История карфагенян - Вернер Хусс

причины событий 264 г. Единственный твердый путь, на котором можно достичь цели при анализе политических мотивов римлян накануне I Римской войны, — это рассмотреть факты в их взаимосвязи и из этого делать соответствующие выводы. Во-первых, прежде всего надо отметить, что в 264 г. римляне переправились на Сицилию с войском, состоявшим только из двух легионов. Тогда они явно рассчитывали, что будущие военные действия, во всяком случае действия в 264 г., будут иметь ограниченный масштаб. Во-вторых, из сообщений Диодора и Зонары, которые в этом пункте вполне достоверны, мы узнаем, что римский авангард занял Мессану еще до прибытия туда Кавдика. Почему Полибий или стоявший за ним Пиктор ничего об этом не говорят? По-видимому, потому что здесь ясно утверждается, что враждебные действия начали римляне, хотя и без объявления войны. В третьих, когда Кавдик уже находился в Регии, карфагеняне прислали посольство в Рим, чтобы предотвратить начало войны. Ничто яснее не доказывает, что карфагеняне не хотели этой войны. В четвертых, перед переправой из Регия Кавдик через послов заявил Гиерону, что римский народ не хочет воевать с ним. Если это сообщение Диодора соответствует истине, а в этом нет оснований сомневаться, Рим (во всяком случае, в этот момент) намеревался воевать не с Гиероном, а с Карфагеном. Это противоречит утверждению, что римляне намеревались выступить только против Гиерона и лишь в ходе военных операций вопреки своим ожиданиям и желаниям ввязались в военные действия против карфагенян. В действительности они хорошо знали, что им предстоят военные действия именно с Карфагеном. О размахе будущей борьбы они, однако, не имели никакого представления.

Вмешательство римлян в сицилийские дела, конечно, не имело ничего общего с заботой о свободе оскских наемников. Но если они испытывали страх перед размером опасности со стороны Карфагена, как нас хотят уверить Полибий или Пиктор, то можно ли говорить не о наступательной, а об «оборонительной» войне со стороны римлян? Все изложенное выше показывает, что и это предположение маловероятно. Фактическое поведение римлян приводит скорее к мысли, что Диодор и его последователи не были столь уж неправы, когда говорили об «алчности» римлян как об их определяющем мотиве. Даже если эта «алчность» в 264 г. была довольно ограниченной, она все же существовала. В ходе последующих военных действий Рим с возрастающей интенсивностью выражал намерение завладеть сокровищами большей части Сицилии. В первую очередь экономические причины определили, что Сицилия становится объектом римского империализма.

ХОД войны

От начала войны до победы римлян при Милах[54] (264–260 гг.)

Почти сразу в 264 г. начались военные действия между Карфагеном и Римом. Доминирующая морская держава и самая сильная сухопутная держава Западного Средиземноморья столкнулись в авантюре, последствия которой предвидеть было невозможно.

Военные действия начались с высадки военного трибуна Г. Клавдия в Мессане. Эта высадка была очень хорошо подготовлена дипломатически. Если бы это было не так, то на происходившем сразу после этого народном собрании мамертинцев он едва ли мог бы выступить так, как он выступил. Он потребовал, чтобы Ганнон, командир карфагенского гарнизона города, который отступил на акрополь, был вызван на народное собрание. Сначала карфагенянин отказался подчиниться, либо считая ниже своего достоинства подчинение требованиям римлянина, либо опасаясь покушения на свою свободу или даже жизнь. Но затем он все же пришел, боясь, что мамертинцы могут счесть его отказ появиться за недружеский акт и, обвиняя его в этом, озлобясь, в конце концов бросятся в объятия римлян. Может быть, он мог бы своим появлением предотвратить грозящий развал карфагено-мамертинского альянса! После долгих и раздраженных дебатов, которые не привели к сближению различных точек зрения, римлянин, а не мамертинцы напал на командира карфагенского гарнизона и потребовал заключения его в тюрьму. Мамертинцы согласились с этим. Конечно, Г. Клавдий заранее обговорил эти меры с ведущими мамертинцами; иначе оп не мог бы сделать такой шаг. Образ действий римлян являлся новой провокацией, на которую карфагеняне были вынуждены ответить энергичными контрмерами. Прежде всего они должны были очистить Мессану. Они были вынуждены это сделать, ибо римляне и мамертинцы могли использовать Ганнона как заложника по отношению к гарнизону.

В Карфагене Ганнон дружеского приема не нашел. Тогдашние власти за его неудачу осудили его на смертную казнь. Кроме того, сенаторы решили послать в Рим посольство, которое передаст правительству ультиматум и в соответствии с действующими положениями так называемого Филинова договора потребует ухода римских войск из Мессаны и всей Сицилии до определенного срока. Если римляне это требование не выполнят, то они будут находиться в состоянии войны с карфагенянами. Одновременно они вывели флот, который взял курс на Сицилию.

Когда прошел срок ответа римлян на карфагенский ультиматум, а римляне так и не ответили на их требования, флот карфагенян под командованием Ганнона, сына Ганнибала, вошел в пролив. База флота находилась около мыса Пелориада, а сухопутная армия разбила свой лагерь возле Син. Карфагеняне явно намеревались осадить Мес-сану. В этом, к несомненному удивлению многих современников, их поддержал Гиерон, который заключил с ними союз и расположился лагерем у Халкидской горы. «По его мнению, благодаря этому альянсу он получал возможность решительно укрепить свои позиции по отношению к Риму и, может быть, добиться, чтобы сенат уступил давлению союзных сил» (Вельвей). Впрочем, со своим флотом карфагеняне господствовали в проливе и следили, чтобы ни солдаты, ни припасы не достигли Мессаны.

Между тем Кавдик, который был одним из консулов 264 г., двинулся к Регию. Когда он захотел переправиться в Мессану, то натолкнулся на Ганнона, который мог оперировать с силами, количественно и качественно превосходившими римлян. Так как Кавдик не был обескуражен своей неудачей и готовился предпринять новую высадку, то Ганнон прибег к последнему средству, чтобы предотвратить продолжение военных действий. Он вернул Кавдику пленных и триеры, которые находились в его руках в Мессанском проливе, и потребовал от него уважать договор между двумя государствами. Великодушный жест Ганнона, однако, не встретил ответной любви у Кавдика. Он отказался принять пленников и корабли и дал тем самым понять, что готов продолжать войну. Возмущенный этим Ганнон приказал послать ответ, что «он не даст римлянам возможности даже помыть свои руки в море» (Зонара). Все же через некоторое время Кавдик сумел ночью незаметно достичь гавани Мессаны. Чтобы использовать момент внезапности, он тотчас напал на Гиерона, который по каким-то причинам никакой карфагенской поддержки не получил. Кавдик рассчитывал на успех. Хотя его кавалерия была разбита, пехота одержала победу. Гиерон сначала бежал на гору, а затем возвратился в Сиракузы.

Теперь Кавдик решился предпринять атаку на великолепно укрепленный карфагенский лагерь. Но он был отбит. Ливийцы,