Управление войсками (сборник) - Юрий Борисович Рипенко

искусством. Некоторые теоретики, склонные возвышать оперативное искусство, считают, что черновая работа на местности – это, так сказать, удел командиров низшего звена, а не операторов. Мне же кажется, что тщательная подготовка на местности и последующее претворение теоретических постулатов на практике превосходство сочетаются.

(И. Конев)

Трудно организовать взаимодействие соединений, выполняющих одну оперативную задачу, но входящих в армии разных, пусть и соседствующих фронтов, тем более в наступлении, когда войска должны быстро реагировать на обстановку, когда необходим стремительный маневр силами и средствами.

(И. Баграмян)

Как известно, важной частью деятельности командующего и штаба армии при подготовке каждой операции была организация взаимодействия. Это очень большая и ответственная работа, которая, как правило, состояла из двух этапов.

На первом – объявлялось по карте решение, ставились боевые задачи командирам корпусов, начальникам родов войск и служб и отдавались предварительные указания о порядке взаимодействия сил и средств, участвующих в операции.

Содержанием второго этапа была рекогносцировка. В ходе ее непосредственно на местности уточнялось принятое решение и отрабатывались в деталях все вопросы взаимодействия…

Взаимодействие организовывалось подробно на атаку и прорыв всей главной полосы обороны. Обращалось внимание на четкое понимание задач командирами подразделений и частей и поддержание постоянной и надежной связи между взаимодействующими частями родов войск и специальных войск. Строго определялись места командных и наблюдательных пунктов, их состав. При командирах стрелковых корпусов находились командиры авиационных дивизии или их заместители.

(А. Жадов)

Командный пункт танковой армии, по приказу Н.Ф. Ватутина, расположился в одном населенном пункте с КП 38-й армии. Этот уже испытанный и оправдавший себя метод организации взаимодействия танкового и общевойскового штабов дал самые положительные результаты. Возможность непосредственного и постоянного общения двух командиров, начальников штабов и офицеров наилучшим образом способствовала согласованному и успешному продвижению войск.

(К. Москаленко)

На перегруппировку войск и все другие работы по подготовке к наступлению нам давалось только 5–6 суток. Справиться в такой срок было не просто. Ведь большинству соединений предстояли перемещения на 50–60 километров.

Марши совершались ночью. Днем войска отдыхали, приводили себя в порядок, просушивали обувь. Командиры корпусов и дивизий, а также их штабы и командующие родами войск в это время работали на местности, уточняя боевые задачи и решая все практические вопросы по организации взаимодействия. Время распределялось так, чтобы его побольше осталось командирам частей. Армия и корпуса использовали для работы на местности всего один день…, командиры дивизий – тоже один. Зато в полках и батальонах задачи уточнялись в течение двух суток.

(М. Казаков)

По всем заповедям военной науки успех в бою достигается усилием и тесным взаимодействием всех родов войск и видов вооруженных сил по месту, времени и цели. Однако некоторые высокие начальники считали, что «танки все могут». Все эти недостатки были вскрыты в специальном приказе Народного комиссара обороны № 325 от 16 октября 1942 года.

По этому приказу отдельные танковые бригады и полки в наступлении предназначались для действий в качестве танков непосредственной поддержки пехоты. Танковые и механизированные корпуса объявлялись средством командования фронта, армии. Их необходимо было применять для действий на главном направлении в качестве эшелонов развития успеха.

Приказ требовал, чтобы танки атаковали противника на максимальных скоростях, ведя огонь с ходу, чтобы они широко применяли на поле боя маневр для выхода во фланг и тыл огневым средствам противника. Танкам запрещалось атаковать противника в лоб. Главная задача их – уничтожение вражеской пехоты.

…Использовать танковые и механизированные корпуса предполагалось только после преодоления общевойсковыми соединениями главной оборонительной полосы противника и выхода атакующей пехоты в район его артиллерийских позиций.

(М. Катуков)

Готовясь к наступлению, не раз собирали командиров частей и подразделений, выходили на местность, уточняли детали взаимодействия. Предупреждали и требовали, чтобы во время атаки командиры избегали прямолинейных ударов, а старались выйти во фланг и тыл тому или иному вражескому опорному пункту, очагу сопротивления. Непрестанно напоминали: ведите самую тщательную и непрерывную разведку, маскируйте свои действия, обязательно поддерживайте связь с соседями.

(М. Катуков)

Командирские занятия помогли нам проверить и совершенствовать умение командиров дивизий и полков осуществлять взаимодействие и в планировании, и при прорыве обороны, и с выходом на оперативные просторы. Одновременно приходилось преодолевать определенную инерцию привычки среди артиллеристов. Некоторые из них отдавали все внимание планированию артподготовки, проведению ее, а затем говорили: «Мы свое отработали!»

В борьбе с таким настроением Бабаскин /и.о. командующего артиллерией 65-й армией/ оказался незаменимым помощником. Он был большим практиком артиллерийского дела и понимал природу общевойскового боя. Вместе с ним мы сводили артиллерийских, танковых и пехотных командиров, добиваясь боевой дружбы, чтобы товарищи понимали друг друга с полуслова, умом и сердцем. На это никогда нельзя жалеть времени. В результате наблюдательные пункты артиллерии находились в боевых порядках пехоты: командир батареи – с комроты, командир дивизиона – с комбатом… Бабаскин учил артиллеристов видеть поле боя, садиться в танки с рацией и сопровождать пехоту и танки огнем, быстро подавлять огневые точки в глубине обороны противника.

(П. Батов)

Поддержание взаимодействия с артиллерией обеспечивалось ее своевременным перемещением, хотя при высоких темпах наступления это нередко затруднялось вследствие недостаточной подвижности артиллерии, децентрализованным использованием артиллерии, особенно при наступлении в специфических условиях обстановки (ночью, в горах и т. д.), управлением огнем артиллерии через офицеров артиллерийских частей, находящихся на пунктах управления танковых (механизированных) соединений и подразделений, в том числе в составе передовых отрядов.

(А. Радзиевский)

Самый важный принцип организации взаимодействия между танками и артиллерией состоял в том, чтобы артиллерийский огонь никогда не сдерживал наступательного натиска танков и чтобы методы стрельбы были приспособлены к темпу их продвижения.

(Г. Гудериан)

Действия немецких войск в Средиземноморском бассейне являлись шедевром искусства ведения войны на отдельном, автономном театре военных действий. Тесное сплетение сухопутных и морских направлений на весьма ограниченном участке требовало четкого взаимодействия всех родов войск под единым командованием. Как показал опыт, раздельное командование значительно уменьшало успех боевых действий.

(А. Кессельринг)

Атаки противника в декабре /Советско-финляндская война, 1939 г./ можно было сравнить с оркестром под управлением плохого дирижера, где инструменты играют не в такт. На наши позиции бросали дивизию за дивизией, но взаимодействие различных родов войск было недостаточным. Артиллерия расходовала снаряды, но ее огонь был плохо спланирован и не очень связан с деятельностью пехоты и танков. Взаимодействие пехотинцев и танков могло принимать весьма удивительные формы. Случалось, что танки выдвигались вперед, открывали огонь и возвращались обратно на исходные позиции еще до начала движения пехоты. Такие элементарные ошибки стоили Красной Армии слишком дорого.

(К. Маннергейм)