Голова дракона - Мануил Григорьевич Семёнов

— Над чем вы ломаете голову? — спросил нас однажды Рыклин. — Это же правящие круги!

Как-то мы возвращались с ним из Дома литераторов после очередного литературного диспута.

— А заметил ли ты, — сказал мне по дороге Григорий Ефимович, — что Виктор Ардов теперь стал строже относиться к своему таланту?

— То есть?

— Во время публичных выступлений он уже не снимает пиджак, как это делал раньше.

В этой иронической реплике — весь Рыклин, человек, обладающий необыкновенным «фартом» в поисках смешного. Была у Рыклина одна примечательная черта — милая забывчивость. Вот он приходит в «Крокодил», садится и рассказывает какой-нибудь смешной анекдот. Потом достает из кармана рукопись рассказа. После того, как рассказ прочитан, автор спрашивает:

— Ну как?

— Смешно!

— Значит, напечатаете?

— Уже напечатали, Григорий Ефимович!

Достаем подшивку «Крокодила» и показываем автору номер журнала, где этот его рассказ уже был опубликован.

— Неужели?! — с какой-то простодушной хитрецой восклицает Рыклин. — Ну что ж, тогда я принесу новый.

И на самом деле, через некоторое время приносит новый, ироничный, по-рыклински забавный рассказ.

Может показаться, что эта «милая забывчивость» не что иное, как обычные подвохи памяти, которые начинают преследовать нас после достижения «совершеннолетнего» возраста… Ничего подобного! Познакомьтесь, дорогие читатели, с недавно изданной книжкой «Я с ними встречался…», и вы убедитесь, что ее автор — человек необыкновенно цепкой памяти. Г. Е. Рыклин, журналист, редактор и писатель, встречался со множеством интереснейших советских деятелей искусства и литературы. Возможно, он забыл, какого цвета ботинки носил любимый им комедийный артист, какой табак курил популярный поэт-пародист и каким номером трамвая возвращался домой сам Рыклин с известным фельетонистом после трудного дня в «Чудаке» или «Крокодиле», но… Но главного автор этой книги не забыл. В мельчайших подробностях сообщает он читателю, как эти талантливые люди служили и служат великому искусству — очистительному и бодрящему искусству смеха.

Горячо рекомендую читателям, если они не сделали этого раньше, познакомиться с его книгами, а значит, и с ним самим.

Так же как я когда-то познакомился с Григорием Ефимовичем Рыклиным, человеком редкого юмористического дарования.

ОБЛИК ПОЭТА

Имя Сергея Швецова известно широкому кругу советских читателей. Эта известность не громкая, не сенсационная и потому не скоропреходящая. Она зиждется не на случайной удаче, не на умении ловко выбрать «момент» и удачно попасть в «струю», а на каждодневном, будничном труде, который и создает настоящую литературу. Таков был труд Сергея Швецова.

В самом начале пути, едва войдя под своды мастерских поэзии, Сергей Александрович выбрал специальность, пожалуй, самую трудную — он стал пародистом. Не знаю, как другим, но мне это умение пародировать чью-либо творческую манеру или конкретные произведения представляется подлинным волшебством. По крайней мере, тремя качествами должен обладать пародист: талантом, не уступающим уровню мастерства пародируемого, даром имитации и подражания и, наконец, глубоким взглядом на литературу, дабы короткая, часто шутливая пародия была в то же время и достаточно серьезной и меткой рецензией. Литературная практика показывает, что при отсутствии одного из этих качеств рождения нового пародиста обычно не происходит.

Я листаю сборник С. А. Швецова и вновь переживаю радость общения с проницательным, вдумчивым и озорным собеседником. Он вводит меня в круг знакомых лиц и произведений, воскрешает в памяти давно минувшие литературные события и течения, дает им беглые, но точные и выразительные характеристики. Здесь немножко кокетливый Иосиф Уткин, темпераментный ученик Маяковского Семен Кирсанов, неистовый энтузиаст Джек Алтаузен и многие, многие другие.

Тут, например, неотразимые эпиграммы и пародии на «локальный метод» конструктивистов. Не могу удержаться от соблазна привести ставшие хрестоматийными строчки из письма литконсультанта крестьянскому поэту:

Дорогой товарищ

Крестьянский поэт!

Вы пишете — это похвально.

Но в ваших стихах

Конструктивности нет

И образы не локальны.

   Вы пишете ямбом? Эпоха не та.

   Этот размер культивируют педанты.

   Нужно строфически нагнетать

   Амплитуду смысловой доминанты.

Тут тонко и достаточно язвительно высмеивается так называемая псевдофилософская и псевдоиндустриальная лирика, бродячие поэтические образы и сюжеты, набившие оскомину литературные штампы. Острые фельетоны, забавные эпиграммы, россыпи искрометных улыбок. И все это продиктовано доброжелательным отношением к литераторам и литературе, хозяйской заботой о ее процветании и поступательном развитии.

Острым, непримиримым и одновременно доброжелательным автором был Сергей Швецов и в других литературных жанрах. А им написано множество стихотворных фельетонов на внутренние и международные темы, множество басен, частушек. В годы Великой Отечественной войны звонкая швецовская частушка согревала сердца наших бойцов и командиров — читателей армейских газет.

Уже после того как Сергей Александрович не стал редактировать «Крокодил», мы часто встречались. К слову сказать, под крышей зубастого «Крокодила» частенько собирались вместе его главные редакторы — Г. Е. Рыклин, Д. Г. Беляев, С. А. Швецов и ваш покорный слуга. Пили чай, курили и рассуждали примерно на такую тему: ну, как будем улучшать журнал? Следует отметить, что Сергей Александрович отстаивал ту точку зрения, что наиболее сильной стороной «Крокодила» должна оставаться его литературная продукция. Впрочем, против этой точки зрения никто не возражал.

Приятно было, придя в редакцию, увидеть в какой-нибудь из комнат знакомую фигуру. Сергей Александрович либо разбирал очередную почту, либо листал старые журнальные подшивки. Что-то нужно было ему найти, в чем-то нужно было убедиться.

— Ну вот, явились, — якобы недовольным тоном говорил он. — А я-то рассчитывал всласть потрудиться здесь в приятном одиночестве…

Потом этот напускной недовольный тон сменялся доброжелательным:

— Не были ли на рыбалке? Каковы уловы?

И текла оживленная беседа.

Облик поэта был бы неполным, если бы я не указал еще на одну его писательскую черту — как друга и наставника молодых. Уже зрелым литератором он продолжительное время возглавлял «Крокодил». Непосредственное редактирование журнала он умело совмещал с активной творческой помощью молодым поэтам и прозаикам, много занимался переводами. С его легкой руки получили путевку в литературу многие нынешние литераторы-юмористы.

Таким был Сергей Александрович Швецов — скрупулезно взыскательным художником в своем собственном творчестве и воспитывавшим подобную же взыскательность и ответственность у своих многочисленных учеников.

КРОТКИЙ В СТРОЮ

В сатире, искусстве, к которому вряд ли приложим термин «массовое», каждая творческая единица на строгом учете. Да и какое может быть войско, если в нем солдаты безлики и каждый из них не знает своего маневра? А ведь подразделение сатириков — особенное, оно в постоянном движении, постоянной атаке. Тут от каждого бойца требуются отменные личные качества, чтобы не спасовать в трудную минуту, не струсить, не скатиться в литературный обоз или не затеряться без вести. Таковы, выражаясь по-современному, оптимальные параметры, определяющие понятие «писатель-сатирик». Их немного, и все они на виду. И если мы заглянем