Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

Можем свидетельствовать, что и Православная Россия не престает усвоять вас себе. Она каждый день возносит о вас молитвы.

И теперь, преданный своему царю, а по нем и всему царскому роду, сей древлепрестольный град гласом радости призывает вам благословения от Всеблагого и Всещедрого, из Негоже всяко отечество на небесех и на земли именуется»[40].

24-го числа, в 11 часов утра, королева удостоила своим посещением Патриаршую ризницу и библиотеку.

13-го числа писал мне из Тифлиса наставник семинарии, игумен Моисей (Рыбальский):

«Слыхали ли вы, что я переведен в Тифлис еще в 1852 году в октябре месяце и прибыл сюда в декабре, – переведен на должность наставника же в Тифлисской семинарии. Жить в Тифлисе мне очень весело. Начальники меня любят и товарищи по службе друзья. Я, слава Богу, здоров и благополучен. Чего же еще желать на службе среди разноплеменных народов вдали от родины? Остается благодарить Господа да стараться всеми силами быть достойным Господних милостей ко мне, недостойному Его милостей.

Долгом считаю известить вас о случившихся со мною переменах в области честолюбия.

С 15-го марта по 1-е июня я был в командировке. По вниманию начальства к моей службе и поведению, меня экзарх Грузии[41], по указу Святейшего Синода, посылал к Императорской миссии в Тегеран, столицу Персии, куда я съездил, – с помощью Божией исправил свои дела и благополучно возвратился в Тифлис к своей должности. Два раза представлялся в Персии персидскому шаху, которому почему-то я так понравился, что он при ноте, в знак высочайшего своего ко мне благоволения, пожаловал мне палку, драгоценными камнями украшенную. Министр князь Долгорукий подарил двое золотых часов из Кабинета его величества и множество других дали мне подарков. В Персии мое дело было исправить все христианские требы, какие случатся, – служить на Пасху и прочее. В числе замечательных треб в Персии – это присоединение супруги князя Долгорукого, реформатки, к Православной Церкви. Таинство Миропомазания совершено над нею 12-го апреля, а все прочее было обыкновенно.

По возвращении в Тифлис за удовлетворительное исполнение поручения начальства милостью Божией 8-го июня в семинарской церкви высокопреосвященным экзархом Грузии архиепископом Исидором возведен в сан игумена, награжден палицею, после Божественной литургии вручил мне игуменский посох, а вслед за сим представлен к награждению наперсным крестом. Стыдно мне пред своими сверстниками по службе, да что делать – так, верно, Богу угодно, без воли Которого ничто в жизни нашей не случится.

Скажите от меня мое глубочайшее почтение отцу Игнатию[42], ректору семинарии архимандриту Евгению[43], Василию Михайловичу Сперанскому и сообщите им о случившемся со мною. Как же вы поживаете? Здоровы ли, благополучны ли? Не случилось ли и с вами чего особенного? Нет ли новостей в академии нашей? Здоров ли высокопреосвященный митрополит Московский Филарет?

Все, что только знаете интересного, перебросьте ко мне чрез Кавказ, чем премного обяжете меня».

Получив письмо из Абакумова от кума моего, отца Михаила Граменицкого, я на другой же день отвечал на него в следующих выражениях:

«…на новосельи живу по-старому: те же занятия и те же суеты. Не пройдет одного дня, чтобы у меня не побывало несколько человек в ризнице. Впрочем, между посетителями бывают и такие, коих посещением надобно дорожить, не говоря уже о посещениях высочайших особ: их посещение должно поставлять себе за великое счастье. И нынешним летом не раз уже я удостоился сего счастья. Так, в июле изволила посетить Патриаршую Ризницу и библиотеку ее величество, королева Нидерландская Анна Павловна. Она со мною была очень милостива и благосклонна. На прошедшей неделе я имел счастье принимать у себя ее высочество принцессу Нидерландскую, родную сестру нашей государыни императрицы. При выходе из библиотеки ее высочество, выразив чрез переводчика благодарность мне, вместе с тем изъявила сожаление, что не могла объясняться со мною по-русски.

1-го сентября ожидается сюда государь император.

Вот еще у нас новость: нашего преосвященного викария[44] переводят в Кострому».

20-го сентября, в воскресенье, торжественным образом совершена была в Большом Успенском соборе хиротония ректора Московской духовной академии, Заиконоспасского архимандрита Алексия[45] во епископа Дмитровского, викария Московской митрополии, на место преосвященного Филофея, переведенного на епископскую кафедру в Кострому. В первый раз был я зрителем и свидетелем столь торжественного священнодействия. Главным рукоположителем был, разумеется, приснопамятный митрополит Филарет, который говорил и речь новорукоположенному епископу. После литургии у владыки митрополита, по обычаю, была торжественная трапеза, к которой и я был удостоен приглашения.

На должность ректора академии назначен был ректор Московской семинарии Высокопетровский архимандрит Евгений[46], сверстник по академическому образованию епископу Алексию.

На ректорскую должность в Московскую семинарию переведен был ректор Вифанской семинарии архимандрит Леонид с предоставлением ему настоятельства в ставропигиальном второклассном Заиконоспасском монастыре.

По поводу сего последнего обстоятельства писал митрополит к обер-прокурору графу Н.А. Протасову от 16 ноября:

«Сиятельнейший граф, милостивый Государь!

Пиша ныне к вашему сиятельству о занятии настоятельской вакансии в Заиконоспасском монастыре, имел я еще мысль, которую неудобно было внести в официальное отношение, но которую желаю сделать вам известною и предать вашему усмотрению.

При занятии должностных вакансий главным руководительным началом должна быть справедливость и польза службы; но, по моему мнению, позволительно присоединять и виды человеколюбия, если они не в противоречии с оным главным началом.

Вашему сиятельству известно, что ректор Московской семинарии архимандрит Леонид дворянского рода. Он имеет мать и одну или двух сестер, у которых небольшая собственность утрачена. Архимандрит Леонид со времени вступления в училищную службу делится с ними своим жалованьем. Заиконоспасский монастырь может дать ему более пособия к содержанию его и семейства, нежели Петровский.

Вот, к изложеной в моем официальном отношении, другая причина, по которой мог бы он занять Заиконоспасский монастырь с сохранением ректору академии старшинства посредством присвоения сему лично степени первоклассного».

На должность ректора Вифанской семинарии определен инспектор той же семинарии архимандрит Нафанаил[47].

6 числа октября писал я в Тифлис наставнику семинарии игумену Моисею:

«Приятнейшее письмо ваше от 23 августа получено мною 24 сентября. Приветствую вас с новым почтенным саном – игумена и от всего сердца сорадуюсь вашим благоприятным обстоятельствам. О переходе вашем на службу в Тифлис я слышал в свое время. Слышал также прежде, чем получил ваше письмо, и о командировке вашей в Персию, а равно и о блистательном исполнении возложенного на вас поручения, слышал и от души порадовался. Дай Бог, чтоб и впредь оправдывались на вас надежды, возлагаемые правительством.

Спрашиваете, не случилось