Семена Перемен - Егор Александрович Данилов

— Верно! — улыбнулся Цзиньлун и принялся беззаботно, но фальшиво насвистывать мелодию, которая с утра вертелась у него в голове.

— Что это, Цзинлун? — спросила Сяомин. — Это песня? Не узнаю ее.

— Правильно, что не узнаешь. Сам придумал утром. Слов пока нет, но, может быть, как-нибудь дойду и до них.

— Ты придумываешь песни?

— Ага. Почему бы и нет?

— Не знала. А можешь спеть свою песню? Не эту, а ту, в которой уже есть слова?

— Могу, отчего ж нет.

Цзиньлун принялся петь. Сначала тихо, потом все громче. Песня была шутливой и напоминала детские прибаутки. Исполнитель то и дело не попадал в ноты, из-за чего Дэмин кривился и все плотнее сжимал губы.

— Хватит уже, — не выдержал он наконец. — Можем мы поехать в тишине хоть немного?

— Скажите, пожалуйста, — развел руками Цзиньлун.

— Не обращай на него внимания, — шепнула Сяомин. — Ты здорово поешь.

— Брось, я же знаю, что это не так, — улыбнулся мечник. — Даже Лули не может долго выдержать.

Лиса подняла голову и тявкнула, соглашаясь.

— А мне понравилось. И знать не хочу никаких возражений, — не согласилась Сяомин. — Я бы тоже когда-нибудь хотела написать песню.

— Ну, тогда надо написать.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Можно начать со стиха или мелодии, а потом уже превратить то или другое в песню.

— Не думаю, что у меня получится.

— Если не попробовать, точно не получится.

Сяомин отвернулась. Ее щеки порозовели, выдавая смущение.

* * *

Размеренное поскрипывание колес, подпрыгивание на кочках, вонь лошадиного пота. С каждым днем приближались все ближе к месту, где познакомились с Возлюбленным восемь лет назад. Вокруг неуловимо менялись запахи и звуки. Мир становился каким-то другим. Более насыщенным? Красочным? Правильным?

Что это с ней? Неужели стала сентиментальной? Посмотрела на Возлюбленного, тот размышлял, разглядывая что-то далеко на горизонте. Проследила за взглядом. Дым. Едва заметный, но все же. Или… Сотни, тысячи дымов?

Внезапно охватили воспоминания. Провалилась в них без всякого перехода. Неожиданно, резко, даже болезненно.

Стоит в поле, в руке окровавленный меч. Тысячи трупов вокруг. Звуки удаляющейся схватки. Что здесь произошло? Почему не помнит этого? Как давно было?

Зовет кого-то по имени. Слышит в отдалении сдавленный стон. Это он. Кто? Кто он? Почему она не помнит? Бросается на голос, запинается о тела, падает лицом в грязь, поднимается. Снова бежит.

Перед ней лежит человек. Весь в грязи. На груди краснеет свежая рана. Стонет. Она снова называет его имя. Стоп. Да ведь это Возлюбленный! Ее Возлюбленный! Но почему она называет его чужим именем? Или…

Воспоминания отпускали нехотя. Она снова сидела в повозке и вертела головой, пытаясь сбросить наваждение. Прижалась к ноге Возлюбленного, потерлась. Почувствовала ответную ласку. Чуть успокоилась.

Все-таки надо вспомнить. Вспомнить до конца.

* * *

— Смотрите-ка, дым, — протянул вперед руку Цзиньлун. — Что это, деревня?

— Мы уже у самой Стены, не должно быть тут деревень, — ответил Дэмин.

— Что же тогда?

— Узнаем, нам по пути.

Очень скоро дорога вывела на пригорок, с которого открывался захватывающий дух вид. Влево и вправо от дороги шла Стена, усыпанная рядами бойниц. На равном расстоянии над ней возвышались угловатые башни. У подножия стены был разбит огромный военный лагерь. Казалось, он уходил за горизонт, и охватить его взглядом за раз никак не получалось. Шатры пестрили всеми цветами радуги, множество солдат перемещалось живыми ручьями и целыми потоками. Дым, который заметили путешественники, поднимали костры, напоминавшие о приближении обеда. В животе у Цзиньлуна заурчало.

— Вот-те на, — не удержался он от комментария. — Сколько ж здесь тысяч?

— Боюсь предположить… — Дэмин сидел, открыв рот. — Цзиньлун…

Было ясно, что хочет сказать чиновник.

— Все нормально. Учения, говорили ведь. Посмотри, все едут и дела никому нет до солдатни.

Повозки и правда тянулись вдоль дороги в обе стороны. Перебирали ногами кони, крутились колеса. Возницы оглядывались, но никто не собирался останавливаться. У самой Стены, около ворот, скопилась очередь. С того места, где они находились было сложно разглядеть все в подробностях, но, кажется, и она постепенно двигалась.

Мимо проехала группа тяжеловооруженных всадников. Огромные боевые кони месили землю копытами, на остриях копий играли разноцветные блики.

— Красиво, — восхищенно сказала Сяомин.

— Точно, — согласился Цзиньлун. — Не хотел бы я перейти им дорогу.

Лули тявкнула, свесив голову через край повозки и провожая взглядом воинов. Цзиньлун потрепал ее по холке. Она повернулась и зажмурилась от удовольствия.

* * *

На ночь остановились уже в Семиградье. Повсюду голоса. Множество повозок. Сторонящиеся друг друга кайанцы и либеры. Уставшие животные. Кое-кто разжег костры, готовил ужин. В отдалении на холме — дома: деревня, около которой торговцы устроили временный лагерь. На самом горизонте — Башня. Ее стало видно, как только пересекли Стену.

Местность казалась знакомой. Много лет назад где-то в этих краях встретила Возлюбленного. Искала долго и, наконец, нашла. Все вокруг пахло их первой встречей: влажные после дождя травы вдоль дороги; засеянные ячменем луга; лиственные леса, которых на пути становилось все больше.

Вспоминала, как впервые почуяла его. Ни с чем не сравнимый запах, один на миллион. Услышала, как под ногами хрустят ветки, как он громко сопит, что-то напевая под нос. Наконец увидела. Поняла, что это он. Тот единственный, которого искала. Красив, очень красив, как и сейчас. Но моложе, еще не возмужавший, однако уже тогда искусно владевший мечом.

Тряхнула головой. Снова посмотрела на деревню. От либерских построек успела отвыкнуть. В Империи строили иначе. Удивительнее всего выглядела целла — массивное здание, увенчанное шпилем, устремленным в небо. Похоже на гигантскую птицу. Облюбовала вершину холма и свила себе гнездо из деревенских домов.

Когда все уснули, решила немного пробежать по округе. Размять затекшие без движения лапы.

Звук. Слева. Сердце забилось быстрее. Охотник или добыча? Прислушалась. Кто-то маленький. Убегает. Боится.

Бросилась следом. Взбежала на пригорок. Снова звук. Другой. Замерла. Повела головой. Кто-то крадется в темноте. Здание целлы совсем рядом. Увлеклась погоней. Не заметила, как оказалась в деревне.

В темноте трое. В руках короткие либерские клинки с широкими лезвиями. Опасно. Вжалась в высокую траву. Узкий луч света из окна целлы разгонял тени рядом со зданием. Фигуры двигались медленно, но почти бесшумно, не так как Возлюбленный. Около окна