Развод в 50. Двойная жизнь мужа - Анастасия Дмитриевна Петрова

Опираюсь на стену спиной, перед глазами вертолеты уже. Дева сидит на холодном кафеле, роняет слезы себе под ноги. При виде меня успокаивается, но все еще всхлипывает еле звучно.

— Оля, — шепчет на выдохе.

— Чего ревешь, Оля?

— Все хорошо, — она растирает тушь по своему лицу, — Просто день не задался.

Встает с пола, каблуки стучат по кафелю. Платье оголяет ее стройные колени.

— Понимаю. У меня тоже день говно.

Киваю ей. Наконец подхожу к раковине и умываю лицо ледяной водой. Протрезветь не получается.

— И все же… Расскажешь?

— Нет, — она тоже умывает лицо смоченной в воде туалетной бумагой.

— Наумыч, да? — хмыкаю, замечая висящий кусок ткани у груди с оторванными пуговицами, — Приставал?

— Я сама виновата, — она снова всхлипывает, тряся меня за рукав, — Просто он мою вежливость принял за…

— Оль, дурой не будь. Мужика за блядство не оправдывают. Давай домой тебя отвезу. Баш на баш, так сказать. Ты мне вчера помогла, а я тебе сегодня.

— Правда?

— Правда. Пошли.

Отличный повод наконец-то сбежать с этого балагана. Игнатьевич уже еле сидит на стуле, бухой в хлам. Я забираю свой пиджак и Олю в придачу.

Вызываю такси. Отвезу ее и домой поеду. А завтра к своей девочке. Скорее.

Глава 53. Марта

— Ева, ты сразу из Питера вылетаешь? — разговариваю по видеосвязи с дочерью.

— Да, мам, только папа так и не сказал, что за срочность? — хмурится дочка, на секунду отвлекаясь от экрана.

— Паш, не надо…

Слышу как она говорит что-то, кажется объясняет. Про травму что-то. Терпеливо жду, когда она вернется.

— Прости, ма, — появляется она вновь.

— Неважно, просто пора всем отдохнуть, — глупо увиливаю я, на что Ева многозначительно на меня смотрит: — Есть некие сложности на работе у Гордея, поэтому лучше будет, если вы пока отдохнете у моря вместе с семьей Кирилла.

Дочка пожимает плечами, но я даже через экран вижу тревогу в ее глазах.

— А вы?

Посылаю в нее улыбку, демонстрируя, что поводов для паники вообще нет.

— Я не могу бросить студентов, скоро им сдаваться, — театрально потираю ручки, на что Ева усмехается: — А отцу еще много чего нужно сделать…

На самом деле последнее полная правда. Однако, я вообще не имею представления что и как будет делать Гордей. Причем во всех смыслах.

— С Пашей все нормализовалось? — уточняю про самочувствие, на что дочь кивает.

— Да, останется только разобраться с его мамашкой, — шепчет она грозно: — И по-хорошему, забрать его….

Закашливаюсь от последнего заявления и тут же беру стакан воды.

— Мам, все окей?

— Отец хочет забрать опеку? — интересуюсь как бы невзначай, на что Ева видимо куда-то уходит из комнаты.

Я же с судорожно с бьющимся сердцем жду продолжения. Нет, такой исход был вполне очевиден, там ведь женщина явно не в себе. Просто я все равно не была к этому готова, хоть и теперь мне вообще должно быть все равно на то, как собирается жить Зарудный.

— Ну он прямо не говорил, мам. Но я подозреваю, что да, если она не остепенится, то разговор будет короткий, — озвучивает дочка, а потом на секунду замолкает: — А еще… Он по тебе очень скучает, мам.

Информация застает меня врасплох, и я поправляю челку, что лезет в глаза.

— Вечером как-то зашла к нему, а он уснул, а на телефоне твоя фотография приближена…

Размеренно дышу короткими вдохами и пытаюсь улыбаться дочери.

— Наверное, случайно задел, — озвучиваю, не желая принимать это за правду.

Потому что в груди царапает так, что аж жжет.

— Мам, ну не глупи, папа любит тебя. Ума не приложу, как с этой связался, но ты для него…

— Ладно, Ев, давай, поедешь вечером в аэропорт, позвони, хорошо? — закругляю эту беседу, потому что лишь бередит мою боль, а Ева осознавая, что я делаю кивает, поджав губы: — Люблю тебя, милая.

Слышу ее глухое «я тоже», и она отключается. Прикрываю глаза, откидываясь на спинку дивана. Когда же эта боль пройдет, или хотя бы не будет так нарывать? Будет ли когда-нибудь хотя бы нормально? Пусть не хорошо и не счастливо, но просто нормально…

Глубокие вдохи носом и выдохи через рот немного помогают прийти в себя.

Надо проверить домашние задания студентов, а работать абсолютно не хочется. Правильнее сказать, не могу я, потому что мысли только о детях. Кирилл отзвонился, что уже проводил своих в аэропорт. Они прилетят чуть раньше, чем Ева. Сам сын тоже отказался ехать, хочет помочь. Знать бы еще как…

Тот мужчина хоть и больше не объявлялся, но ощущение, что над моей головой словно висит топор. И да, пусть это метафора, но ощущение, что убить и она способна.

Я лишь надеюсь, что Гордею удастся все устаканить и никто не пострадает. Это то, о чем я молюсь и прошу всех возможных богов.

Вижу, как звонит мобильник, и высвечивается номер Гордея.

— Привет, — тут же отвечаю в ожидании новостей.

— С тобой свяжется Матвей, нужно будет подписать пару документов, на всякий случай.

— Каких документов? — резко встаю с дивана, потому что мне это не нравится.

— Марта, пожалуйста, — просит он, подключая свои властные нотки в голос, и я молчу, увижу ведь когда привезет: — И еще, он оставит пару человек, они будут дежурить у дома и у твоей работы. Это тоже не обсуждается, Мартышка.

Прикрываю глаза, теперь еще больше осознавая серьезность ситуации.

— А ты…останешься в Питере? — задаю вопрос почти шепотом.

— Я так мечтаю, чтобы ты хотела это знать потому, что я могу тебя еще вернуть…

Молчу, потому что ощущение, что нет ответа на это. Это ж даже и не вопрос, правда.

— Просто береги себя, ладно? — озвучиваю я наконец, на что слышу его усмешку.

— Чтобы увидеть тебя еще раз — обязательно.

Сказав это глухим тоном он отключается, а я иду на кухню, чтобы налить себе бокал вина, иначе я правда сойду с ума. И откровенно не знаю,