Один я остался без силы 3 - Сергей Леонидович Орлов

Глава 17

Пробуждение

Существо, сотканное из чистой энергии, колебалось передо мной подобно пламени на ветру. Его голос звучал как хор тысяч шепчущих одновременно, проникая не только в уши, но и прямо в сознание.

— Подумай ещё раз, наследник. Ты станешь больше, чем человек. Ты обретёшь знания и способности за пределами воображения. Ты увидишь рождение и смерть звёзд, услышишь мысли цивилизаций на дальних рубежах Вселенной, познаешь тайны, недоступные даже самым могущественным из смертных.

Я смотрел на видение своего умирающего тела, разорванный между страхом смерти и подозрением обмана. Краснова склонилась надо мной, её измученное лицо выражало отчаяние и непреклонную решимость. Её руки слегка дрожали, когда она поправляла капельницу, но взгляд оставался сосредоточенным и цепким.

Валун стоял в углу, молчаливый и мрачный, его могучие плечи поникли под тяжестью происходящего, но в глазах таилась решимость, которую я узнал бы где угодно. Дети, мои маленькие бойцы, сбились в тесную группу, их глаза широко раскрыты от страха и надежды. Кирюша беззвучно шевелил губами, словно высчитывая вероятности моего выживания, Глеб крепко сжимал свой планшет, как будто в нём мог найтись ответ на вопрос о моём спасении, а Алёша, вопреки своей сломанной ноге, стоял, опираясь на примитивный костыль, его лицо застыло в гримасе упрямой надежды.

— Они не смогут спасти тебя, — продолжало существо, его энергетическая структура пульсировала в такт словам. — Медики опустили руки ещё два часа назад. Твои внутренние органы отказывают один за другим. Энергия межпространственных разломов разрушила клеточную структуру твоего тела. Но мы можем тебе помочь, если ты станешь одним из нас. Наблюдателем. Хранителем равновесия.

Что-то в этой картине было неправильным. Слишком идеальным, слишком… постановочным. Словно декорация в театре, призванная вызвать определённые эмоции. Каждый элемент идеально точно играл на самые болезненные струны моей души: мужество детей, стойкость Красновой, молчаливая сила Валуна. Все они были именно такими, какими я хотел их видеть.

— Нет, — сказал я твёрдо, ощущая, как непоколебимость этого решения укрепляет моё эфемерное существо. — Я возвращаюсь.

Энергетическое существо задрожало сильнее, его очертания стали расплываться, а тысячи шепчущих голосов превратились в один слитный вопль, от которого завибрировало само межпространственное ничто.

— Ты умрёшь в агонии! — прошипело оно, разрастаясь и окутывая меня подобно кокону из чистой энергии. — Твоё тело уже почти мертво! Нейронные связи разрушаются, кровеносные сосуды лопаются, ткани распадаются! Ты вернёшься лишь к нескольким минутам невыносимой боли перед окончательной темнотой!

— Или вы лжёте, — я сделал шаг навстречу видению, чувствуя, как сопротивление энергетического кокона нарастает с каждым сантиметром. — Как лгали с самого начала. Как создали фальшивый Нижне-Иртышск с безупречными улицами и счастливыми жителями. Как подделали образы моих друзей, нарядив Смольскую в одежды героя.

Изображение передо мной дрогнуло, словно от невидимой ряби. В глазах иллюзорной Красновой мелькнуло что-то чуждое — слишком яркий блеск, не принадлежащий человеку. На долю секунды её зрачки превратились в вертикальные щели, как у рептилии, прежде чем вернуться к человеческой форме.

И я понял.

— Вы показываете мне то, что я хочу видеть, — я сжал кулаки, чувствуя, как энергия моего гнева противостоит давлению кокона. — Моих друзей, оплакивающих меня, их горе и надежду. Вы конструируете реальность из моих желаний и страхов. Но это не настоящая реальность.

Существо начало трансформироваться, принимая более угрожающую форму. Его энергетическая структура становилась плотнее, темнее, в ней вспыхивали кроваво-красные прожилки. Видение с Красновой исчезло, сменившись туманной пустотой, в которой клубились фиолетовые и чёрные вихри.

— Ты отказываешься от последнего шанса, — его голос стал глубже, резче, в нём появились металлические нотки. — Теперь ты никогда не покинешь это место. Мы сотрём твоё сознание и используем его энергию для поддержания стабильности барьеров.

Я ощутил, как вокруг смыкается ментальная ловушка — многослойная, созданная из моих собственных воспоминаний и страхов. Каждый слой представлял собой отдельный кошмар, каждый барьер был соткан из моей личной боли. Я видел, как из пустоты материализуются кровавые сцены из прошлого — падение Северного Бастиона, крик умирающего Петра из Огненных Соколов, последний взгляд Льва Сапрыкина перед тем, как он исчез в воронке собственной жертвенной тени. Сущность не собиралась отпускать меня так просто.

— Тогда я проложу путь силой, — прошептал я, концентрируясь на своих способностях Перевёртыша, чувствуя, как тело, даже в этом эфемерном состоянии, отзывается на давно знакомый призыв к трансформации.

Пространство вокруг задрожало, как натянутая до предела ткань, и появилась новая иллюзия — коридоры Нижне-Иртышской базы сопротивления, созданные с пугающей точностью. Пятна сырости на потолке, трещины в стенах, свисающие провода, небрежно замаскированные изолентой — всё это были детали, которые я действительно видел каждый день.

По этим коридорам шли мои соратники: Валун, хмуро проверяющий коммуникаторы, его пальцы, слишком большие для маленьких кнопок, двигались с удивительной точностью. Глеб с планшетом, ни на секунду не отрывающий взгляда от экрана, даже когда преодолевал препятствия на своём пути. Кирюша, настраивающий какое-то устройство, которое испускало короткие вспышки фиолетового света, его лицо озарялось детским восторгом всякий раз, когда прибор издавал удовлетворительный писк.

— Ярослав! — из-за угла вышла Краснова, её шаги были быстрыми и решительными, как всегда, когда ситуация требовала немедленных действий. — Мы получили сигнал от разведчиков. Кривцов начал наступление! Его войска в пятнадцати километрах от города!

Она выглядела настолько настоящей — с этой морщинкой между бровей, которая появлялась всегда, когда она беспокоилась, с прядью волос, выбившейся из обычно безупречной причёски, с той же родной, тёплой улыбкой. Вика протянула ко мне руку, словно звала пойти за собой.

И в этот момент я понял, что должен сделать. Сердце сжалось от боли, но другого пути не было. Женщина перед мной была не Красновой — лишь её идеальной копией, созданной из моих воспоминаний и чувств.

Я потянулся к Вике, но вместо того, чтобы взять её за руку, активировал свою способность. Мои пальцы удлинились, превращаясь в острые, смертоносные лезвия, и пронзили иллюзию насквозь, разрывая энергетическую конструкцию, как бумагу.

— Ярик… — её глаза расширились от шока и боли, в них промелькнуло что-то нечеловеческое — вспышка чистой энергии, скрытой под личиной. — Почему? Мы были почти… счастливы…

— Потому что ты не настоящая, — выдавил я, вырывая руку из созданного сущностями фантома, чувствуя, как каждое движение разрывает не только иллюзию, но и часть моей души, которая жаждала поверить в эту ложь.

Образ Красновой рассыпался черным