Из Бобруйска в Сомали - Андрей Валерьевич Скоробогатов

Серёга уехал. Но как человек ответственный, написал целый список дел на выходные. Там было много пунктов, но самыми важными были следующие:

– Фёдору и Мише удачно проебаться и отдохнуть, пока меня нет.

– Интересные фильмы без меня не смотреть.

– Поддерживать порядок в строевой.

– Андрюхе писать электронные письма и поднимать карму в роте.

Вот, собственно, каждый и приступил со всей отдачей к исполнению своих обязанностей.

День сто сорок девятый

Есть у меня два друга философа – АркаХА и БОГдан. Письмо к ним вставлю без изменений:

«Пишу вам обоим, так как вы оба являетесь моими близкими друзьями и в некотором роде наставниками. Или даже ещё лучше – коллегами по совместному труду над осознанностью. Да, так будет правильней.

Хочу сказать вам большое СПАСИБО за то, что вы есть. За то, что мы пересеклись на этой планете и за наши совместные поиски ИСТИНЫ, которая всегда была где-то рядом. А также за те ошибки, которые мы вместе совершили во время этих поисков.

Вот уже пять месяцев как я в армии. Меня здесь нормально РАЗБУДИЛИ. Так бы спал и спал, и не факт, что ещё бы проснулся. Теперь день за днём собираю по крупице. Нормально так насобирал. Скоро уже скроется из вида дно моей ПУСТОЙ канистры. Дело идёт к тому, что у меня всё более ясно вырисовывается возможность продолжить поиски на дальнем конце материка. Все что найду – разделю с вами. Как, кстати, проходят поиски у вас? Есть какие-нибудь интересные АРТЕФАКТЫ?

Хочу рассказать одну вещь, которая вас очень порадует:

Месяц или два назад ко мне подошёл один мой сослуживец – Женя Ерёмин – и попросил посоветовать что-нибудь почитать. Я ему посоветовал некоторые из тех шедевров, которые сам успел прочесть до службы. Среди них была “НОВАЯ ЗЕМЛЯ”, о которой бы я даже не узнал, если бы не ВЫ! Я также сообщил Жене, что этой книги пока нет в издании, но её можно скачать в инете и распечатать. Поговорили и забыли.

Ещё долгое время я натыкался на всякие моменты. Например, один из тех парней, с кем мы хорошо общались, оказался фашистом. Вовлечён в это дело уже пять лет. Представляете, насколько сильно у него захламлены мозги? Я пытался ему объяснить, что всё это мусор, от которого лучше избавиться. Рассказывал о двойственности, об ЭГО. Да всё как-то без толку.

Через некоторое время ко мне подошёл Ерёмин и сказал, что книга пришла. Как же я был удивлён тому, что это была именно “НОВАЯ ЗЕМЛЯ” в твёрдом переплёте! Я был удивлён даже не самой книге, а факту появления её в нашей роте, вообще на Российском флоте! Я так радовался за то, что её кто-то прочтёт, что у кого-то пойдут СДВИГИ в правильном направлении.

Вскоре вокруг книги пошли разговоры и ажиотаж – пока по заниманию очереди кто за кем будет читать и делёжке поверхностным с ней знакомством от прочтения отдельных её кусков. Я с интересом наблюдал за ТЕКУЩИМ.

Но вот что меня перекрыло сильнее всего. Когда мы готовились к переходу на камбуз – мыли руки, чистили ботинки и надевали бушлаты, – эта книга лежала раскрытой на тумбочке у дневального. Дневальный её читал. Дневальным был тот самый фашист.

Я подошёл, спросил:

– Ну, как тебе книга?

– Хорошая. Мне нравится.

В его глазах был уже другой человек. Вернее, на меня из его глаз смотрело уже другое сознание.

– Ну, мы с тобой ещё поговорим, когда прочтёшь.

Вот такие дела, ребята!

Вместе с такой радостью во мне пребывало и некоторое расстройство от того, что я прочёл эту книгу в двадцать три года, а сейчас её читают восемнадцати-двадцатилетние матросы».

День сто пятьдесят второй

После ПХД в роте и после завтрака пришли в строевую, где я сел писать письма, делать командировочные и увольнять одного «деда». Первый уже пошёл! Кстати, этот «дед» стоял на должности командира отделения. И, что удивительно, меня ставят на его место. А вышло это так.

Вызывает меня командир роты и говорит:

– Значит так, нахуй блядь, Скоробогатов. Тут у нас, блядь нахуй, увольняется один, нахуй блядь, старослужащий с должности, блядь нахуй, командира отделения. И я, нахуй блядь, хочу тебя поставить на эту, блядь нахуй, должность. Я помню, нахуй блядь, что ты хотел служить, блядь нахуй, на корабле, но поскольку это, блядь нахуй, невозможно, то постановка на эту, нахуй блядь, должность – это всё, блядь нахуй, что я могу для тебя, нахуй блядь, сделать. Все, блядь нахуй, понятно?

– Так точно! Благодарю!

– Все, нахуй блядь, иди служи.

Вот это поворот! Выжимаем максимум из сложившихся обстоятельств. Во многом это всё формальности. Я так и буду заниматься своими обязанностями в строевой. Ещё один большой плюс на этой должности – четвёртый тарифный разряд. А это значит, что оклад будет в два раза больше, т. е. буду получать не 330 рублей в месяц, а 660, что не может не радовать. Ну и в военном билете запись будет поинтересней.

Вчера нам выдали зимние шапки. Вся рота уже носилась с ними, клеймя и приделывая к ним снятые с фуражек кокарды. Я уточнил, где ставить клеймо. Сказали, что прямо внутрь самой шапки и ставить. Переворачиваю её и вижу год выпуска – 1986. Что? Это же год моего рождения! Но и это ещё не всё. Я обратил внимание на штамп фабрики изготовителя – г. Бобруйск! Что тут можно сказать? Будто привет из дома получил! Родина помнит, любит и заботится обо мне! Я пытался поделиться этими эмоциями с окружающими, но меня, конечно же, мало кто понимал. Шапка, кстати сказать, оказалась на два размера меньше, благодаря чему она шикарно и по-дембельски сидела на моем лысом затылке.

Завтра пойдёт шестой месяц как я на флоте…

Глава 19. АТОМНАЯ ПЕРЕПИСКА С КОМАНДИРОМ

День сто пятьдесят шестой

Утром я позвонил во Владивосток своему уже другу – капитану первого ранга Тарасову. Я его никогда не видел, он меня тоже. Мы с ним всего пару раз разговаривали по телефону. Офицер в отставке, шестьдесят четыре года. Уже на пенсии, но продолжает работать в отделе кадров Тихоокеанского флота. Видимо, как-то с Божьей помощью я