Пирр, царь Эпира - Саркис Суренович Казаров

т. е. ок. 24 тыс. чел. К тому же из Сицилии Пирр привез ок. 15 слонов. Подобное войско, без сомнения, никак не могло бы разместиться на 12 кораблях, о которых упоминает Аппиан. Некоторые ученые, такие как Г. Де Санктис и П. Виллемье, выдвинули предположение, что после высадки в Италии потрепанные карфагенским флотом войска Пирра сразу же были пополнены контингентами союзников, впрочем, это не подтверждается никакими источниками[492].

Все сказанное приводит нас к следующим выводам. Если нападение карфагенян на флот Пирра действительно имело место, то оно было совершено небольшой эскадрой. Такая акция могла быть своего рода дружеским жестом в сторону Рима, чтобы хотя бы формально подтвердить действенность римско-карфагенского договора, заключенного против Пирра. Нападение карфагенян на флот Пирра было незначительным эпизодом и имело скорее символическое значение. Карфагеняне, скомпрометировавшие себя в глазах римлян сепаратными переговорами с Пирром на Сицилии, пытались теперь предстать перед Римом в лучшем свете. К тому же, надо думать, существовал еще один «тайный мотив» карфагенской дипломатии: Карфаген, не желая быстрого усиления Рима, был заинтересован в длительном продолжении войны римлян с Пирром, что в конечном итоге привело бы к ослаблению Рима, поэтому полный разгром флота эпирского царя мог даже и не входить в планы карфагенян. Во всяком случае, как мы постарались продемонстрировать, это нападение не нанесло Пирру серьезного ущерба.

От Регия Пирр вернулся в Локры, где, по-видимому, и провел зиму[493]. Отправляясь на Сицилию, эпирский царь оставил в Локрах гарнизон. Несмотря на это, при первом же приближении римской армии жители Локр восстали и изгнали его воинов. Теперь же, при новом появлении Пирра, стремясь заслужить прощение, граждане Локр изгнали римлян и открыли ворота перед царем. Сторонники Рима были наказаны за измену: некоторые из них были казнены, а их имущество конфисковано (Zon., VIII, 6; App. Samn., 12).

Во время своего пребывания в Локрах Пирр испытывал острую нужду в деньгах. Отражением этого факта является широко известная в древности история о похищении Пирром (по совету его соратников) сокровищ из храма Персефоны в Локрах (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 9–10; Liv., XXIX, 18; App. Samn., 12). Впоследствии неудачи Пирра в Италии связывались именно с местью Персефоны царю за данное святотатство (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 10). Согласно бытовавшей легенде, Пирр погрузил богатства, взятые из храма Персефоны, на корабли и отплыл из Локр (хотя вопрос, куда и зачем он плыл, остается без вразумительного ответа). Но вскоре после отплытия флот был застигнут ужасным штормом и полностью затонул. Те корабли, на которых находились сокровища богини, были прибиты к побережью Локр и там затонули. Люди на данных кораблях погибли, а богатства Персефоны чудесным образом выбросило на берег. Пирр, увидев в этом знак свыше, вернул все остававшиеся еще у него сокровища богини в храм и принес ей богатые жертвы (Dion. Hal. Ant. Rom., XX, 9–10; App. Samn., 12).

Любопытную деталь по данному поводу подметил Р. Шуберт. Точно в таком же положении, в каком оказался Пирр, ранее уже побывал Агафокл. Взяв из храма сокровища бога Эола, он в наказание за это кощунство попал в сильный шторм. «Идентичность этих историй полностью очевидна и ясно, что одна служит прототипом другой. Оригиналом, конечно, является история Агафокла, так как здесь явление шторма на море естественно связывается с богом ветра», — писал немецкий ученый[494].

У нас нет оснований отрицать факт изъятия Пирром средств из храма Персефоны, и ссылка Дионисия в данной связи на авторитет Пирра и Проксена — лучшее тому доказательство. Но то, что эта история со временем обросла разного рода небылицами и дошла до нас в искаженном виде, не вызывает сомнений.

Интересные наблюдения относительно финансовой политики Пирра в Локрах были сделаны П. Р. Франке. Зимой 1958–1959 гг. итальянские археологи обнаружили так называемый «храмовый архив» святилища Зевса Олимпийского из Локр, состоящий из 38 бронзовых табличек[495]. Семь надписей, датируемых 281–275 гг. до н. э., свидетельствуют о том, что за эти годы «царю» (

), которым, несомненно, был Пирр, из храмовой казны были выданы в форме различных займов и платежей 11 240 серебряных талантов. Использованное в надписях слово переводится как «вклад в общее дело» или «плата на общественные нужды». Доходы храма складывались из налогов, денежных сборов, различных специальных пошлин, пожертвований, денег от торговли пшеницей, ячменем, вином и оливковым маслом с храмовых земель, от торговли гончарными изделиями и кирпичом собственного производства и даже от храмовой проституции, которая в Локрах была обычным явлением, особенно в трудные годы[496]. Выданная Пирру сумма равнялась примерно 295 тоннам серебра, количественно соответствуя примерно 45,3 млн тарентинских серебряных монет. Этой баснословной суммы хватило бы на оплату 20–24 тыс. наемников (которым по обычной норме ежедневно выплачивалось по 1 драхме) в течение шести лет[497]! На основании анализа табличек из «храмового архива» Локр, неопровержимо свидетельствующих о постоянном увеличении казны храма, П. Р. Франке пришел к выводу, что «Локры, вопреки заявлениям некоторых античных авторов, никогда не попадали под власть Рима во время его войны с Пирром и, конечно, никогда не присоединялись к Риму добровольно»[498].

Впрочем, это не исключает того, что римский гарнизон, приглашенный частью жителей Локр (видимо, местными аристократами), мог вести себя «вполне пристойно» и не посягать на средства храмовой казны. Ведь не случайно древние писатели подчеркивали неиспорченность римских нравов во времена Пирровой войны. Можно предположить, что значительные суммы Пирр получал и с других союзных городов, в том числе и с Тарента, который был ему непосредственно подчинен.

Вероятно, в конце зимы 275 г. до н. э., оставив Локры, Пирр с войском в 20 тыс. пехотинцев и 3 тыс. всадников двинулся в Тарент. Известие о прибытии Пирра повергло римлян в настоящий ужас. Их пугали не только перспективы новой войны с грозным противником и неблагоприятные предсказания, но и некоторые события, произошедшие незадолго до того. Ужасная чума, которая свирепствовала в городе и на прилегающих территориях в период консульства Кв. Фабия Гурга и Г. Генуция Клепсина, привела к многочисленным жертвам (August. De civ. Dei, III, 17; Oros., IV, 2). Страшная буря, разыгравшаяся в Риме, низвергла с высоты Капитолия статую Юпитера, и из-за того, что римляне не могли долго отыскать отколовшуюся голову бога, появились предсказания о близкой гибели города (Liv. Per., 14; Cic. De div., I, 10). Кроме того, как показала последняя перепись населения 275 г. до н. э., вследствие длительных войн численность граждан Рима значительно сократилась по сравнению с 279 г. до н. э. — на 15 978 чел. (Liv.