Новая История Древних Евреев - Зельтц Капитан

Всем израильтянам сообщили по секрету, что когда протрубит труба, Авшалома провозгласят царем Хеврона. И как бы Авшалом ухитрился еще переманить к себе наивных советников Давида, 200 черепов…которые пошли без умысла, не зная, в чем дело. Нам, татарам — что Иерусалим, что Хеврон. Наступать — бежать, отступать бежать.

В общем, Авшалом провозгласил себя императором, а Давид поспешил смыться из Иерусалима. И это также интересный момент. Потому что в Иерусалиме, как минимум, должна быть городская стража на стенах и у ворот. И если ты сильный правитель, каким нам пытаются представить Давида, то с какой бы стати тебе бежать из столичного города от каких-то мятежников? Видимо Давид лучше других разбирался в защитных сооружениях и в гарнизоне Иерусалима, поэтому и выбрал бегство.

Видимо, правы минималисты, утверждая, что Иерусалим 10 века до н. э. был относительно маленьким и не укрепленным городом. То есть, без крепких ворот и без надежной крепостной стены. Иначе вряд ли Давид стал бы поспешно бежать со своей гвардией.

Нам сообщают, что Давид, покинул Иерусалим в сопровождении иностранных телохранителей, скорее всего греков. Часть исследователей считают, это вряд ли, что с какой бы стати победоносному Великому Монарху нанимать греков-то? Я считаю, что это не принципиально. Забавно, очень забавно, что десять наложниц были оставлены охранять дом царя. Очень интересное решение.

Далее, Давид бежит из Иерусалима по каменистой горной тропе пешком и почему-то босой. Так спешил, что не успел захватить ботинки. Рядом, охая и ахая, ковыляют коэны и волокут с собой Ковчег. В тексте фигурирует коэн Цадок, основатель известной династии жрецов. Думаю, автор отметил его рядом с Давидом в минуту смуты не случайно. Это — реверанс в сторону действующих во времена автора потомков Цадока.

На Масленичной Горе на Давида вдруг снисходит Просветление, и он отправляет коэнов обратно, тщательно инструктируя их как им шпионить за Авшаломом.

Давид продолжает спасаться бегством, но не слишком интенсивно, вот он добрался уже до местечка Бахурим, что на 3 км севернее горы Скопос (ар-Цофим). На горе Скопос чуть позже выстроили Иерусалимский Университет.

Там он претерпел страшные лишения. Сначала он экспроприировал продуктовый обоз, принадлежащий хромому сыну Шауля (Мефибошет). Сопровождавший обоз слуга почтительно передал Давиду, что его господин, Мефибошет, ждет-не дождется, что Давида скинут с престола. Какой удар!

Зря я пожалел гаденыша хромой-кривой, а туда же! надо было кончать его вместе со всеми. — мрачно размышляет Давид.

Усердный слуга получает от Давида Почетную Грамоту и посулы, что настоящей наградой будет ему все имущество его коварного господина, Мефибошета.

Потом на сцене появляется еще один персонаж, некто Шими, также родственник покойного царя Шауля. Шими обзывает Давида нехорошими словами, называет его почему-то кровопийцей и швыряет камни в царя и в его свиту. Давид, в приступе психопатического покаяния, не позволяет своим телохранителям прикончить охальника. Пока что. Покаяние Давида отнюдь не искреннее, а продиктовано надеждой: Может быть, увидит Г-сподь унижение мое и воздаст мне Г-сподь добром за нынешнее его злословие.

Авшалом и его революционеры уже в Иерусалиме и держат военный совет. Кто-то предлагает взять небольшой мобильный отряд в 12 тысяч сабель и немедленно преследовать Давида.

Вполне допускаю, что 12 тысяч бойцов в 10 веке можно было набрать если объединить разрозненные армии всего Ханаана: Израиль, Иудея, Плиштим и независимые Ханаанские города-государства.

Агенты Давида мутят воду, предлагая собрать всех Израильтян, от Дана до Беэр-Шэвы, бесчисленных, как морской песок. Заметим, что территория реального влияния Давида была много скромнее, ну и соответственно, Израиль тогда никак не доходил до Дана на севере, и точно не доходил даже до Иерусалима на юге. Точно, не в 10 веке до н. э. Иудейское царство, под властью Давида, также в 10 веке до н. э. на севере упиралось в Израиль, а на юге вряд ли доходило до Беэр Шевы.

Как бы то ни было, задурив Авшалома идиотскими советами, агенты Давида тянут время и ухитряются еще оправлять Давиду секретные донесения. Зашитые в голенища сандалий записки и запеченные в маце напильники. Авшалом подозревает нечистую игру, но коэны-резиденты неуловимы как Штирлиц. Все их знают, все их вот только что видели, а поймать не могут. Автор сообщает, что пока революционные солдаты и матросы рыскали по Иерусалиму в поисках контры, те сидели себе в колодце, в холодке, портили воду и посмеивались.

Кто-то из советников предлагает закрепить акт государственного переворота половым актом. По сценарию, Авшалому предлагается публично трахнуть 10 наложниц своего папы, тех самых, которых оставили охранять дом. Подобные публичные половые акты с целью закрепления власти известны Истории и не только из Писания. Насколько хорошо это закрепляло власть сказать трудно. В случае с Авшаломом это не очень сработало. Возможно, ему стоило ограничится пятью наложницами — полцарства тоже неплохо.

Тем временем Давид уже перебрался через Иордан, и остановился в городе Маханаим (чуть восточнее реки Иордан, на одной широте с городом Шхем), а за ним следом подтянулась и армия мятежников.

Здесь автор сообщает, между делом, интересные факты, прозрачно намекая, что в армию Давида влились филистимляне (некто Итай из филистимского города Гат) и амонитяне.

Кроме того, выясняется, что у Давида были тысячи бойцов и Йоав Цруевич командовал частью царской армии.

А армией Авшалома командовал некто Амаса. Амаса был сыном одного человека по имени Йитра Исраэйльтянин, который вошел к Авигаил, дочери Нахаша, сестре Цруи, матери Йоава.

Из этой фразы трудно понять, были ли Амаса сыном Авигаиль или же пасынком. То есть, тетя Йоава была или матерью Амаса или же мачехой.

Настоящая гражданская война.

Царь Давид по самым скромным подсчетам уже должен был быть пенсионного возраста, но как бы рвался в бой лично, а верноподданные с надрывными рыданиями хватали его за лодыжки, умоляя поберечь себя ради Отечества.

Давид нехотя смирился, и отправляя монархистов на бой умолял пощадить Авшалома. Впрочем, приказ взять живым ничего не объясняет нам о намерениях Давида. Даже более того это самый четкий показатель, что Авшалому конец.

Этот эпизод явно перекликается с историями, когда Давид как бы мог погубить, но пощадил Шауля. Мог погубить, но пощадил хромого сына Шауля. Как и все психопаты, Давид, видимо, имел склонность к приступам крайней сентиментальности. Или же это автор не отказался от попыток подретушировать портрет известного бандита и убийцы. В пользу последнего предположения указывает фраза: И весь народ слышал, что приказал царь всем начальникам об Авшаломе, а также то, что вся последующая глава