В Московской битве. Записки командарма - Филипп Иванович Голиков

Следует подчеркнуть, что в этом большом районе у противника находился мощный аэродромный узел, который мог действовать круглосуточно и принимал самолеты любого класса. Занятие же Кирова 330-й дивизией при одновременном занятии 326-й дивизией района Барятинская, Перенежье, Ракитное, Волая, Дабужа позволило быстро окружить аэродром и в основном вывести его из строя. А партизаны в это время усилили удары по другим аэродромам противника.

Удержание нами района Кирова сыграло большую роль и в период отражения 10-й армией сильного контрудара противника со стороны Брянска на Сухиничи в январе 1942 г. Медленно продвигаясь к Сухиничам, эта группировка противника все время должна была опасаться наших сил, находившихся в районе Кирова, и отвлекать соединения в эту сторону для прикрытия своего контрудара на Сухиничи. Значительная часть 330-й дивизии, прекратив бои за аэродром, приняла активное участие в срыве контрудара противника.

Из района Кирова 330-я стрелковая дивизия быстро подала руку помощи 323-й дивизии, когда эта дивизия в середине января потерпела серьезную неудачу в районе Людиново и в довольно трудном положении отошла от него к северу и северо-востоку. Напомним, что через район Кирова весной 1942 г. вышел из тыла действовавший в районе Вязьма – Дорогобуж и сильно поредевший 1-й гвардейский кавалерийский корпус. Его приняла на себя и активно помогла пройти через фронт противника 10-я армия.

Необходимо подчеркнуть очень большое значение всего оперативного района Барятинская, Киров, Сухиничи для будущих наступательных операций фронта на запад, в сторону Смоленска и Кричева, а в этом районе наиболее выгодное и выдвинутое вперед положение занимал Киров с прилегающими к нему освобожденными от врага населенными пунктами.

Глава V

Вражеский контрудар

Обстановка, нужды и предложения

Прежде чем перейти к изложению событий, относящихся к вражескому контрудару, я хочу ответить на вопрос: предпринимались ли Военным советом 10-й армии меры к тому, чтобы поставить войска в более благоприятное положение в ходе январского наступления? Что они преследовали и дали?

Оценив обстановку в районе Сухиничи за 1 и 2 января 1942 г., Военный совет 10-й армии в ночь на 4-е внес Военному совету фронта предложение о том, чтобы в течение двух-трех суток разгромить противника в районе Сухиничи, Мещовск, Думиничи и затем решительно двинуть армию на Киров[100]. В целесообразности такого решения я был убежден.

Командование фронта еще 2 января приказало блокировать Сухиничи и продолжать наступление по данной перед этим директиве[101]. В ответ же на предложение Военного совета от 4 января приказывалось продолжать наступление и возможно быстрее захватить Жиздру[102] и вместе с тем овладеть Сухиничами и Мосальском. Однако бои за Сухиничи приняли затяжной и очень напряженный характер.

Вскоре Сухиничи стали для нас прямо-таки «бельмом на глазу». Командующий фронтом был прав, когда в одной из своих телеграмм писал: «Гарнизон противника в Сухиничи служит притягательной силой для врага и наводит уныние на войска 6 фронта»[103]. Не без оснований он говорил и о том, что затяжка в ликвидации противника в Сухиничах «чревата неприятными и сложными последствиями»[104].

Немалую роль в трудностях, сложившихся под Сухиничами, играло то обстоятельство, что нам приходилось действовать в широкой полосе, а это неизбежно рассредоточивало силы. Нельзя не сказать и о том, что приказ в одно время овладеть и Мосальском, и Сухиничами, и Жиздрой, вызванный, конечно, вполне объяснимым стремлением возможно скорее занять важные узлы коммуникаций, вместе с тем неизбежно вел к использованию сил армии веерообразно. А это не способствовало выполнению армией стоявших перед ней задач.

5 января мне пришлось обратиться к командующему фронтом с личным письмом. Главным в нем был вопрос о распылении дивизий армии по широкой полосе между ее сильно расходящимися разграничительными линиями.

Обращаясь с просьбой уделить этому вопросу самое серьезное внимание, я высказывал предложение:

«Пересмотреть вопрос о границах армии. Ограничить ее целевое назначение одной оперативной целью. Может быть, ввести между нами (т. е. 10-й армией. – Ф.Г.) и Юго-Западным фронтом новую силу – группу в три дивизии или армию, нарастив удар»[105].

В этом письме командующему фронтом мною также была изложена просьба уделить серьезное внимание еще двум вопросам: крайней малочисленности стрелковых полков армии и отсутствию минимально необходимого количества боеприпасов. Докладывалось, что за весь месяц боев нами не получено ни одного бойца пополнения. Нет ни одной запасной части. Дивизии к началу января сократились до 4,5–5,5 тыс. человек, т. е. больше чем в два раза. В стрелковых полках число штыков не превышает 200–300. Во многих стрелковых батальонах имелось меньше чем по сто человек.

Крайняя растяжка коммуникаций, сплошное бездорожье, отсутствие автотранспорта в дивизиях при непрерывном продвижении армии приводили к тому, что дивизии, имея у себя лишь 1/4—1/2 боекомплекта, при первом же значительном бое оставались без боеприпасов. Подвоз в части идет нерегулярно, мизерными долями и отнюдь не обеспечивает восстановления, пополнения и каких-либо запасов. Да их дивизиям и некуда положить. Поэтому нас засыпают справедливыми требованиями о подвозе.

В заключение отмечалось, что до сих пор при отсутствии танков, подвижных средств, тяжелой артиллерии и авиации сила 10-й армии заключалась в компактности ее группировки, в сосредоточенных ударах и в тесной боевой связи соединений.

Суть моего предложения состояла в том, чтобы 10-я армия находилась в составе ударной группировки левого крыла Западного фронта, а основные силы нового оперативного объединения, о котором шла речь в моем письме, находились бы на рубеже Людиново, Жиздра, Щигры.

Конечно, создание такой группировки должно было бы произойти не за счет 10-й армии, а путем ввода новых сил.

В ответе командующего фронтом говорилось, что, несмотря на все трудности, армия обязана в точности выполнить поставленную задачу и продолжать решительное наступление с выходом главных сил армии в указанный ранее район. При этом для обеспечения армии слева предлагалось возможно быстрее захватить г. Жиздра, а 5 января предписывалось овладеть Сухиничами и Мосальском. Сообщалось, что 61-я армия начала действовать от Белева в юго-западном направлении. Очевидно, в связи с этим 10-й армии было разрешено взять 322-ю стрелковую дивизию из Белева. Было еще сказано, что пополнение ранее конца января не может быть предоставлено, что транспортных батальонов нет. Танки будут даны лишь после освобождения железной дороги до Калуги. В качестве пополнения командующий фронтом обещал прислать пять лыжных батальонов[106].

Когда сейчас, по прошествии многих лет, я думаю об этом своем предложении, то вижу, что оно