Танкисты. Книга вторая - Коллектив авторов

в стволе и его разрывало. Мы назвали это «одуванчиком». Такие танки отремонтировать на фронте невозможно, приходилось отправлять в тыл. А на «Шермане» стоял стабилизатор, который позволял держать пушку в нужном направлении. В наших танках всё приходилось делать вручную: и башню поворачивать, и пушку наводить, а в «Шермане» всё электрическое. На американском танке имелось два двигателя по 200 лошадиных сил каждый. Сначала заводишь один, включаешь блокировку и едешь уже на втором. Это помогало, если один из них выходил из строя. Имелся даже прибор ночного видения, который на наших танках не применялся. Пушка была гидравлической, крутилась без особых усилий. Помню, у нас в школе кто-то из ребят спросил, сколько стоит танк, то преподаватель ему ответил, что только один прицел стоит 32 тысячи! В танке мы располагались как кукушки – у каждого своё сиденье. В башне трое: командир танка, командир орудия и радист. Внизу механик-водитель и его помощник, он же пулемётчик.

– Где формировали экипаж?

– Прямо на месте. Нас даже учили ходить строем поэкипажно: два и два, а впереди командир. Из первого экипажа я запомнил лезгина Карбалеева Межлома Межломовича, Пимана Алексея, радиста, родом из Средней Азии. После окончания курсов нашу маршевую роту погрузили на поезд и отправили на фронт. При погрузке танки замаскировали, причём не поодиночке, а накрыли брезентом всю платформу, чтобы под ним не угадывались очертания техники. На платформе стоял часовой, а внутри каждого танка находился один член экипажа. Так мы прибыли под Ковель, где начался мой фронтовой путь в 219-й танковой бригаде 1-го механизированного корпуса 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта.

Прибыв на место, мы стали оборудовать позиции: вырыли капонир, закопали танк, привели его в боевую готовность № 2: два человека внутри танка, остальные на отдыхе. И только через несколько дней нам дали приказ двигаться вперёд. Немец тогда здорово отступил, мы догоняли его больше суток. Вышли к берегу Вислы. Там стоял понтонный мост, по которому двигались и техника и войска. Мы как-то замешкались и от своей колонны отстали. Чтобы догнать своих, командир принял решение переправляться прямо по льду. Лёд тогда ещё не окреп, и мы почти сразу провалились. Внутрь вода не попала, но выбираться нам пришлось через верхний люк. Вскоре подъехали ребята на танке, кинули нам трос, попытались вытащить. Но трос только рвался раз за разом, несмотря на то что его толщина была более 30 миллиметров. Стали кидать под гусеницы всё, что имелось под руками, но только перемалывали в труху. И тут нам повезло: подъехал специальный танк из ПРБ (полевой ремонтной базы), у которого имелась лебёдка. Он и вытащил нас на берег.

– Техника каких марок имелась в вашей части?

– Имелись «Матильды» и «Валентайны» – маленькие машины, на наши совсем не похожие. Они работали на бензине, пушки у них были 45-мм, так что большого эффекта от них не ждали. Вот у нас имелись самоходки СУ-76, так и те были гораздо лучше. Хоть и называли мы их «Прощай, Родина», и гибли они чаще других, но даже они лучше этих иностранных танков. До Берлина из них почти никто не дошёл, их сожгли ещё в боях за Варшаву. Уже к концу войны к нам стали поступать модернизированные «Шерманы». На них стояли 100-мм пушки, и, по-моему, толщину брони увеличили.

Под конец войны к нам поступили тяжёлые ИС-1 и ИС-2, к которым относились очень бережно. Командир полка лично отвечал за каждый танк.

– Какие задания приходилось выполнять вашему подразделению?

– Нам ставились самые различные задачи. Например, в Белоруссии и в Польше мы в основном воевали против танковых частей противника, принимали участие во встречных сражениях. Но под конец войны у немцев становилось всё меньше и меньше танков, так что нам приходилось воевать с живой силой противника. А имевшиеся машины немцы применяли в качестве огневых точек, закапывая в землю. Приходилось воевать и против артиллерии, но с ними тоже быстро справлялись: либо осколочно-фугасным снарядом разметаем расчёт, либо утюжим окопы. Иногда пушки давили вместе с орудийной прислугой. Также нас использовали в качестве передового отряда или разведки. Лично мне довелось принять участие в двух таких рейдах в тыл врага. Например, в Польше нашу танковую группу отправили в тыл к немцам с заданием взорвать мост, чтобы не дать противнику отойти. Наш отряд состоял в основном из лёгких танков: пять «Шерманов», один «Валентайн» и две «Матильды». Мы въехали в город без происшествий, на нас никто не обратил особого внимания. Однако немцам о нас всё-таки донесли, и уже перед самым мостом нас встретила артиллерийская засада. По нам стали лупить из пушек, два танка загорелись. Экипажи успели выскочить, и мы всё же смогли их подобрать. Но чтобы избежать дальнейших потерь, нам необходимо было уйти с линии артиллерийского огня. Стали разворачиваться, а в городе-то улицы узкие! Пришлось въезжать прямо в магазины, ломая витрины. Только выбрались из города на дорогу, стали двигаться обратно, но нас и там встретили пушки. Не знаю почему, но немцы, на наше счастье, стреляли очень плохо и не смогли нанести нам никакого урона. Мы стали поливать артиллеристов пулемётным огнём, успели подбить пушку и проскочили засаду. Стали проезжать через лес, ехали прямо между деревьями. Те, что потоньше, ломались о броню, а одному танку не повезло: он наехал на толстое дерево и застрял на нём. Когда мы открыли люки, чтобы помочь ему выбраться, по нам стали стрелять снайперы, сидевшие в лесу. Тогда я решил бросить дымовую шашку, чтобы выиграть хоть немного времени для того, чтобы подцепить застрявший танк. Открыл люк, бросил шашку, но немец успел выстрелить и попал разрывной пулей в крышку. Осколки разлетелись как брызги, повредив мне руку и лицо. Рука зажила быстро, а вот осколок, который попал в щёку, долго меня мучил, но я и не знал, что он там остался. Уже после войны меня часто одолевали головные боли, и только когда сделали рентген, то обнаружили кусочек металла в гайморовой полости и наконец-то вытащили этот проклятый металл. А в руке осколок сидит до сих пор.

Головачёв В. Н. с боевыми товарищами

– Как было налажено взаимодействие с другими родами войск?

– Очень здорово нам помогали инженеры и сапёры: готовили капониры, снимали минные заграждения. Специально для нас сапёры проделывали проходы в минных полях. Мне запомнилось, что когда темп наступления был очень высоким, то мины снимали только в полосе прохождения танков, для пехоты обезвреживать путь не успевали.

При