Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров

в Сиракузы. Правда, и их появление мало что изменило.

Тогда Пирр попробовал новое средство: была предпринята попытка сделать подкоп под городскими стенами. Однако пространство было так узко, что карфагеняне всегда успевали предпринять контрмеры; к тому же почва здесь была настолько каменистая, что требовала особых усилий и много времени. После двухмесячной осады Пирр прекратил осаду Лилибея и отступил (Diod., XXII, 10, 7:

).

Вместе с тем у Пирра уже зрел новый план. Он решил последовать примеру Агафокла и атаковать карфагенян на их же земле, в Африке. Разбей он пунийцев у стен Карфагена, им бы волей-неволей пришлось отозвать свои силы из Лилибея и перебросить их на защиту столицы. Кроме того, надо учитывать, что положение Пирра было значительно лучше, чем у Агафокла. Эпирот правил почти всей Сицилией и обладал неизмеримо большими людскими и материальными ресурсами[443]. В случае успеха он даже думал закрепиться в Северной Африке (Diod., XXII, 10, 6–7). С этой целью царь развернул широкую программу строительства флота (Plut. Pyrrh., 23)[444]. Но вскоре дела стали приобретать не тот оборот, на который рассчитывал эпирский царь.

Экспедиция Пирра на Сицилию прежде всего интересна тем, что здесь, как уже отмечалось, была предпринята первая попытка создания на Западе территориальной монархии эллинистического типа. Несмотря на то что самому сицилийскому походу посвящена довольно многочисленная литература, должное внимание государственно-правовому положению Пирра на острове уделено лишь в статьях Г. Берве и Г. Бенгтсона[445].

Пирр пробыл на Сицилии два года и четыре месяца. Это время было потрачено им не только для разгрома врагов сицилийских греков, но и для создания на острове собственного государства. Надо отметить, что до Пирра Сицилия уже знала достаточно крупные государственные образования. Сначала это была держава Дионисия, затем держава Агафокла, которые включали в себя подавляющее большинство сицилийских греческих полисов.

Что же представляло собой государство Пирра на Сицилии? Сохранившиеся в наших источниках отдельные свидетельства на данный счет лишь в общих чертах позволяют воссоздать его контуры. Как известно, в период эллинизма продолжали существовать две формы царской власти: традиционная басилейя, как у спартанцев и молоссов, которая носила ограниченный характер, и личная царская власть — эллинистическая монархия, связанная с Александром Великим, диадохами и эпигонами, которая не была привязана к какому-либо племени, к определенной стране и, самое важное, не знала никаких государственно-правовых ограничений. Именно к этой второй форме относилась существовавшая на Сицилии держава Агафокла, дочь которого Ланасса была ранее женой Пирра[446]. Попытался ли Пирр на Сицилии создать то же самое, что и его тесть?

Как сообщает Полибий, Пирр, прибывший на остров, был титулован местными жителями как «гегемон и царь» (Polyb., VII, 4, 5:

). В свою очередь Юстин сообщает о том, что Пирр был признан тогда «царем Сицилии и Эпира» (Just., XXIII, 3, 2: … rex Siciliae sicut Epiri).

На Пирра как гегемона греков Сицилии, но никак не царя или тирана указывает Дионисий (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 8); одновременно с этим Диодор и Юстин называют его союзников-сицилийцев (Diod., XXII, 10, 1:

; Just., XXIII, 3, 10: socii).

Как справедливо заметил Г. Берве, решающим моментом в определении государственно-правового положения Пирра на Сицилии может являться то, как Пирр был принят сицилийцами и как он вел себя по отношению к ним[447].

Известно, что призыв к Пирру о помощи был направлен из Леонтин, Сиракуз и Акраганта. В Леонтинах правил тиран Гераклид, в Акраганте — Сосистрат, также владевший в Сиракузах материковой частью города, тогда как остров Ортигия контролировался тираном Фойноном. Кроме того, необходимо помнить, что и тиран Тавромения Тиндарей дружелюбно встретил Пирра и помог ему высадиться на острове. Таким образом, мы наблюдаем довольно необычную картину, когда правители отдельных городов не только не составили какую-то оппозицию Пирру, но, наоборот, всячески приветствовали его появление, оказывая ему всевозможную помощь. Поэтому мнение Г. Берве о том, что призыв к Пирру якобы был направлен не от властителей городов, а от их внутренних политических противников и содержал просьбу изгнать и карфагенян, и их соперников, полностью противоречит имеющимся в нашем распоряжении фактам[448].

Объяснение подобной лояльности со стороны тиранов мы можем найти в следующем. Приглашая Пирра на остров возглавить их борьбу против карфагенян и мамертинцев, они отводили ему исключительно роль гегемона, главнокомандующего всеми вооруженными силами греческих городов. Это вполне устраивало сицилийских тиранов. Такое положение Пирр уже занимал в симмахии эпиротов.

Однако с точки зрения реальной власти пост гегемона мало что давал. Гегемон был всего лишь верховным главнокомандующим союзными силами исключительно на время войны. Можно предположить, что с утратой внешнего врага Пирр оказался бы в роли «сделавшего свое дело мавра» и должен был сойти с политической арены Сицилии. Надо думать, что, как опытный стратег, Пирр это прекрасно понимал. Возможным решением проблемы было на волне шумных военных успехов, используя всеобщую поддержку населения греческих полисов, преобразовать полномочия гегемона во власть эллинистического монарха. Как точно подметил Д. Кросс, «выбирая его (Пирра. — С. К.) „царем и гегемоном“, сицилийцы следовали модели Коринфской лиги, другими словами, они имели в виду, что их царь будет для них тем же, что Филипп для греков Балкан, но Пирр посчитал, что они отдались полностью под его власть…»[449]. То же, что на Сицилии с частично дорийским, частично ионийским населением, где издавна существовали развитые формы полисного устройства, господство чужеродного царя было просто немыслимо, не вызывает никаких сомнений[450].

Стоит отметить, что Пирр на острове занимал несколько иное положение, чем в Италии, и это сразу бросается в глаза. В Италии союзные тарентинцы и италики хотя и передали ему военную власть, но никогда не вели речи о признании его своим царем. Диодор прямо указывает, что Пирр рассматривал Сицилию как свое владение (Diod., XXII, 10, 6:

). В период наивысших успехов Пирр был титулован здесь также как «царь» ( ). В том, что это было сделано чисто титулярно, можно усомниться, ибо Пирр уже носил титул царя. И это дало Пирру формальное основание начать практическую работу по созданию государственных органов на острове.

Существует вполне обоснованная идея, что при Пирре действовал совет (