Паладин. Свет и Скверна III - Илья Романов

оказалось здоровое, мощное существо. Полностью белое, словно альбинос. Огромное брюхо, производящее на свет с небольшим интервалов времени по несколько яиц, которые сразу же забирали мелкие тараканы и относили в темноту.

Шесть лапок, концы которых заканчивались острейшими костяными наростами, будто кинжалы. Вдоль ее тела стянулись шипы, а поверх самого туловища находился твёрдый костяной каркас, словно броня. Башка вытянутая, заканчивающаяся гребнем наверху и опоясанная шипами подобно короне. У королевы не было хелицеров или иных жвал, как принято у обычных насекомых. Вместо этого у нее было два набора челюстей с острыми клыками. Одну из которых защищала костяная броня черепа, а нижняя — выдвигалась и издавала шипение.

Наше появление не осталось незамеченным. Королева издала мощный, оглушительный визг, призывая всех тварей на защиту. И те ответили на её призыв. Целые волны различных тварей стали появляться тут и там из проходов, спеша на защиту своей матери.

Рядом с королевой поднялась четвёрка монструозных инсектов. Закованные в хитиновую броню, твари были прямоходящими, на конце четырёх лап торчали острейшие костяные клинки, вытянутую морду украшал толстый рог. На спинах у них располагались костяные трубки, через которые гвардейцы королевы дышали и одновременно распространяли облака спор.

— Вам гарнир, — раздался глухой голос бордового рыцаря, а затем его клинок указал на гвардейцев. — Или главное блюдо? — острие меча переместилось на королеву.

Тон его звучал с насмешкой. Этого воина ни разу не заботило то, сколько тварей сейчас собиралось нас разорвать.

— Михаил, на тебе и этом гурмане мелкая шушера, — вскинул я лабрис на плечо, оценив размеры королевы. — Главную тварь и её защитников я возьму на себя.

Долгоруков криво ухмыльнулся, но кивнул, а я ушёл в Рывок Света и с грохотом приземлился неподалёку от гвардейцев. Королева завизжала ещё сильнее, а её слуги сделали первые шаги в мою сторону.

— Кричи-кричи сколько влезет, нечисть, — вспыхнули мои глаза белоснежным сиянием, а лезвия лабриса объяло пламя Скверны. — Сейчас старый капеллан тут разберётся, а затем и тобой займёт…

Я не договорил, резко замолчав. Инстинкты завопили благим матом, предвещая об опасности, но откуда⁈

Позади меня раздался грохот и крики людей, но только я собирался обернуться, как мне под ноги что-то упало. Что именно — разглядеть во мраке пещеры было сложно, но это точно было нечто металлическое и квадратное.

Не став терять времени и чувствуя, что опасность стала ещё более сильной, я хотел уйти в Рывок Света, но металлический предмет раскрылся, синее сияние затопило пещеру, а меня парализовало и стало стремительно засасывать в энергетическую воронку.

— Виктор! Глава! — донеся до меня громкий крик Михаила и Фёдора.

— Вот… дерьмо… — только и успел я сказать, все силы тратя на борьбу с очень мощным артефактом, но этого не хватило. Даже пламя Скверны тут пасануло, а затем меня засосало в воронку, и всё вокруг затопило вспышками магии…

Глава 16

Сознание возвращалось урывками. Перед глазами мелькали и размывались частички энергии, словно иллюзия. Грудь что-то сильно сдавливало, не позволяя сделать глубокий вдох.

Пронзительный писк, будто меня хорошо контузило, звучал в ушах не переставая, давил на виски и заставлял морщиться. Но даже сквозь него я смог расслышать звуки леса, а ещё… голоса.

— Вы уверены, что этот выродок не освободиться, Леонид Яковлевич? — высокомерно спросил кто-то слева от меня. Повернуть голову и посмотреть на этого человека я не мог при всём желании. Паралич всё ещё держался, но печати Света и Регенерации постепенно справлялись, а на подмогу им пришла Скверна, выжигая чужую магию из моих энергетических каналов.

— Абсолютно, господин Нагор, — с глубоким уважением, в котором так и сквозило лизоблюдство, ответил обладатель хриплого баритона неподалёку. — Касание Меналы способно обездвижить одарённого с рангом Магистр, не то что какого-то Воина.

— Это хорошо… очень хорошо! — с удовольствием произнёс юнец. А то, что присевший перед моим лицом на корточки человек очень юн сомнений не было. Не умеют маги этого мира возвращать себе молодость, слишком слабы. — Ну здравствуй, Потёмкин… Сказать по правде, я даже немного разочарован, что доставить тебя сюда было так легко. Столько слухов и разговоров приходилось слышать о тебе… Молодой князь! Сильный одарённый! Герой Империи, ха-ха!

Его смех поддержал как минимум десяток глоток, а на моём лице не дрогнул ни один мускул. Я просто смотрел на лицо этого мальчишки. Сколько ему? Двадцать? Может чуть больше… Длинные светлые волосы, холёная и высокомерная рожа, что так и просила кулака, а ещё… я отчётливо разглядел, что у него блестели губы какой-то хренью, а нос уловил запах шампуня, каким пользовалась Света. Он улыбался, чувствуя своё положение в данный момент и радовался, будто ребёнок. Вот только глаза его горели ненавистью, презрением и желание убить. Видел я такой взгляд и много раз.

Силы потихоньку возвращались, пусть энергия и ощущалась, как-будто запертая. Колдовать я не могу при всём желании. Паралич тоже отпускал и пальцами я уже мог двигать, но не стал этого делать. Три внимательных взгляда за спиной чувствовались особенно отчётливо, а значит заметят. По бокам особенно остро ощущался энергетический фон, а краем глаз я видел двух магов на расстоянии трёх метров. Готовых в любой момент ударить и удерживающих сотворённые заклинания.

— А я всё думал, когда ты вылезешь из своей норы и сделаешь свой ход, — ухмыльнулся, проигнорировав мальчишку и взглянул на седого старика с тростью, одетого в серый костюм. — Французы облажались и тебе припекло зад, Миходин? Или СБ-шники отдавили пятки и вынудили поторопиться, утопив концы в воду?

Щека старика дёрнулась, словно от пощёчины, а значит я прав. Если не в полной мере, то хотя бы частично. Недоброжелателей у моего рода много, но явных врагов не столь уж непомерное число. И Миходины являлись первыми из них, затаившись до… сегодняшнего момента, проявив себя открыто.

— Ты прав, князь, французы облажались, — сухо ответил он, справившись с эмоциями и гневом. — Кто же знал, что эти идиоты ни на что не способны, даже когда им всё подают на блюде.

— Довольно! — рявкнул обиженный юнец, на которого никто не обращал внимание. Он резко выпрямился, дёрнул рукава белоснежного костюма и прожигал меня полным ненависти взглядом. — Я не собираюсь ждать, пока этот мусор выговориться! Он здесь, чтобы сдохнуть, как собака! Ничтожество, посмевшее бросить тень на мой род!

Я приподнял бровь