Танкисты. Книга вторая - Коллектив авторов

Встреча на Эльбе

На рассвете, примерно в пятом часу, поступила по радио от начальства танковой бригады команда выдвинуться в такой-то квадрат и выстроиться в походную колонну к такому-то часу. Стараемся выползти из города через завалы и подбитую технику. Ползем где есть возможность. Сосредоточились за многоэтажными домами на какой-то штрассе. Уже хорошо рассвело, узнаем друг друга по номерам танков. Приветствуем друг друга через открытые люки танков. Колонна выстроена. Командует колонной подполковник Сорокин, небольшого роста, рыжий, смелый и не глупый, мы все им довольны. Все дружно двинулись. А задание было такое: как можно быстрее добраться до западной границы Германии, до реки Эльба, за которой уже находятся наши союзники американцы и англичане, которые тоже рвутся на Берлин. Германия уже была разделена на сектора, и кто больше захватит территории Германии, тому эта территория и будет принадлежать. Ну вот мы и должны быстрее добраться до Эльбы.

Немцы против союзников не сопротивлялись, они им открыли свободную дорогу, мол, милости просим. А против нас, чтоб задержать, выдвинули авиацию, танковые части и пехоту. Вот мы и шли, как говорится, с переменными боями, теряя машины и людей. Тем не менее через двое суток к вечеру подошли близко к Эльбе. Но перед Эльбой нам пришлось форсировать небольшую реку, на которой немцы взорвали мост. А у нас не было ни понтонов, ни какого тылового хозяйства. Пришлось наводить переправу своими скудными силами. Взяли за основу сваи старого моста, добавили новые сваи из телеграфных столбов. Разбирали ближайшие деревенские сараи, гаражи и делали временные настилы. К вечерку потихоньку двинулись по мосту. Первая машина не дошла до конца моста метров пять и затрещали доски. Пришлось сдать назад и укреплять более широкими досками. С трудом переправились. И тут же нас обнаружила немецкая авиация, и нас начали обстреливать и бомбить. Обошлось без сильных потерь, только были ранены наши автоматчики с десанта. Нам бы было лучше пробираться в сторону Эльбы более безопасными сельскими дорогами, но местность тут была чужая, незнакомая, да и болотистая. Поэтому руководство решило идти по главной дороге – по прекрасному шоссе. Проезжаем по шоссе до 60 км в час через какой-то маленький городок. Видим, как в центре на площади маршируют какие-то подразделения, в немецкой форме и с оружием. Слышим по рации команду начальника колонны подполковника Сорокина: «Скорость не сбавлять, идти без остановок, десанту быть начеку, первыми в бой не вступать». Когда мы поравнялись с немцами – все маршировавшие разлетелись как птицы кто куда. Оказалось, что это «юнген-дойч» готовились задержать и уничтожить нашу танковую колонну. Это же надо, такое войско, не имея ни одной пушки, ни фаустов, ни мин, решило вступать в бой с опытными танкистами. Страшные вояки! А чуть дальше мы встретили еще несколько колонн немцев в полном укомплектовании с оружием и в противогазах. Как увидели они советские танки с гвардейскими значками и красивыми звездами – сбросили с себя все, что было, и разбежались в лес, который был недалеко от дороги.

Так мы и подошли вечерком к Эльбе – а она широкая, с низкими берегами. Остановились. Начальник колонны подполковник Сорокин объясняет: разведка донесла, что в левом углу над Эльбой в лесочке стоят американские и английские танки. Ожидают утра, чтоб утром вновь продолжить наступление. По согласованию с командованием нам нужно «прощупать» броню союзников: подойти поближе на самых малых оборотах и внезапно нанести ураганный огонь. Так мы и поступили. После первых залпов запылали их танки и лес в округе. А к утру, когда рассвело, наше командование извинилось, объяснив, что приняли их за немецкую колонну. Хотя у нас с союзниками была договоренность сделать на танках условные знаки, чтоб при встрече узнать своих. На башнях наших машин была одна широкая белая полоса, а на их две узкие. Но кто ночью увидит? Наутро, несмотря на недоразумение, началось братание. Это мероприятие мне больше всего понравилось за всю войну. Начались выпивки, союзники несут коньяк и виски, а наши трофейный спирт, всякие закуски, тушенку. Пили-гуляли, меняли друг другу сувениры. За советскую пилотку со звездочкой можно было выменять машину «Виллис». И так почти два дня. А потом союзники увидели, что дело плохо, перебросили через реку мост и начали на «Додже» переправлять пьяных воинов на другой берег. А негры (их было много) сопротивлялись, не хотели прощаться с русскими, обнимают, плачут, все рады и счастливы, что война закончилась. За освобождение большой территории и встречу с союзными войсками я был награжден вторым орденом Отечественной войны II степени. На этом моя война закончилась. Это было 8 мая 1945 года…

Конечно, сейчас после длительного времени трудно все вспомнить и подробно описать. У меня был небольшой дневник, где я описывал на свежую память многие эпизоды войны. Но все пропало после одного серьезного боя. Все сгорело в машине – и мои личные вещи, хорошие брюки, гимнастерка с орденом Славы III степени и медалью «За отвагу», большой фотоальбом. Все это потерялось… А жаль – увидеть бы сейчас и вспомнить былое время…

Воспоминания присланы внуком ветерана

Иваном Михайловичем Коваленко

Головачёв Владимир Никитович

Родился я 24 июня 1926 года в деревне Новоуспенка Касторненского района Курской области.

– Расскажите, пожалуйста, о своей семье.

– Моя мама с юных лет работала на железной дороге, таскала рельсы. От такого тяжёлого труда у неё сильно испортилось зрение, и вскоре ей дали инвалидную группу и пенсию размером в 45 рублей. На такие деньги, понятно, не проживёшь, и поэтому маме пришлось устроиться на работу санитаркой в больницу. Но из-за плохого зрения её оттуда вскоре уволили, и она стала заниматься только домашним хозяйством. Отец же работал в районном центре механизатором на зерноочистительной машине на предприятии «Заготзерно», получал 80 рублей в месяц. В семье было двое детей, но мой старший брат умер во время эпидемии тифа ещё до войны.

Жили мы небогато. Наша деревня не из зажиточных, в личных хозяйствах имелись только куры, и редко у кого коровы. Я припоминаю, как мать всегда для нас брала у соседей молоко. Потом отец завёл пчёл и стал делать мёд. Картошка была своя, крупы покупали, а вот мясо ели только по праздникам. В основном по религиозным. Например, мне всегда доставались от курицы головка, лапки и пупки, остальное отдавали гостям, но я никогда на