще) бюрократизм. Но тут Молотову и Ленин не указ: «…было бы нелепостью говорить: мы некультурны, поэтому мы не можем переходить к крупным коллективным хозяйствам. Это нелепость, это меньшевизм, это буржуазная идеология, враждебная рабочему классу и крестьянству»[328].

Пора заканчивать этот долгий доклад. Несмотря на все эти «с одной стороны, с другой стороны», будем не торопясь с помощью сугубо добровольной коллективизации обеспечивать «развитие крупного коллективного хозяйства в деревне… Понявши свои новые задачи и обязанности, пролетариат добьется того, что союз рабочих и крестьян осуществит свою основную задачу: не будет ни рабочих, ни крестьян, не будет классов в нашей стране, а все мы станем членами единого социалистического общества!»[329] Фуфф… Молодец. Справился. Дочитал. И Сталин, и Бухарин будут довольны. Бурные продолжительные аплодисменты; съезд встает и приветствует оратора.

Фрагмент стенограммы заключительного слова В. М. Молотована XV съезде ВКП(б). 18 декабря 1927. [РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д. 14. Л. 217. Автограф]

Подавляющее большинство последующих выступающих поливали доклад Молотова елеем. Разве что напомнили о некоторых пробелах (не проанализировал еще кустарно-промысловую кооперацию).

Выступая еще раз 18 декабря, Молотов немного скорректировал позицию относительно классовой борьбы в деревне: «Зажиточно-кулацкая верхушка в своей массе не может сочувствовать этому делу. Но мы должны найти и найдем сочувствие у огромной, у преобладающей массы деревни, у середняков и бедняков, и должны опереться на их добровольное согласие, поощряя рядом мер соответствующую инициативу крестьян»[330]. Этого можно добиться обеспечением деревни техникой: «Только машины, только тракторы, только введение электрификации в деревне в массовом масштабе дадут настоящую техническую базу для развития крупного коллективного земледелия»[331]. А где взять эту технику? Либо купить за границей, либо построить заводы у себя. И то, и другое требует ресурсов, которых пока у государства нет.

Из стенограммы своего выступления Молотов вычеркнул некоторые рассуждения, которые могли посеять сомнения в успехе взятого курса: «Много ли вовлечено крестьянских средств на покупку сельскохозяйственных машин? А много здесь до сих пор сделано? Страшно мало. Тут дело идет плохо. Решение, которое принимает XV съезд, высоко поднимает значение кооперации, но обязанности кооператоров страшно повышаются»[332].

В целом, выводы, закрепленные в резолюции съезда по докладу Молотова, следуют в русле бухаринских воззрений. Молотов вспоминал: «Резолюцию мы вместе с Бухариным писали по моему докладу на XV съезде»[333]. Она констатировала низкий уровень урожайности и товарности сельского хозяйства, аграрное перенаселение. Нужно что-то делать, а то назревает аграрный кризис, как в Российской империи. Выход – в кооперации. В современных условиях создается «возможность более широкого охвата кооперацией бедняцких и середняцких слоев деревни, дальнейшего усиления планового воздействия на крестьянское хозяйство и более решительного наступления на кулака, на основе достигнутых успехов по закреплению союза пролетариата и деревенской бедноты с середняком»[334]. Подчеркивалось, что «переход может происходить только при согласии на это со стороны трудящихся крестьян»[335].

Поправки В. М. Молотова к резолюции XV съезда ВКП(б) «О работев деревне». 1927. [РГАСПИ.Ф. 82. Оп. 2.Д. 15. Л. 75–77. Автограф]

Еще в период подготовки к съезду Сталин и Молотов подписали директиву ЦК партийным организациям хлебозаготовительных районов. В связи с резким сокращением хлебозаготовок они потребовали усилить взыскание платежей с деревни, провести мероприятия, «направленные на усиление завоза хлеба со стороны крестьянства» и одновременно «перебросить потребительские товары с городских рынков в хлебозаготовительные районы»[336]. Это была последняя попытка решить проблему товарообмена рыночными механизмами.

8. Победа над правыми

Очередная неудача хлебозаготовок поставила страну на грань голодных бунтов и окончательно убедила Сталина и Молотова в том, что модель НЭПа, оправдавшая себя в короткий период 1924–1925 годов, не в состоянии дать неповоротливой индустриально-бюрократической машине достаточно средств, чтобы построить мощную промышленность. У крестьян был «лишний» хлеб, который они не могли обменять на качественные промтовары за отсутствием последних. На «просьбы» руководителей отдать хлеб добровольно крестьяне отвечали издевками. Дефицит хлебозаготовок составил около 100 млн пудов. Так что уже 23 декабря Политбюро обсуждало вопрос о хлебозаготовках и экспорте хлеба.

Молотов лично направился в хлебопроизводящие регионы, чтобы выяснить, почему хлеб не идет, и добиться ускорения хлебозаготовок. Он сел со своими помощниками в спецвагон и отправился на Украину 28 декабря. «Там в вагоне я жил. Охрана была. В вагоне и спал. В районы выезжал, там не везде ночевал, возвращался в вагон»[337]. Это была первая из его ежегодных поездок за хлебом в годы первой пятилетки.

Уже 30 декабря Молотов инструктировал Политбюро ЦК КП(б) Украины во главе с Кагановичем, которого нельзя было заподозрить в нежелании дать хлеб. Но он не знал, как его взять. Да и Молотов пока не знал, что еще предложить, кроме нэповских методов – на село направлялись последние запасы промтоваров, что усиливало товарный голод в городах.

В первый день нового 1928 года Молотов прибыл в Мелитополь и сразу собрал партактив: «Я их накачиваю: „Давай хлеб! Сейчас такое время, что нужно нажать на кулака“». Вероятно, это было первое выступление члена сталинской группы, выдержанное в тонах, которые раньше были характерны для левой оппозиции. Вскоре выяснится, что у кулаков и вообще у зажиточных крестьян просто нет нужного количества хлеба. Но пока Молотов попробовал применить привычные для аппаратчика методы административного нажима – на места рассылались начальники, чтобы лично добиваться ускорения сдачи хлеба крестьянами. Когда 6 января Молотов вернулся с Украины в Москву, Сталин его похвалил: «Ну я бы тебя расцеловал, так ты там действовал»[338].

С учетом опыта поездки Молотова на Украину Сталин решил взять хлеб опробованными военно-коммунистическими методами. 6 января 1928 года от имени Политбюро Секретариат выпустил чрезвычайные директивы местным парторганизациям